него жидкость. Подобные сюжеты иллюстрируют животное начало, которое скрывается в нашей психической наследственности, но развивать эту тему мы сейчас не будем.

Итак, неприятный привкус во рту Итиро Курэ, который юноша ощутил наутро, вероятно, не связан с импульсами ольфакторного нерва или же вторичной секрецией слизистой оболочки рта. Соответственно, о применении анестезии (в виде инъекций или таблеток) речь не идет. Скорее всего, той ночью он употребил жидкость, не предназначенную для питья (духи, лосьон, бензин для химической чистки или т. п.), и мы можем заключить, что большинство симптомов являются следствием этого происшествия. В такой ситуации нам остается лишь сожалеть, что в процессе расследования данные симптомы были проигнорированы.

(б) Кошмар. Кошмары, которые якобы непрерывно снились Итиро Курэ после 1:05 ночи, на самом деле случились за несколько секунд до второго пробуждения. Это был обычный сон, не связанный с сомнамбулическим припадком. А возник он под влиянием жидкостей, поглощенных в припадке сомнамбулизма.

8. Продолжительность сомнамбулического припадка и другие подробности.

Исходя из перечисленных фактов, мы можем предположить, что припадок Итиро Курэ случился между первым и вторым пробуждениями. Судя же по тому, что смерть жертвы наступила в два-три часа ночи, приступ случился через полчаса-час после того, как юноша лег спать (в фазе глубокого сна). Значит, пробуждение на рассвете следует считать подсознательным стремлением к обычному пробуждению, а возвращение к сонному состоянию — проявлением шока, который был вызван непосредственно сомнамбулическим припадком или поглощенной жидкостью.

9. Осознание сомнамбулического припадка после пробуждения и раздвоение личности.

Когда Итиро Курэ был допрошен наутро в полицейском участке, он сделал рассеянное полупризнание: «Получается, я убил мать и забыл об этом?» С одной стороны, это служит доказательством того, что в памяти молодого человека сохранились обрывочные воспоминания о сомнамбулическом припадке. Однако, как указано в п. 4, таковых остаться не должно было, из чего можно предположить, что вопрос инспектора послужил триггером и вызвал к жизни некоторые бессознательные воспоминания немозговых клеток.

Но с другой стороны, можно предположить, что все это лишь привиделось юноше, обладающему ясным умом, чистой совестью и любовью к книгам. Следовательно, подобные «признания» не доказывают факт сомнамбулического состояния Итиро Курэ, а служат всего лишь ремаркой.

Более того, мы должны ясно понимать причину некоего раздвоения, которое присутствует у сомнамбулы. Происходит следующее: часть личности человека (совокупность воспоминаний и черт характера, унаследованная от предков — представителей разных рас) выделяется в отдельное «я», которое выходит на сцену во время сомнамбулического припадка. Это и называется раздвоением личности. Следовательно, ответственность за преступления, совершенные сомнамбулой в состоянии припадка, несет не он сам, а его пращуры, передавшие определенную наследственность и нравы своей эпохи.

10. Загадки наследственности Итиро Курэ.

Кроме бесед, приведенных в начале, существуют и другие материалы, подтверждающие наследственный характер припадка Итиро Курэ.

Перечислим некоторые из них.

Из материалов беседы с Итиро Курэ. Мать юноши, Тисэко, обладала редкой для женщины способностью к анализу и твердостью духа. И хотя, по словам сына, она не была суеверной, стойкая вера в предсказанную судьбу свидетельствует о вечной душевной муке.

По словам прорицателя, так называемого гадателя из Мамиана, некто проклял семью Курэ. Предполагается, что он пришел к этому выводу, основываясь на фактах, сообщенных ему Тисэко в личной беседе.

Из материалов беседы с Яёко. При первой встрече с Итиро Курэ в камере заключения в Ногате она спросила: «Тебе что-нибудь снилось?» Женщина объяснила это тем, что якобы слышала о сомнамбулизме. Однако демонстрация подобных знаний в области психиатрии весьма удивительна для малообразованной деревенской женщины, даже если допустить наличие у нее способности к суждению и интерпретации полученной информации. Но если предположить, что Яёко находится под влиянием различных болезненных обстоятельств и обращает внимание на слухи, все встает на свои места.

В беседе женщина заявила, что в Мэйнохаме у их семьи близких родственников нет. В деревнях богатые семьи нередко оказываются в изоляции (причиной могут послужить недобрые слухи, связанные с происхождением или наследственностью).

В связи с вышеизложенным можно предположить, что Тисэко сбежала из дома по негласной договоренности с сестрой. Вероятно, девушка предвидела, что не выйдет замуж, если останется дома, и надеялась сохранить род Курэ в другом месте.

Определенно, Яёко искала Тисэко без особого энтузиазма. Вдобавок, обе сестры оказались наделены твердостью духа (что редкость для женщин), поэтому трудно представить, что между ними отсутствовала договоренность.

Из материалов беседы с г-жой Мацуко Мацумурой. Из ее слов мы узнаем, что Тисэко была кокетливой и вокруг нее ходили слухи, что помогает нам получить некоторое представление о жизни девушки после побега из дома.

В общем и целом, можно сказать, что в роду Курэ из Мэйнохамы издавна блуждало нечто страшное и загадочное. Последние его представительницы, сестры Яёко и Тисэко, прекрасно знали об этом и действовали соответственно…

11. Наследственные черты, спровоцировавшие припадок Итиро Курэ.

Очевидно, что в первом случае триггером, спровоцировавшим припадок, послужила красота женского лица. И поскольку мать Итиро Курэ была не слишком очаровательна, припадок оказался умеренным. Следовательно, единственным, что объединяет конкретный эпизод сомнамбулизма и психическую наследственность рода Курэ, является удушение (см. второй припадок). Можно предположить, что дальнейшие события являются следствием внушения, оказанного трупом, и к психической наследственности отношения не имеют.

Поэтому основные аспекты данного происшествия должны быть тщательно проанализированы с учетом обстоятельств, которые проявились в ходе второго припадка, что случился примерно два года спустя после происшествия в Ногате.

Второй приступ

Документ № 1. Беседа с Сэнгоро Токурой.

Дата и время беседы: 26 апреля 1926 года (день удушения невесты в Мэйнохаме); 13:00.

Место: префектура Фукуока, уезд Савара, Мэйнохама-тё, 24–27 (в доме указанного лица).

При записи присутствовали: Сэнгоро Токура (батрак в доме Яёко Курэ, 55 лет), его семья, организатор беседы (г-н. В.).

Примечание: беседа велась на местном диалекте, впоследствии текст был приближен к литературному.

Ох, ох… не видал я еще таких страстей! Уж так я со стремянки грохнулся, что даже по малой нужде выйти не могу, только ползаю. Думал, отдам Богу душу, да вот сегодня утром наелся поджаристых баклажанов с саке, растер поясницу мукой из карасей, и полегчало немного.

Род Курэ, как говорится, тысячу мешков риса возьми, еще останется! Одна из самых богатых крестьянских семей в окрестностях. И шелкопряды у них, и птицы — чего только нет! А наша госпожа Яёко, вдова, сама на счетной доске считает, и состояние ее растет и растет. Сколько там тысяч или миллионов, наверняка не знает никто, да уж полным-полно! И школа у них, которую построила сама госпожа,