Не дожидаясь моего ответа или разрешения, "дочь" свернулась клубочком, подогнув тонкие лапки под себя и, похоже, отключилась. Только один из боковых "глазков" часто-часто моргал, показывая, что она все еще функционирует и в усиленном режиме качает данные.

С одной стороны я понимал, что голодному ребенку сейчас не до ответов, итак терпела несколько часов, но ощущение что в этом конкретном случае меня проигнорировали намеренно, от осознания этого факта все равно никуда не делось. Так кто же ты на самом деле такая, Анфиса?

М-да... Что-то в последнее время вопросы у меня только множатся со страшной скоростью, а отвечать на них похоже принципиально никто не собирается.

Глава 19

— А вообще-то она... того... живая? — с сомнением спросил Иваныч, опасливо потыкав в корпус Анфисы. — Может, я зря тут штаны просиживаю, и пора уже ноги делать? Когда СуперИИ узнает, а он ведь обязательно узнает, он вас убьет. А мне под замес попадать как-то не с руки, сам понимаешь.

— Видишь, светодиод моргает, значит, обмен данными идет, — авторитетно заявил я. — Кроме того, у тебя и штанов-то нет, да и смыться ты всегда успеешь. Он же вроде как тебя увидеть не сможет, если ты сам не захочешь. Сам же хвастался.

— Так то оно так, — подтвердил хоббит. — Но вот эта пигалица каким-то образом меня видела всегда. Я специально втихаря проверял, пока она тут ужаленная носилась. У меня под эту невидимость четыре скила заточены, принципиально разные. Так на нее ни то что один не действует, а даже если я все четыре разом врубаю, она на них чихать хотела. Только маны месячный запас зря спалил.

— А в том, что остальные разведчики механоидов тебя не замечают, ты уверен? Может СуперИИ уже давно насчет тебя в курсе, просто зачем-то делает вид что нет, — предположил я.

— Ну да, — фыркнул хоббит. — Так бы он меня в ядро и пустил тогда! Ты говори, да не заговаривайся! Нет! Загвоздка конкретно в твоей так называемой дочке. А почему так, я не понимаю. А если я чего-то не понимаю, меня это бесит. А если меня что-то бесит, вот как ты, например, я, либо это убиваю, если мне по силам, либо стараюсь держаться от него подальше.

— Чего?! — офигел я. — Ты хочешь сказать, что ты в ядре был?

— Был, конечно! — снова фыркнул тот. — Но там ничего интересного: темно, холодно как в дальнем космосе и везде проводов понавешено, так, что местами даже мне не протиснуться. И само ядро видел: большая черная коробка аршин пятнадцать в высоту и столько же в ширину. А вот туда я уже заглянуть не смог. Не пропускает стена. Даже с моими способностями не пройти. Да не больно-то и хотелось. Достаточно того что я первый из живых смог заглянуть туда, где никого до меня не было. А для любого разведчика это знаешь какая честь?

— Заливаешь! — засомневался я. — Ну не может такого быть, чтобы СуперИИ свою святую святых никак не охранял. Может, ты ошибся, и это не ядро было вовсе?

— Не знаю, может и не ядро, — легко согласился Иваныч. — Только сдается мне, что штука все равно крайне важная, потому как обычный сортир, к примеру, никто не будет непроницаемой броней из дорогущего адамантуса обшивать. А я только через него ходить не умею. И никто не умеет. Полагаю, ты знаешь, сколько на черном рынке стоит один карат не зачарованного адамантуса. А его там не то, что каратами, его там тоннами использовали! Эх! Мне бы и сотой части того, что у СуперИИ на этот кокон ушло на всю жизнь бы хватило! Да что там сотой! Даже миллионной... Короче, чтобы эту фиговину защитить, постарался он на славу. Хошь верь, хошь не верь, но я думаю там ядро у него и есть.

— Что еще за адамантус? — заинтересовался я, услышав новое слово. — Никогда о таком не слышал. И что значит не зачарованный? Бывает еще и зачарованный?

— У-у-у! — Иваныч схватился за голову. — А еще мастер-артефактор называется! Ты что совсем дикий? Ха! Про адамантус он никогда не слышал! Нет, вы это слышали? А-ха-ха!

К кому конкретно хоббит обращался, я понятия не имею. Кроме него, меня и вот уже полчаса пребывавшей в неактивном состоянии Анфисы, в ангаре никого не было. Впрочем, черт его знает, может он у станков это спрашивал? Но те, разумеется, ничего ему не ответили и, само собой, веселье с ним тоже не разделили. Что, впрочем, его ничуть не смутило.

— Вы там, на этой вашей Грязи, совсем от жизни отстали, да? — проржавшись вволю, с некоторой жалостью и одновременно с изрядной долей издевки, спросил он. — Если уж ты таких элементарных вещей не знаешь, то, как вообще магом-шмоточником умудрился заделаться?

— Земля, — терпеливо поправил я. — Наша планета называется Земля! А если будешь коверкать название впредь — получишь в рыло. Не посмотрю что ты мелкий.

— Ладно-ладно, — примирительно пробубнил тот. — Земля так земля. Ты не обижайся. Просто на моем родном языке это одно и то же. И я тут не виноват, это Система так переводит. И все-таки, что ты за ковач такой, если про божественную глину ничего не знаешь?

— Погоди, я запутался совсем, — вместо ответа сказал я. — То я у тебя артефактор, то шмоточником обзываешь, теперь вот вообще ковачом каким-то... Адамантусами всякими и божественными глинам в морду тычешь. Еще и планету мою родную с грязью смешал. А не нарываешься ли ты часом?

— Да ты чего? — искренне возмутился хоббит. — Адамантус же и есть божественная глина, ну то есть первое по-научному, а второе по-простецки. Все потому что незачарованный он мягкий как мокрая глина, а уж если маг над ним поработает, форму для начала придаст, а затем твердость наколдует, то сломать такую вещь уже будет никак невозможно. То есть, меч из него никогда не затупится, а доспехи не пробить ни оружием ни магией. При этом он еще и легче легкого, а потому и ценится просто невообразимо. Известны случаи, когда за один только шлем из такого материала целые планеты отдавали. И это