Еще бы это их не интересовало! Кира с Лесей вытянулись в струнку. Дима замер с открытым ртом. И даже Борисов, которого мучило головокружение, тошнота и шишка на голове, зашевелился в кресле.

– И кто? – затаив дыхание, спросила Кира. – Кто их убил?

– Начнем по хронологии, – предложил Голиков. – Итак, первый труп был обнаружен вами в приемной офиса «Ориона».

– Верно, – кивнул Дима. – И одет он был весьма странно. Сандалии, легкие брюки…

– На самом деле ничего странного в этом не было, – пояснил Голиков. – Просто человек недавно вернулся из страны с теплым и даже жарким климатом и не успел еще привыкнуть к нашей слякоти. И потом, он приехал в офис на машине. Отсюда и его легкая одежда. Машину он подогнал к «черному» ходу, по которому и поднялся наверх. Поэтому сторож его не видел. В офисе парня уже ждали.

– Кто ждал? – тут же спросила Кира.

– Тот, у кого были ключи от офиса, – ответил Голиков и посмотрел в сторону Хватунова.

– Я его не убивал! – тут же закричал Хватунов. – При чем тут я?

– Именно вы его и убили, потому что этот человек был вам опасен. Он встретил в той жаркой стране Семицветова, узнал его и пожелал разобраться в ситуации.

– Но зачем? – недоуменно спросила Кира.

– Дело в том, что как раз этому-то человеку Семицветов и оставался должен. Помните, я вам сказал, что Семицветов рассчитался почти со всеми своими частными кредиторами. А вот про этого человека он, скажем так, «забыл».

– А тот о себе не напомнил?

– Не мог, он в это время находился за решеткой, отбывая наказание. – А выйдя, уже не сумел обнаружить должника. Все вокруг твердили о смерти Семицветова. Об этом писали газеты. И обманутый кредитор поверил. И верил целый год, пока случайно не установил, что Семицветов жив и вполне здоров.

– И этот человек пожелал провести собственное расследование?

– Вот именно, – кивнул Голиков. – С этой целью он заявился домой к Елене, напугав ее до полусмерти. Ведь все, что он говорил, было чистой правдой. Семицветов был жив, и Елена прекрасно об этом знала. А потом этот человек нагрянул в «Орион» и навел шороху и там. У господина Хватунова просто не было иного варианта – только убрать свидетеля.

– Он сам на меня напал! – воскликнул Хватунов. – Я просто отбивался. Это был несчастный случай и самооборона.

– Возможно, – согласился Голиков. – Не спорю. Это будут решать следствие и эксперты. Но факт остается фактом – вы его убили. Сами сбежали, а тело бросили в офисе.

– И что было дальше? – спросила Кира.

– А я в самом деле не знаю ничего, – плаксиво заявил Хватунов.

– Жаловаться будете потом, – пообещал Голиков. – Сейчас важно другое, вы убили этого человека. Вероятно, вы в самом деле этого не хотели. Но так уж получилось. Однако еще до той роковой ночи вы знали, что у кредитора Самоцветова есть друзья. И если не он, то они непременно начнут копать. И до чего-нибудь докопаются. И что вы делаете? Вы увольняете всех ваших сотрудников. Всех, а не только тех, кто мог что-то знать о вашей афере с Семицветовым. Вместо них вы в отчаянной попытке замести следы нанимаете людей с улицы, которые ничего сказать вашим врагам о вас не смогут. А сами залегаете на дно. Но потом, после убийства, вам приходит в голову мысль, что следы вы за собой замели все же недостаточно хорошо. Можно все же при большом желании разыскать тех ваших сотрудников, кто оформлял бумаги Семицветова. Этого вы допустить никак не могли. И поэтому убили этих людей.

– Это ложь! – заявил Хватунов. – Вы никогда и ничего не докажете. Вам не повесить эти убийства на меня!

– Я никогда не говорю бездоказательно. И у нас уже есть против вас факты, – заверил его Голиков.

– Чушь!

– В квартире убитого вами Екимцева работала видеокамера. Бедный юноша собирался встретиться со своей подружкой и включил камеру на запись. Так что на пленке хорошо видно, как вы его убиваете. Как вам такие доказательства?

Хватунов подавленно молчал.

– Вот и хорошо, что вы не устраиваете истерик, – кивнул Голиков. – Думаю, что с двумя девушками вам было справиться еще проще. Или и тут вам помогала ваша жена?

– А при чем тут я? – заволновалась Алина.

– У нас есть приметы подружки Екимцева, ради свидания с которой он и включил свою видеокамеру, – сказал Голиков. – И они просто идеально подходят под ваше описание.

– Ну и что? – насупилась Алина. – Мало ли в мире похожих женщин. Это еще не доказывает, что я участвовала в этих убийствах.

– Вы и госпожа Семицветова были отлично осведомлены, чем вам грозит малейшая оплошность, – сурово сказал Голиков. – И вы действовали жестоко и решительно. После кредитора Семицветова вы убили еще троих ни в чем не повинных людей. Нет, даже не троих. Четверых.

– Я лично никого не убивала! – тут же возразила Семицветова.

– Только огрела по голове Александра Сергеевича! – громко заявила Лидочка.

Семицветова метнула на нее злобный взгляд.

– Огрела! Огрела! – не сдавалась Лидочка. – Я сама видела! И еще ключик какой-то из его кармана вытащила! Вот!

– Ключик? – недоуменно переспросил Борисов. – Какой ключик?

Он похлопал себя по карманам и воскликнул:

– А! Так это она ключ от моего рабочего сейфа вытянула! Где все бумаги из тайника лежат.

Кира уставилась на Семицветову.

– Выходит, это ты поджидала Сашу возле его дома и пыталась убить? – спросила она у нее. – Да? Из-за тебя у него на плече синяк? И квартиру его тоже ты обыскивала? Но зачем?

– Да как же, – ответил вместо Семицветовой Голиков. – Вы же вытащили из тайника все бумаги, касающиеся ее мужа. Она не могла допустить, чтобы они оставались у вас. Не только свидетелей, но и бумаги следовало уничтожить.

– Что же они раньше эти бумаги не уничтожили? – спросила Леся.

И так как Хватунов и его дамы молчали, то отвечать снова пришлось Голикову.

– Сначала они их хранили на всякий пожарный случай, – сказал он. – А когда началась эта свистопляска с кредиторами, они попросту лоханулись. Слишком много на них всего навалилось. И господин Хватунов, покидая в спешке свой офис в «Орионе», элементарно забыл о бумагах в тайнике.

– А потом они пытались их вытащить?

– Вот тут-то мы и подходим к нашему пятому трупу, – сказал Голиков.

– Да, в самом деле, мы совсем забыли о том сердитом господине, который перевернул все в нашем офисе, – подхватила Кира. – А он за что пострадал?

– Этот бедолага вообще оказался самым крайним во всей этой истории, – сказал Голиков. – Вся его вина была в том, что он очутился не в тот час и не в том месте.