По рядам зрителей пронесся вздох удивления. Остальные экспонаты плавно меняли форму и, воспаряя, словно светлячки, сплетались в невесомые ступени изогнутой лестницы, указывающей путь незнакомке.

Финальный аккорд выставки походил на сказку. Голографическое моделирование это одно, но анимация… Такого мастерства от приятеля не ожидал даже Игорь. Он поискал глазами мима. Кем приходилась Тибю безымянная танцовщица? Любовь, которую он, как художник, решил воплотить в голограмме? Родственница, дочь? Плод воображения?

Игорь о глядел притихших зрителей. Это было неважно, потому что не требовало объяснений, задевая какие-то особенные струны в душе каждого из присутствующих.

Девушка продолжала танцевать, грациозно поднимаясь к небу. Музыка сливалась с гулом верфей, над которыми в небесном пурпуре загорались первые искорки улыбчивых летних звезд.

Игорь смотрел на завораживающий голографический силуэт и думал об Ане.

Где она сейчас?

— Орлов? — Коржин привычным движением поправил сползшие на нос очки.

— А что Орлов? — вопросом на вопрос откликнулся Смирнов и расстегнул верхнюю пуговицу плаща. — Андроид уничтожен, документация и файлы тоже. В прессу ничего не попало. Никто ничего не докажет.

— Рубинчик и Дроид?

— Первый залег на дно, а девчонка под надежным присмотром.

— Наделала дел ваша Анка — пулеметчица, — ехидно хрюкнул сидящий напротив Головачев, прикладываясь к неизменной фляге. — Кучка ботаников утерла непобедимому генералиссимусу нос?

— Помолчи. Удачно Рубинчик ее скопировал. Я знал, что Дроид однажды может выйти из-под контроля. Жаль, идея с цезием была неплоха, но из-за дурацкой случайности мы потеряли ценный экземпляр и вдобавок не уничтожили Лабораторию.

— Они не разболтают? — насторожился Коржин.

— Вряд ли. А если и так, что с того? — пожал плечами Смирнов. — Доказательств все равно никаких. Пусть в своих железках пока ковыряются. Ну, где твой человек?

Мало того, что кто-то сам посмел назначить ему встречу, так вдобавок еще заставлял себя ждать.

— Договаривались в семь, — поелозил на сиденье Головачев.

— Кто это вообще такой?

Ответить Коржину Головачев не успел. К шелесту дождя добавился урчащий звук двигателя, сверкнули фары, и через окна, по которым сбегали струи воды, сидящие в лимузине разглядели темную массу автомобиля, припарковавшегося чуть в стороне.

— Он здесь, — оживился Головачев и, в последний раз приложившись к булькнувшей фляге, спрятал ее в карман плаща.

Из приехавшего автомобиля вышел водитель и, подойдя к открывшейся задней двери, раскрыл над ней зонт. Смирнов следил за укрытой пеленой дождя фигурой, уверенной походкой приближающейся к лимузину. Открылась дверь, и вместе с облачком водяной пыли на сиденье рядом с Головачевым опустился невысокий мужчина средних лет.

— Господа…

Сидящая в лимузине троица с интересом уставилась на незнакомца. У того было мужественное лицо с умными серыми глазами, дополненное аккуратной бородкой. На крепкой фигуре хорошо сидел броский костюм «армани».

— Вы опоздали, — Смирнову не удалось скрыть раздражение.

— Добро человеку сделаешь и с опозданием, а зло всегда успеешь, — невозмутимо ответил незнакомец. — Еврейская пословица, не слышали?

— Сразу хочу сказать, что на данный момент я не обсуждаю новые проекты, — Смирнов внимательно разглядывал сидящего напротив человека.

— Японский андроид. Наслышан. Сильно потратились?

— Чего вы хотите?

— Предложить сделку, — мужчина протянул Смирнову папку с россыпью капель. Тот, не глядя, передал ее сидящему рядом Коржину. — Это полная документация изобретения, с помощью которого можно с легкостью выиграть любую войну.

— «Электрический шторм»? — Коржин прочитал название, выведенное чернилами на обложке папки, и, развязав ленточку, перелистнул несколько страниц. — Но… это невозможно, — вчитавшись в строки, написанные на пожелтевшей от времени бумаге мелким убористым почерком, он оглядел сидящих в салоне. — Электрическая передача на расстояние волны взрыва?

— Не торопитесь, — уверенно перебил незнакомец и посмотрел на сидящего рядом Головачева. — За этим будущее.

— Где-то мы уже это слышали, — толстяк икнул и виновато переглянулся с банкиром.

— Сейчас у нас напряженная ситуация с иностранными партнерами… — начал было Коржин.

— Я не предлагаю производить оружие, а хочу подарить тому, что уже создано, такие возможности, которые и представить нельзя. Продемонстрировать миру силу, равной которой не было в истории человечества.

— Ой, ну давайте без пафоса, — скривился Смирнов.

— Виталий Анатольевич, я не склонен тратить свое, а уж тем более ваше время на болтовню, — таинственный гость наклонился вперед. — Просто профинансируйте образец и первые испытания, и все сами увидите.

— Так просто? — Смирнова одновременно и раздражала, и привлекала задиристость собеседника. — Но почему? Почему вы пришли ко мне, а не продали разработку за границу? Американцы были бы очень заинтересованы. В чем подвох? И кто вы вообще такой?

— Мой предок был великим ученым, а о его достижениях попросту забыли, вдобавок записав в сумасшедшие. Меня бесит, что я являюсь гражданином страны, которая корчит из себя сверхдержаву, а людей, которые ценой непосильных трудов и лишений зарабатывают для нее этот статус, выкидывают доживать свой век в безвестности и нищете. К тому же зачем делиться с кем-то такими возможностями, когда все рычаги находятся в наших руках…

— Разделяй и властвуй, — понимающе хмыкнул Голов ачев.

— Так вы… — Коржин первым начал догадываться.

— Андрей Филиппов, — представился незнакомец. — Праправнук Михаила Филиппова.

— Но почему об этой разработке умалчивали столько лет?

— Однажды все рукописи пропали. Мне потребовалось приложить немало усилий и средств, чтобы найти эти документы в одном захолустном архиве.

Смирнов забрал у Коржина папку.

— Я подумаю над вашим предложением.

— За вас уже все придумано, Виталий Анатольевич, осталось сделать. Джентльмены, — c коротким кивком Филиппов открыл дверь, над которой терпеливо караулил зонт, и подобно фантому исчез за пеленой хлещущего дождя.

Оставшиеся в салоне мужчины некоторое время молчали.

* * *

— Сдайте вашу одежду.

Рокот тарахтящего под полом двигателя сливался с монотонным шелестом плещущихся о борта катера волн. Маленькую каюту с равными промежутками озаряли бледные сполохи маяка.

Она не помнила, как оказалась в лодке. Сильно болела голова — действие усыпляющего вещества еще не закончилось. Какую дрянь ей подсыпали? Скорее всего, барбитал… Когда Аня наконец осознала, где находится, то чуть вновь не упала в обморок от страха. Вот чем ей отплатили за преданность! Из глаз, полосуя щеки остатками косметики, хлынули слезы бессильной злобы и обиды на саму себя.