Отправив эльфа за каретой, я прошёлся по трупам разбойников. Ничего особенного не нашёл, и даже обрадовался этому: когда нет причин для беспокойства, и само беспокойство не спешит с визитом.

К «приютному дому» мы подъехали уже в совершеннейшей ночи: пришлось даже факел зажечь, чтобы заехать во двор и распрячь лошадей. Впрочем, и не теряя времени на водружение имущества «купца» и тела убиенного слуги в возок, трудно было бы успеть добраться до места ночлега засветло, а поскольку мы добросовестно собирали все раскиданные вещи... Утомились, одним словом. Кучер, едва перекусив кашей с вяленым мясом, отправился спать, а вот эльф «на боковую» не торопился. Сидел напротив и буравил меня своим лилово-серебряным взглядом. Но первые слова он произнёс только, когда прерывистое дыхание нашего возницы стало спокойным и начало перемежаться похрапыванием.

— Я всё думаю... Ты сказал, что собираешься переждать, пока разбойники расправятся с купцом... Я решил, что это шутка, но... Ты был так серьёзен...

— Вообще-то, самые глупые вещи говорят с самыми серьёзными лицами, не замечал? Правда, не в этом случае. Я говорил то, что думал.

Эльф нахмурился.

— То есть...

— То есть, я не собирался вмешиваться.

— Но...

— Этого человека мы видели впервые в жизни, верно? Так на кой фрэлл рисковать ради него собственной шкурой? — стараюсь говорить резко и грубо: если сейчас не удастся прогнать туман идеалистичного отношения к событиям, никогда не удастся.

— Но его могли убить...

— И убили бы, разумеется! Только ты-то здесь причём?

— Это... неправильно. Недостойно — позволить погибнуть невинному!

Охохонюшки... Тяжёлый случай. Едва ли не столь же тяжёлый, как с котёнком. Боги, как я завидую этим детям! Их светлой наивности... Да этот же самый купец, который, скорее всего, и не купец вовсе, проехал бы мимо с чистой совестью и закрытыми глазами, поменяйся мы местами!

— Угу. Первое предупреждение!

— Какое ещё предупреждение? — растерянно хлопнули серебристые ресницы.

— Поручение Совета имеет отношение к этому человеку?

— Нет...

— Ты отвечаешь за своевременное выполнение этого поручения своей честью?

Он молчит, но тут ответ и не нужен. Продолжаю разнос:

— Встревая в чужие дела, ты рисковал не только своей жизнью, но и тем, что порученное задание останется невыполненным, либо будет выполнено не в срок или недостаточно тщательно!

Эльф съёжился, втягивая голову в плечи.

— Своими необдуманными действиями ты поставил под удар успешное выполнение задания и подверг риску мою жизнь!

— Ну да, и чем ты рисковал?

— Я совершенно ничего не знаю ни о скорости твоей реакции, ни об остроте твоего глаза, ни о твёрдости твоей руки! Что бы я делал, опоздай ты с выстрелами на несколько вдохов?

— Думаю, и без меня бы справился! — обиженно буркнул эльф. — Того ведь уложил... Без малейших сомнений и угрызений совести, между прочим!

— Откуда тебе знать? Моя совесть отчитывается только передо мной!

— Что-то я не заметил на твоём лице раскаяния... — обида постепенно уступает место ехидству, но за ней всё же прячется осознание непростительного проступка, и это хорошо: есть шанс донести здравую мысль до восторженного юного разума.

— А в чём мне раскаиваться? — удивлённо расширяю глаза. — В том, что старался сохранить свою жизнь в целости и сохранности? По меньшей мере, глупо. Раскаиваться следовало бы тебе... Впредь старайся не принимать участия в сомнительных приключениях. Особенно, если на карту поставлено нечто большее, чем твоё личное желание развлечься!

Мэй пристыженно молчит. И правильно: нельзя поддаваться первому же порыву чувств, какими бы благими намерениями не руководствовался!

— Вот что... Иди спать, а я посижу и присмотрю за очагом. Идёт?

— Ладно... — он встаёт и направляется к одной из свободных лежанок. Но прежде, чем закрыть глаза, интересуется: — А сколько всего предупреждений?

— Три!

— А что будет потом?

— Потом ты будешь предоставлен самому себе, l’hassy! — он что-то недовольно отвечает, но слова запутываются в натянутом на голову одеяле и я остаюсь в счастливом неведении относительно своего очередного «прозвища».

Как всё сложно в этой жизни! Стоит на мгновение пожелать спокойствия и уюта, как судьба хватает за шкирку и бросает в самую гущу событий, что характерно, совсем не требующих твоего участия. Зато, как только в эти самые события вляпываешься, воронка вихря начинает закручиваться именно вокруг тебя...

Даже допустив, что ничем ни рисковал, принимая участие в спасении жертвы разбойников, не могу не стукнуть себя же по затылку. Самонадеянно и безрассудно увлечься совершенно неприемлемой в некоторых ситуациях ролью — на что это похоже?! Тем более, что лэрры (не хочу говорить ничего дурного, но надо смотреть правде в глаза!) в большинстве своём — довольно ограниченные люди, воспринимающие шутку, как вызов, а критическое замечание, как оскорбление. И что мне теперь делать? Выставлять себя на посмешище, влезая в любую ссору и драку? Так я рискую не добраться до столицы с целой шкуркой... Да и Мэй поступил опрометчиво: пусть и не светил перед «купцом» своими длинными ушами, но мало у кого останется сомнение в расовой принадлежности стрелка, уложившего в течение одного вдоха пятерых человек... Как же всё запуталось... И тащиться нам ещё столько времени...

Кстати, а можно ли ускорить процесс? Мне думается, что можно.

Я подошёл к ярко горящему очагу. На каминной полке — массивной каменной плите, нависающей над огнём — располагался непременный атрибут любого «приютного дома». Алтарь Хозяина Дорог. Как на самом деле именовали этого древнего бога, неизвестно: сии знания утонули в бездне промчавшихся веков, а в памяти осталось только прозвище. На Старшем Языке оно звучит примерно так: Вейнаадис, что, собственно и означает: «Тот, кто стелет под ноги Дорогу». Имеется в виду, под ноги молящимся, конечно же. Ну, и под свои тоже...

Статуэтка, как заведено, изображала путника, закутанного в плащ и примостившегося у костра. Полагаю, что на всём протяжении Королевского Пути алтари оснащены совершенно одинаковыми деревянными фигурками. Да, Хозяина Дорог делают из дерева или из камня, а сталь считается запретной. Зато монету любого достоинства можно и нужно складывать туда, где расходятся в стороны язычки «костра». Наша дань богу уже весело поблёскивала серебром, но я, поразмыслив, добавил ещё одну монету из щедро подаренного «купцом» кошеля. Как не бывает лишних денег, так не бывает и лишним уважение, оказанное тому, кто выше тебя. Во всех смыслах...

— Спасибо, конечно, но, право, и тех монет было достаточно! — хриплый, словно слегка простуженный голос ехидно замечает откуда-то снизу.