– Возвратом займа.

Уимпл открыл одну из бухгалтерских книг и окунул перо в чернила.

– Нет никакой необходимости разговаривать с ним. Просто отдайте деньги мне и назовите имя.

Сердце заколотилось еще быстрее. Она не может отдать ему то, чего у нее нет. Эмма посмотрела поверх плеча Уимпла в кабинет, где за письменным столом сидел темноволосый мужчина с квадратным подбородком и широкими плечами. Его белая рубашка была накрахмалена до скрипа, жилет сшит из темно-бордового дамаста. Все это казалось таким же дорогим, как одежда Саймона. С такого расстояния он выглядел не старше тридцати лет. Может ли этот человек, напоминающий богатого торговца или барристера, быть ростовщиком?

– Это он? – спросила Эмма, показывая на хорошо одетого мужчину.

Очкастый кивнул.

– Я отдам деньги только ему.

– Это делается не так. – Уимпл глубоко вздохнул, словно у него заканчивалось терпение. – А сейчас…

Проглотив страх, Эмма промчалась мимо его стола прямо в кабинет, где сидел мистер Вулф.

– Ты чертов болван, Дуглас, хватай ее! – зашипел секретарь. – Или тебе придется чертовски дорого заплатить.

Эмма почувствовала, что ее схватили за шаль, и разжала пальцы. Шаль соскользнула с плеч и осталась в руках Дугласа. Слыша, как в ушах шумит кровь, она вбежала в кабинет, закрыла за собой дверь и навалилась на нее всем своим весом, одновременно запирая замок.

Послышалось рычание.

Каждый мускул в теле Эммы напрягся. На коже выступил холодный пот. Она медленно повернулась.

К ней подбирался массивный черный пес, и выглядел он так, словно жаждал клыками вцепиться ей в горло.

Пес припал к полу, словно готовился к прыжку, и оскалил клыки, настолько острые, что они с легкостью могли перегрызть толстую ветку или еще хуже – человеческую кость.

Чувствуя, как сердце выскакивает из груди, Эмма схватилась за шею, с трудом удерживая вопль.

– Люцифер, сидеть! – Мистер Вулф встал и уперся ладонями в стол.

Не моргая, огромный зверь сел, но ноздри его раздувались, как будто он пытался решить, подойдет ли Эмма ему на десерт. Девушка с трудом сглотнула, сдерживая крик.

– Место, Люцифер, – твердо скомандовал ростовщик. В его голосе послышался легкий акцент кокни.

Сквозь открытую раздвижную дверь пес прошел в соседнюю комнату, где стояли высокие книжные шкафы и диван, и разлегся на большой коричневой бархатной подушке с позолоченными кистями.

– Лежать, – велел мистер Вулф. Затем повернулся к Эмме и указал на пару стульев перед письменным столом. – А вы идите сюда и садитесь.

Он говорил как человек, привыкший к тому, что его приказы выполняются. В его голосе слышались жесткие, почти безжалостные нотки.

На секунду Эмма подумала: может, развернуться и убежать? Но с той стороны в дверь колошматили так, словно собирались ее вышибить. Ей придется иметь дело либо с Дьяволом, либо с его приспешниками. И раз уж она зашла так далеко, то назад не повернет. На подгибающихся ногах Эмма поплелась к стульям, на которые он указал, и села на тот, что был ближе к ней.

Мистер Вулф подошел к двери и рывком распахнул ее. Эмма не видела его лица, но, судя по тому, как съежились Уимпл и Дуглас, поняла, что выражение лица ростовщика наверняка убийственно.

– П-простите, босс. Она больно уж юркая. Я ее прям щас вышвырну. – Дуглас уставился на нее, и глаза его превратились в щелки.

Ростовщик поднял руку, останавливая его.

– Ничего. Раз уж она здесь, можно выяснить, в чем, собственно, дело.

Оставив дверь в приемную открытой, он пошел обратно к своему столу.

– Обыскать ее, босс? – спросил Дуглас.

«Обыскать?» Он собрался прикоснуться к ней? Страх мгновенно сменился гневом. Пусть попробует, она его хорошенько лягнет.

– Ни к чему. Она выглядит довольно безобидно. – Мистер Вулф пригвоздил ее к месту взглядом зеленых глаз. – У вас есть оружие?

– Оружие? – эхом отозвалась Эмма.

– Нож у вас есть? А пистолет? Вы собираетесь снести мне голову?

– Конечно, нет. Я просто хочу с вами поговорить.

Он жестом приказал своим людям выйти и словно сложил в несколько раз свое невероятно высокое тело, усевшись в кресло у письменного стола.

Пытаясь облегчить стеснение в груди, Эмма с трудом выдохнула.

– Мой брат…

– Ну разумеется, всегда есть брат, или отец, или любовник. Сколько он мне должен?

Она сглотнула.

– Триста фунтов, но у меня есть… м-м-м… предложение.

– Да что вы говорите. Если бы я брал всех женщин, предлагающих мне свое тело вместо оплаты, я бы из постели не вылезал. Простите, милашка, но это меня не интересует.

В лицо бросился жар.

– Я имела в виду совсем не такое предложение, – натянуто произнесла она.

Уголок его рта приподнялся.

– В таком случае с чем вы пришли на переговоры?

– У меня есть почти семьдесят фунтов, а на остальную сумму я могу вас нарисовать. Я портретистка.

Он откинулся на спинку кресла, поскреб подбородок и посмотрел на нее проницательным взглядом.

– Это чертовски дорого за рисунок. И откуда мне знать, что вы чего-то стоите?

– Прямо сейчас я под заказ пишу портрет одного аристократа. – И это не ложь. Саймон действительно заказал у нее портрет.

Он нахмурился, как будто это почти ничего не значило.

– Я могу вас нарисовать, и если вам понравится, вы примете портрет в качестве уплаты. Вы же ничего не теряете.

Тут их внимание привлекла какая-то суета в приемной.

– А ну пропустите меня, – требовал какой-то мужчина.

Эмма изумленно втянула в себя воздух. «Саймон. Господи, а он что тут делает?» Явился к ним домой за кольцом, а миссис Флинн рассказала ему, куда она ушла?

Здоровенный мужлан по имени Дуглас перегораживал ему дорогу.

– Будь я проклят! – воскликнул он. – Это ж тот хлыщ из мюзик-холла Фергюсона! В жизни не видал, чтоб кто-нибудь вышиб дух из Макдональда! Я мог бы и догадаться, что та баба – твоя. У нее есть яйца. – Он хлопнул себя по колену и захохотал над собственной шуткой.

– Проклятье, – проворчал ростовщик. – Что у нас тут вообще за заведение? Ты бы уж сразу предложил его милости чаю с лепешками!

Дуглас, побагровев лицом, застыл.

– Простите, босс. – Он повернулся к Саймону. – Сейчас он занят. Сядьте и подождите своей очереди.

– Я принес деньги, которые вам должен брат мисс Траффорд. – Саймон вытащил из внутреннего кармана пиджака толстый конверт и помахал им, чтобы ростовщик его увидел.