Она встала, кинула быстрый взгляд в большое зеркало, которое укрепила на стене рядом со стойкой для своих аккуратно развешанных деловых костюмов, и двинулась в сторону кабинета Юнгберга.

Юнгберг надел очки для чтения и стал изучать информацию на мониторе. Мартин Гренфорс. Финансовый управляющий Пролига. Он был «личным банкиром» Артура Пролига и предоставлял ему «персональное обслуживание», если пользоваться терминологией SEB. Тот из погибших, по которому удалось собрать менее всего сведений. Тот, чей компьютер загадочным образом испарился на следующий день после убийства.

Юнгберг стал просматривать закладки на компьютере. Рассортировал имена, возникшие в колонках файла Excel. Гренфорс был личным банкиром Пролига в течение шести лет. Одновременно с этим Гренфорс вел дела других клиентов. Похоже, все в полном соответствии с правилами и требованиями. Начальник Гренфорса в отделе прайвет-банкинга, Алгенон Смит, не заметил ничего необычного — судя по ответу по электронной почте, который получил от него Юнгберг. Никакого отмывания денег, растраты или отклонений. Никаких тайных шифров, как у Аландера. Проверка по реестру отдела по борьбе с экономической преступностью тоже ничего не дала.

Откинувшись на стуле, Юнгберг остановился взглядом на фотографии жены и детей, сделанной во время летнего посещения парка Кольморден. Он покачала головой, подумав о повседневных контрастах. Радость и жизнь. Несчастья и смерть.

Он стал пролистывать дальше список, пересланный ему начальником Гренфорса. «Одно-единственное имя», — подумал он. Только одно имя выделялось на фоне всего того, чем Гренфорс занимался в SEB в последние месяцы.

Один человек, не вписывавшийся в общую картину. Некий Бергшё.

Адольф Бергшё.

Бывший клиент Гренфорса. Или как его еще назвать? В отличие от других, интересы которых представлял Гренфорс, у Бергшё не было никакого успешного предприятия, никаких прибылей, которые требовалось вкладывать. Напротив, он казался клиентом поневоле. Таким, какой не должен был заинтересовать Гренфорса.

Пару лет назад Мартин Гренфорс связался с вдовцом, которому должно быть уже под девяносто, по просьбе товарищества собственников жилья «Гриф», председатель которого Гуннар Графберг был одним из крупных клиентов Гренфорса. С этого момента дела Адольфа Бергшё пошли совсем плохо. По крайней мере, если верить документам Службы судебных исполнителей, которые Гренфорс приложил к своему отчету — непосредственно перед тем, как Адольф Бергшё перестал быть его клиентом. Несмотря на обещания «надежных инвестиций в пользу последующих поколений», Грефорс не смог дать Бергшё никаких успешных результатов. Старик лишился своей квартиры. Похоже, это явилось побочным следствием действий Гренфорса.

Юнгберг пробежал глазами документы в отчете Гренфорса. Адольф Бергшё прожил в одной и той же квартире в Юртонхагене почти пятьдесят лет. Он оказался одним из тех, кто получил отдельную двухкомнатную квартиру, поскольку его семья с двумя детьми была признана нуждающейся. Или же потому, что родился в этом доме. Квартплату он всегда вносил пунктуально — пока в его дверь не постучали Гуннар Графберг и Мартин Гренфорс. Создавалось впечатление, что они пришли к Бергшё вместе, когда старик поначалу отверг предложение выкупить свою квартиру. Юнгберг прекрасно узнал все формулировки в корреспонденции, находившейся в материалах Службы судебных исполнителей и самого банка. До того, как купить дом на Вермдё, Юнгберг и его жена подумывали над тем, чтобы выкупить свою квартиру в городе, когда прошла приватизация дома. Тогда он наслышался тех же выражений, которые здесь использовал Гренфорс: лояльные соседи, снижение ежемесячных расходов, гарантированная прибыль при продаже и инвестиции в будущее.

Что от чего происходило, Юнгберг не знал. Но все резко полетело в пропасть. Пенсии Бергшё не хватало, чтобы выплачивать ежемесячный взнос, процент по займу и добавившиеся к нему амортизационные платежи. Затем поступили требования инвентаризации имущества для взыскания долгов. В конце концов квартира была выставлена на закрытом аукционе, чтобы оплатить долги Мартину Гренфорсу в банке SEB. Квартиру приобрел Гуннар Графберг, председатель товарищества собственников жилья — гораздо ниже рыночной цены. Из документов не явствовало, что из этого понял сам Адольф Бергшё. После этого Бергшё попал в дом престарелых «Сульгорден». Вскоре долги были списаны.

Поскольку Бергшё был найден мертвым.

В сугробе.

Открыв закладки, Юнгберг сверил полицейский реестр с материалами следствия. Смерть наступила пару недель назад. В середине ноября. В полицейском рапорте подозрения о преступлении отметены, несмотря на повреждения на теле Бергшё, которые, по мнению составителей отчета, могли объясняться естественными причинами. Он прочел краткую сводку: травмы от падения, травмы от сдавливания и некроз. Хотя причиной смерти названа гипотермия. Бергшё замерз насмерть.

Юнгберг тяжело вздохнул. Не будь Бергшё уже мертв, он имел бы предостаточно мотивов, чтобы желать смерти Гренфорсу. Хотя девяностолетние снайперы — большая редкость.

Он поднял глаза, когда Беатрис постучала по стеклу, открыла дверь и вошла в его кабинет. Как всегда, она выглядела так, словно собиралась на совещание руководства. Безупречный макияж, элегантная одежда. Она улыбнулась ему.

— Привет, прибыла вторая половина реабилитационной команды. Что-нибудь удалось разыскать?

Он рассмеялся.

— Да-да, я слышал, что тебя тоже посадили заниматься дознанием. Но я рад, что ты будешь мне помогать. Тут целая куча материалов. Ты посмотрела видеоклип?

— Да, просто отвратительно. Похоже, за годы свой деятельности Пролиг обзавелся немалым количеством врагов. Но все же трудно поверить, что кто-то из жажды мести готов зайти так далеко.

Юнгберг кивнул.

— Прогуляемся вокруг квартала? Мне нужен глоток воздуха.

Выйдя из лифта, они направились на Бергсгатан, стараясь избежать брызг — рабочие при помощи трубок со сжатым воздухом стирали огромные граффити на стене. «Прямо напротив входа в полицейское управление, — с удивлением подумал Юнгберг. — Что происходит в обществе?» Он задержал дыхание, чтобы не вдохнуть тучу химической пыли. Со свежим воздухом, на который он так надеялся, все не так просто.

— Нашел одного человека, который сильно выделяется из общей массы. Некий Адольф Бергшё, который из-за Гренфорса лишился квартиры. Бергшё вскоре после этого умер. Замерз насмерть.

— Замерз? Он что, стал бомжом?

— Нет, попал в дом престарелых «Сульгорден». Но он вышел ночью на улицу и заблудился. Заснул в сугробе.

— А родственники у него были? Кто-нибудь обвинял Гренфорса за неэтичное поведение или плохое консультирование? Есть ли какие-нибудь заявления в Комиссию по рекламациям?

Юнгберг стал смотреть в телефоне. В молчании они миновали похоронное бюро «Фонус» на Хантверкаргатан.

— Ничего не нахожу. Но Гренфорс сотрудничал с председателем товарищества в доме Бергшё, неким Гуннаром Графбергом. На его фамилию я тоже искал. Никаких заявлений ни на Гренфорса, ни на Гуннара Графберга. У этого товарищества дела идут отлично. Цены за квадратный метр поднялись до небес. Так что те, кто купил там квартиры, наверняка довольны.