и открылись. Причем все. Даже те, о существовании которых если не знать, то хрен догадаешься. То есть все это время здесь были не одни единственные ворота, через которые мы собственно сюда и попали, а целая коллекция разнообразных проходов всех форм и размеров: от маленьких круглых лючков, по размерам подходящих разве что мыши, до огромных проемов в виде кляксы от пола до потолка. Прямо не стены а ломтик сыра Эмменталь.

— Это твоя постаралась, — просветил меня догадливый хоббит. — Смотри-ка, не забыла про нас. Заботливая дочь — радость для отца-старика.

— В глаз дам, — пригрозил я. — Сам ты старик.

— Какой я тебе старик? — возмутился тот. — Мне только в прошлом году пятьсот лет исполнилось, к твоему сведению. У нас, хоббитов, между прочим, в этом возрасте наступает пик физической активности. К тому же, я спортом занимаюсь, и мясо не ем, так что я...

— В меру упитанный мужчина в самом расцвете сил — закончил я за него. — Уговорил. Пошли, поищем тебе торт и варенье для смазки двигателя.

— Ох, да! — охотно переключился Иваныч на тему еды. — Пожрать бы сейчас не помешало. Желудок с голодухи уже прям сводит. А смазка-то зачем? Ой, прости... Тебе, да? Я уж и забыл, что ты теперь почти что мех. А им без смазки никак. Ну, этого-то добра тут навалом, а вот насчет еды здесь вообще глухо. На километры вокруг ни маковой росинки. А я бы сейчас ребрышек снукса навернул бы пару десятков, жареных. Или хотя бы крылышко калуши, можно даже левое заднее, которое не самое крупное. Да с чесночком вприкуску. На худой конец и вяленая бутявка сошла бы. Только где же ее тут взять?

Под этот живописный рассказ об особенностях национальной хоббитской кухни мы вышли в коридор и огляделись. Точнее это я огляделся, а Иваныч так и продолжил увлеченно расписывать, как аппетитно капает жир с куска хорошо пропеченной ноги молодого брумса. Видать у бедолаги с голодухи действительно уже немного крыша ехала.

К сожалению ни филейной части брумса, на потрохов снукса, ни даже завалящего левого заднего летательного придатка от самой захудалой калуши в коридоре не обнаружилось. Ни вяленых, ни жареных, ни печеных. Никаких.

Обнаружилось примерно все то же самое что и ранее в ангаре: куча разномастных технологических отверстий во всех стенах, полу и потолке, через которые видны были бесконечные, уходящие вдаль, коридоры, технические тоннели, грузовые магистрали и нескончаемая пестрая мешанина коммуникаций. Да уж, выйти-то, мы вышли, но по факту это нам ничего не дало. Как были на положении пленников, так и остались. Куда идти? Тут сам СуперИИ ногу сломит. Да как в этом бардаке вообще можно ориентироваться? Видел бы этот лабиринт какой-нибудь древнегреческий минотавр, самоубился бы от зависти.

— Эх, жрать-то как хочется... — грустно и жалобно закончил свою вдохновенную речь, достойную быть увековеченной в какой-нибудь экзотической кулинарной книге, Иваныч. — Может, ты чего придумаешь по этой части, а? Ты ведь теперь у нас почти что мех. Хоть что-то про их быт знать должен. Ну?

— И по чьей это интересно вине я теперь "почти что мех", не подскажешь? — с сарказмом спросил я. — Какая мелкая сволочь меня убеждала: "Давай! Хуже-то не будет!", а?

— Ну, дык... — замялся хоббит. — А если бы он тебя совсем грохнул, было бы лучше, по-твоему? Так ты хоть живой остался.

— Точно, и есть теперь мне не надо, благодаря тебе, — поддел его я. — Красота!

— А вот мне надо! — не понял издевки тот. — Ты меня в это втравил, ты теперь и разруливай!

— Ага, щас наколдую, — согласился я. — Погоди, только скатерть-самобранку достану.

— А у тебя есть? — удивился хоббит. — Так что же ты раньше...

— Ты совсем дурак? — спросил я. — Откуда?

— Дык... Понятно откуда, из инвентаря.

— Который у меня, опять же, нифига не работает, в том числе благодаря твоим советам? — уточнил я. — Ты сейчас именно про этот инвентарь?

— О! — проигнорировав мой упрек, радостно подпрыгнул хоббит. — Смотри! Указатель!

— Где? — растерянно заозирался я.

— Да вот же! На стене! — ткнул он пальцем куда-то мне за спину.

Я обернулся.

На единственной относительно целой, то есть нетронутой дырами перегородке, настойчиво мигала жирная зеленая стрелка. Готов поклясться, что ровно минуту назад, когда я внимательно оглядывал весь коридор, ничего подобного тут не было.

— Пошли! Скорее! — нетерпеливо потянул меня Иваныч в указанном направлении. — Наверное, там столовая или кладовая. А может таверна или хотя бы амбар. На худой конец, сойдут и охотничьи угодья.

— С чего ты вообще решил, что она указывает именно на еду? — уперся я. — А вдруг это просто пожарный выход? Ну, или эвакуационный.

— Да нет же! — возразил Иваныч. — Ну, какой же ты тупой! Она зеленая, так?

— Допустим.

— Ну вот, зеленый это что?

— Что?

— Цвет жизни и энергии, дубина! — картинно закатил глаза хоббит. — А значит чего?

— Чего? — не понял я.

— Еды, конечно же!

— Не вижу логики.

— Вот тебе логика! — победно взвыл Иваныч, снова ткнув пальцем в стрелку. — Видал?

Над указателем действительно появилась поясняющая надпись из трех букв. Нет, не из тех трех, что люди недалекого ума со скудной фантазией пишут на заборах, асфальте и где бы то ни было еще. Заголовок над мигающей стрелкой гласил: ЕДА.

— Очень подозрительно, — с сомнением протянул я. — А тебе не приходило в голову, что это банальная ловушка? Может таким нехитрым способом нас заманивают туда, где легче убить?

— Даже если там яма с голодными краксами, я все равно попытаю счастье, — решительно сказал хоббит. — Я бы сейчас и кракса съел целиком. Живого.

— Хорошо, что я теперь металлический, — усмехнулся я. — А то взгляд у тебя уж больно кровожадный.

— Металлический, — задумчиво согласился карлик, а потом, то ли в шутку, то ли всерьез, я так и не понял, добавил: — Но пахнешь, кстати, очень аппетитно... Минуточку! А ведь где-то тут должно быть и твое предыдущее тело. Оно-то вполне себе из мяса.

— Только рискни! — погрозил я кулаком. — Ладно, пошли. Но когда тебя