Бич снова щелкнул.

– Быстрее, подлые твари!

На берегу священного озера, прямо у кромки воды, стояла арка, вырезанная из цельного куска янтаря. Она была хрупка и величественна, ее своды украшали главные символы Кадаф, а контуры слабо дрожали в неясном свете укрепленных вокруг факелов. Но дело было не только в плохом освещении. Приблизившись к арке, Ктулху всей кожей ощутил колоссальное количество энергии, пронизывающей изящное строение. Энергии, которой бы с лихвой хватило на распыление десятка навов, но которую Великий Господин повелел сконцентрировать здесь, на берегу священного озера.

«Что же он задумал? Да защитит нас всех его ненависть! Может, какой-нибудь чудовищный обряд, который разом сметет с лица Земли Великие Дома?»

К арке вела короткая дорожка, выложенная квадратными белыми плитами. Погонщик рабов присутствовал при ее строительстве и видел, как Носящий Желтую Маску лично с величайшей осторожностью, непрерывно бормоча заклинания, выкладывал этот путь. И принес столько жертв, сколько плит было использовано: под каждой из них лежало одно сердце.

Прямо напротив янтарной арки, ровно в семи шагах от берега, вырастал из воды массивный черный трон. В отблесках факелов он казался продолжением сумрачной воды священного озера, но на самом деле был создан из божественного оникса, плоть от плоти черных стен замка. На троне, неподвижно и неестественно выпрямившись, сидела высокая женщина в ослепительно белой одежде. Длинный подол платья плавно струился по ступенькам трона прямо к воде, но не касался ее. Красивые руки женщины были обнажены, а предплечья густо покрыты магическими татуировками Кадаф. Голова плотно укутана белым платком, глаза закрыты, а холодное лицо с тонким, длинноватым носом, высокими скулами и заостренным подбородком было спокойно и умиротворенно. Казалось, женщина спит или зачарована. Или готовится к сложнейшему аркану.

Красавица на троне была чистокровной гиперборейской ведьмой, одной из наложниц Азаг-Тота, и толпящиеся на берегу простолюдинки взирали на нее с благоговейным ужасом.

– Это все, что у нас есть? – Носящий Желтую Маску презрительно посмотрел на толпу рабынь.

– Через полчаса Тощие Всадники пригонят еще столько же, – угрюмо ответил Ктулху.

Он уже догадался, что к боевым действиям церемония Носящего Желтую Маску не имеет никакого отношения.

– И сколько их будет?

– Двести.

По тому, как качнулась маска, погонщик рабов понял, что ключник замка Кадаф недоволен.

– Нам нужно провести три обряда, Ктулху. Три! Ты знаешь, что я с тобой сделаю, если мне не хватит жертв?

«Три обряда! Азаг-Тот хочет укрыть своих наложниц от Великих Домов! Великий Господин смирился с поражением! – Ктулху сам испугался собственной мысли. – Нет! Он просто думает о будущем!»

Теперь погонщик рабов понял смысл предстоящей церемонии. Он прищурился на зарницы и переложил бич из одной руки в другую.

– Это все рабыни, которые у меня есть. А если их не хватит, то пусть меня защитит ненависть Великого Господина.

Носящий Желтую Маску отвернулся:

– Собери их у начала дорожки.

Ктулху развернул саранчу.

– Славьте Великого Господина, жалкие твари! – Бич погонщика рабов щелкнул, и простолюдинки повалились на колени. – Он смешает вашу кровь со своей, и вы будете прокляты вечно! Что может быть прекраснее? Славьте Великого Господина, мерзавки! Славьте щедрость его ненависти!

С одного из островов озера поднялась стая ужасных черных птиц и, наполнив воздух протяжными криками, направилась за скалы, в сторону зарниц. Женщины с тоской посмотрели им вслед. Оттуда, из-за скал, шло избавление. Оттуда наступали армии Великих Домов, но эта стая Птиц Лэнга означала, что гиперборейцы продержатся еще чуть-чуть. Может, лишний час. Может, лишнюю минуту. Но продержатся, чтобы дать возможность завершить эту церемонию.

Ибо так повелел Азаг-Тот.

Носящий Желтую Маску поднялся на арку, воздел руки и стал медленно читать заклинание. Негромкие слова, произносимые на древнем азаме, не долетали до погонщика рабов, сливаясь в неясный гул. Он лишь чувствовал, как оживает запрятанная в янтаре чудовищная энергия, как густеет воздух, видел, как засветились изнутри белые плиты, словно вспыхнули спрятанные под ними сердца жертв.

– Ктулху!

Погонщик рабов вытолкнул на дорожку первую женщину.

– Иди!

– Открой свою душу! – гремел голос Носящего Желтую Маску. – Прими кровь Великого Господина!

Несчастная рабыня, неспособная сопротивляться повелению второго по силе гиперборейского мага, обреченно брела по белым плитам.

– Отдай ему свой страх! Прими его ненависть! Достойна ли ты стать сосудом семени его?

Шаг, еще шаг. Женщина вступила под арку, и могучая сила разорвала ее в клочья. Янтарь окрасился первой кровью.

– Недостойна, – пробормотал Ктулху и пинком отправил в путь следующую жертву.

Сложнейшее заклинание, созданное Носящим Желтую Маску, программировало идущих по дорожке женщин на то, что в каждом третьем поколении у них будет рождаться гиперборейская ведьма. Перерожденная наложница Великого Господина. Вот только не каждая женщина сможет принять это заклинание.

Следующая рабыня разделила судьбу первой. Ктулху вытолкнул очередную жертву и зевнул. Случись здесь еще кто-нибудь из иерархов Кадаф, можно было бы и пари заключить, например, какая по счету претендентка подойдет. Но не предложишь же это Носящему Желтую Маску.

– Прими его ненависть! Достойна ли ты стать сосудом семени его?

Девушка прошла через арку. Какая по счету? Девятнадцатая? Или двадцать первая? Погонщик рабов давно сбился.

– Свершилось!

Ктулху с любопытством посмотрел на рабыню: обычная девица, худая, грязная, ничего выдающегося. Даже Тощие Всадники вряд ли бы польстились на ее прелести.

– Пусть твоя кровь сольется с семенем его!

Девушка сделала еще один шаг, но в воду не упала, под ее ногами возник тонкий ледяной мост. Жертва сделала семь шагов и остановилась у подножия трона. Сидящая на нем гиперборейская ведьма открыла блеснувшие золотом глаза.

– Во имя жизни вечной ненависти!

Губы наложницы Великого Господина дрогнули в презрительной усмешке – она разглядела ужас во взгляде рабыни.

– Пусть свершится воля Азаг-Тота!

Ведьма извлекла из складок платья кинжал и протянула его девушке. Рабыня нерешительно взяла оружие, несколько секунд смотрела в золотые глаза наложницы, а затем с силой вонзила клинок в ее проклятое сердце. Белая одежда ведьмы окрасилась красным.

– Ярость Великого Господина благословит эту жертву!