Сэр Роберт Брюс сидел на террасе Королевского клуба в Бомбее и пил охлажденный, очень слабый пунш из высокого, наполненного льдом бокала. На террасе он был не один — но занято было не больше трети столиков. Терраса была вынесена вверх, на чем-то вроде столбов — а основное празднование шло на зеленом газоне, где были установлены палатки, где дамы щеголяли зонтиками и нарядами, а кавалеры слушали ораторов, сменяющих один другого и посматривали на дам…

День коронации. Государственный праздник.

Ему было не по себе. От бодрых маршей — болела голова. Он пристрастился к опиуму как средству снять головную и прочие боли — и теперь понимал, что с этим надо что-то делать. Врач прописал ему героин как болеутоляющее[72] — но он не спешил его принимать.

Все плохо…

Он понимал, что после Мирбата и того, что там произошло — он уже никогда не будет таким как прежде. Тяжелая контузия и многочисленные ранения — закончились тем, что его признали негодным к действительной службе и комиссовали вчистую. Он стал раздражительным, не спал по ночам, у него часто случались головокружения, и он сильно зависел от опиума. Еще он стал очень нелюдимым человеком…

Хотя и до этого на social animal он никак не тянул.

За соседним столом — молодежь накачивалась виски, спеша набраться смелости перед дамами. Разговор шел о войне… спиртное заставляло говорить громко, и несколько несдержанно. Сэр Роберт слышал о том, как они собираются надрать русским задницу, и что Король ничего не стоит. Это в день Коронации…

— Роберт…

Нечто благоухающее, розовое появилось на террасе.

— Роберт, вы совершенно несносны! Вы опять от нас спрятались…

Леди Маргарет Авон. Вдова бригадира Джереми Авона, погибшего во время Второго восстания — молодящаяся женщина около сорока, даже чуть меньше — с бригадиром у нее было двадцать лет разницы. От этого брака у нее осталось две дочери, которых она усиленно старалась выдать замуж — да и сама была не прочь…

— Сударь… я кажется с вами разговариваю…

Она стояла перед ним, уперев руки в бока. Вся такая стремительная, вся такая внезапная. Ее ноздри раздувались от гнева как ноздри хорошей, призовой лошади

— Скажите на милость, что вы нашли в этом проклятом напитке!

Рука, затянутая в тонкую, нитяную перчатку — схватила бокал и хлестко отправила его содержимое на некрашеные доски пола

— Вот так! А теперь не будьте букой и идемте. Скоро будут танцы…

Леди Маргарет попыталась ухватить его за руку и потащить из-за стола, но он встал сам. Коротко поклонился

— Прошу прощения, сударыня. Я не лучший партнер для танцев…

И направился к выходу

— Роберт!

Он не обернулся

* * *

На выходе, у охраняемых солдатами в парадной форме ворот — ждали кэбмены. Время шло… все менялось и если еще десять лет назад услуги здесь оказывали рикши и старомодные, похожие на британские кэбы двуколки — то теперь все кэбмены массово пересели на мотоциклы. Это было нечто среднее между автомобилем и мотоциклом — три колеса, впереди мотор, руль и переднее колесо от мотоцикла, сзади — что-то вроде экипажной части, в которой могли разместиться двое, с парой чемоданов. Своего рода моторизованная повозка, только вместо лошади — мотоцикл. Эти устройства шумели, грохотали, трещали и плевались выхлопными газами совершенно несносно, потому что бывшие владельцы лошадиных повозок не знали, как регулировать механический двигатель. Многие писали петиции о том, что треск этих моторов не дает спать… но в Бомбее игнорировались все обстоятельства, кроме денег. Раз фабрика Бритиш Энфильд зарабатывает на этих колымагах, значит — так тому и быть…

Солдаты отдали ему честь. Было смешно… в своей парадной форме, они были похожи на гусаков. Кому они отдают честь? Солдату поверженной армии?

Русские победили. Опять. Морская пехота и десантные части — подавили восстание, заняли Аден и теперь — заканчивают зачистку в горах. Провозглашен единый Юго-Аравийский эмират, вассал Российской Империи со столицей в Адене. Шук Абдаллу, в которой они дрались и проливали кровь — усиленный полк русских парашютистов взял за сутки. А чего еще ждать, если в этой схватке они напрочь обескровили друг друга? Теперь это тоже — территория Российской Империи. Идет речь о создании единого государства на всей территории Аравийского полуострова, местные элиты, конечно, будут против — но русские дожмут, кого добром, а кого и силой. На севере Аравийского полуострова — нашли нефть, и по слухам нефти там больше чем в Баку или в Иране. В Омане бушует ваххабитское восстание. Все впустую…

Все.

Он подошел к кэбмену — смуглому, усатому. Явно с севера.

— В центр. Сколько?

— Четыреста рупий, господин…

Это было много.

— Поехали…

* * *

В центре — он сошел у универмага, на круге трамвая. Там, рядом с недавно построенным «под Хэрродс» зданием шумел нелегальный рынок, и запросто можно было затеряться в толпе.

И нож в бок тоже можно было получить — запросто.

Протискиваясь через шумную толпу, он смотрел по сторонам. Бомбей был поцивилизованней, чем та же Калькутта, все таки город Компании, не индийский город… но все же, все же… Сколько времени им здесь еще осталось? Целый субконтинент, триста миллионов человек. Два восстания уже было. Русские продвинулись в Центральной Азии, и теперь от Индийского субконтинента их отделяет лишь горный хребет. Что будет, когда они придут сюда?

Нужны ли мы им? Вот этим вот — усатым, бородатым, азартно кричащим торговцам? Все знают, что как только смягчились запреты, моментально появились индийские миллионеры, а может уже и миллиардеры. И их было много. Они проявили себя как коммерчески успешные люди, показали, что могут торговать не хуже, чем англичане. Более того — поскольку здесь переизбыток людской силы — правительство Его Величества уже двадцать лет вело программу переселения индийцев в Африку и в Азию, в колонии Его Величества[73]. Как бы не получилось так, что через лет пятьдесят Британской Империи не будет, а будет лишь Индийская империя…