у себя во Франции, только аристократки их носили. Ах, как же она говорила! Вспомнила, «с’est une chose exclusive»[5], то есть не для всех, а для избранных!

На этих словах глаза Верочки загорелись, и она прореагировала, как и каждая истинная женщина – «не для всех, а только для избранных» – это же такая замануха!

А Наталья продолжала свою рекламную кампанию не хуже опытного менеджера по продажам:

– Вот посмотри, этот пояс надевается на тело, под юбки, застегивается на талии, а эти тряпочки должны быть между ног, крепятся с помощью петелек к пуговицам! Я, кстати, уже опробовала, гораздо удобнее, чем юбки пачкать, да и выкинуть тряпочку намного проще, надо только менять их почаще, все-таки они небольшие, а то mauvaise odeur![6]

Верочка заинтересованно вертела изобретение и вдруг неожиданно выдала:

– На вериги чем-то похоже!

Наталья чуть не поперхнулась – где вериги, а где пояс, но поддакнула:

– Святые вериги носят, а нам тем более не стыдно такое носить!

И тут же добавила:

– Не хочешь попробовать? Вот, возьми, дарю!

Заинтригованная, Верочка тут же выхватила пояс с прокладками из рук и исчезла в дамской комнате. Появилась она не сразу, скорее всего, разбиралась, что и как, и вышла из комнаты немного нараскоряку, неуклюже, видно было, что ей непривычно так ходить – дамы же трусов не носили, обходились нижними юбками, поэтому, конечно, было на первый раз не очень удобно. Но интересно!

Подруга тут же ее поддержала:

– На первых порах и мне было неудобно ходить, а как обвыклась, так и замечать их перестала! И ты привыкнешь! Только это между нами, никому, пусть будет нашим petit secret de dame![7]

Глаза Верочки разгорелись еще больше, и Наталья поняла, что скоро этот «секрет» пойдет гулять по всему свету, то есть пока уезду. И она продолжала:

– А то и остальные дамы захотят иметь у себя такую удобную вещь, а у моей Полетт и так работы полно! Правда, от пары-тройки заказов она не откажется, но только это должны быть dames particulièrement confiantes[8], а не просто кто захочет!

Верочка еще больше засияла – выбирать, кто доверенная дама, а кто просто так – это же так заманчиво! Ты чувствуешь себя вершителем судеб, человеком, стоящим у истоков истории!

Наталья, конечно, понимала, что рано или поздно идея войдет в жизнь и помимо нее – повторить все это в силах любой портнихе, но она не гналась в данном случае за славой и деньгами – ей было как раз нужно, чтобы вещь овладела «прогрессивными массами трудящихся», пардон, уездных дам, а далее губернии или еще шире. Дамы-то всюду одинаковы, проблемы интимные имеются у всех, а к хорошему привыкаешь очень быстро! А зная общительный характер Верочки и ее связи в городе и уезде, она была почти стопроцентно уверена, что идея быстро разойдется.

Кто молодец? – Барыня молодец, да и Наталья в ее облике немного – опять чужими руками жар загребла, такую большую проблему решила!

Очень довольная собою, она поехала в книжную лавку и прикупила новых книг и журналов у Петра Степановича – на этот раз это были «Атала, или Любовь двух дикарей в пустыне» Франсуа Рене де Шатобриана и пьеса «Орлеанская дева» Фридриха Шиллера. Первая книга привлекла интересным названием, а про вторую учительница слышала, но не читала.

Петр Степанович не знал, как угодить – и рецепты, и песни пользовались большим спросом. Наталья сказала, чтобы он передавал далее деньги за них новому управляющему – Михаилу Ивановичу, который и привозил эти издания. Петр Степанович с надеждой в глазах полюбопытствовал, будут ли новые, на что она ответила – непременно, но не сейчас, чуть позже – она занята, надо и немного цену набить.

А сама подумала, что надо посадить Машу и записывать тексты новых песен, да и рецепты легче продиктовать, чем писать самой – все-таки в этом были еще проблемы. Наталья поступила, как истинный учитель – свои дела решила за счет других – но так и Маше будет заделье, и ей легче. Вообще она решила, что надо почаще привлекать Машеньку к решению проблем – чувствовала себя она сейчас уже хорошо, времени свободного имела много – пусть помогает по мере сил.

Вернувшись за ней в гостеприимный дом Верочки, которая уже вполне освоилась с поясом и довольно бойко передвигалась по дому, и договорившись с ней, что все желающие приобрести подобную вещь будут отсылаться к Полетт, Наталья вместе с крестницей отобедала вместе с семьей знакомых.

После обеда, поблагодарив хозяев, женщины тронулись в обратный путь. Заехали они в бакалейную лавку, где Наталья заплатила часть кредита и приобрела соль и кофе – больно уж он всем понравился, хотя и был необыкновенно крепким. Хозяин лавки похвастался выложенными на прилавок книжечками с рецептами и тоже спросил, будут ли новые? Наталья ответила, что как только, так сразу, и решила заняться рецептами прямо сегодня.

Сделав все покупки, дамы вернулись домой, в Васино. Тут, не откладывая в долгий ящик, женщина посадила Машу записывать рецепты и тексты песен. Но спокойный урок письма был прерван появлением Авдотьи, которая вытолкнула в середину комнату смущающуюся и краснеющую Катюшку, которая почти прошептала:

– Деревенщики продают! И недорого! Мне знакомая девушка из имения сказала, чтобы вам передали!

Наталья даже ахнула – Деревенщики были как раз приданым барыни, которое пришлось продать из-за долгов мужа. И выкупить их надо было обязательно! Это и семейная память, дом родителей и деда, и восстановление престижа и репутации барыни!

Надо было срочно возвращаться в будущее, собирать побольше камней и серебра, забирать Мишу, чтобы с его помощью решить все проблемы. Наталья быстро перенеслась к себе в квартиру и объяснила Мише всю ситуацию.

Он только спросил:

– Когда переходить в прошлое?

– Сегодня уже поздно. Завтра с утра, о продаже еще не объявлено, я случайно узнала, надо быть первыми! С нотариусом из Дорогобужа договоришься, подскажи барыне, чтобы Степана с утра отправили за ним, он должен сутра приехать, чтобы подтвердить официальность сделки, – Наталья, торопясь, выложила ему все обстоятельства.

На этом они улеглись спать, чтобы с утра перенести в прошлое Мишу, потом ему вместе с барыней ехать в бывший родной дом. Наталья решила, что это будет правильно – это проблемы Натали, пусть сама их и