«Старики», молодой и старый в сером халате, до сих пор не прекратили своего спора. Крушинин не ожидал вмешательства в свои дела и был недоволен больше всех.

– Собирайтесь, Семен Михайлович. С нами пойдете.

– Вот это точно! – израненное лицо инструктора сталкеров сморщилось как-то особенно жутко. – Заварил кашу, расхлебывай сам.

Брамин уже не сопротивлялся явно превосходящим силам противника, а кричать и звать на помощь в шлюзе у выхода было совершенно бессмысленно. Ему не нравилась эта нежданная группа кшатриев в засаде, хотя бы тем, что их единственных он не смог провести своими уловками. Не нравился их атаман, и уж точно не хотелось наверх! Чего же хотел на самом деле Семен Михайлович? Максим так и не смог разгадать. В ловушку ли он вел их или действительно показал дорогу к выходу? Теперь неважно, а вот страховка от возможной погони им еще очень пригодится.

– Сима, упакуй его в комбез побыстрее! – сестра шустро развернула защитный костюм и помогла Крушинину его надеть, тот двигался медленно, послушно поворачиваясь и протягивая руки к перчаткам. Максим взглянул ему в лицо, но оно уже скрылось под маской противогаза. Показалось, что брамин до сих пор не воспринимает его всерьез. И черт с ним! Главное, чтобы другие поверили, если надо будет. Он действительно может нажать спусковой крючок и продырявить щуплого старикана. Его не жаль, себя не жаль. А вот Серафима… За нее он готов был весь Полис на тряпки порвать. И вот в это верилось безоговорочно!

Он подтолкнул Крушинина к дверям.

– Выходим.

Но сам первым шагнул наружу, осматриваясь: не поджидает ли их что-нибудь опасное прямо около выхода.

Не подвела тогда Максима чуйка, не зря он приглядывался к подземному переходу в угловом доме. Но этот выход скрывался от посторонних еще лучше, чем лаз в углу вестибюля Боровицкой. Заметенная снегом дверь двигалась тяжело, Максим прикрыл ее за собой и ногами зашвырял сугроб на место, короткие лестницы вели кверху, на Моховую и Воздвиженку. В квадратные проемы в стенах летели крупные белые хлопья, зима никак не желала покидать город. Может, и к лучшему. Метель следы заметает. Брамин включил фонарь и пошел к лестнице.

– Стойте! – как-то не хотелось потерять ценного заложника сразу же, в первые минуты, – фонарь вниз направляйте, слишком заметно.

– Да, учиться никогда не поздно, даже мне. – согласился Крушинин и опустил яркий луч, освещая ступеньки.

Налобный светильник самого Максима выдавал своего владельца с головой, поэтому он решил пока что обойтись одним фонарем и Симкиным зрением. Не так уж и темно было вокруг, похоже, приближалось утро. Тем временем брамин добрался до верха заснеженной лестницы и, не отрываясь, на что-то смотрел. Максим тоже решил взглянуть, на месте ли убитый шилоклюв.

– Библиотека… – прошептал Семен Михайлович. – Храм науки.

И Максиму теперь это здание еще больше напоминало храм, ему на самом деле поклонялись брамины и приносили кровавые жертвы кшатрии, погибая там без счета. Во имя чего? Какой веры? Симка, которой молодые адепты отчаянно завидовали, ведь, в отличие от них, какая-то малограмотная девчонка взаправду поднималась по этим ступеням и прикасалась к священным колоннам, застыла рядом с братом. Сказка ожила в голове. Юноша, который хотел людям добра, был проклят ими, ему осталось только умереть, все еще сжимая в руке свой светоч, выпивший жизнь и силы, доставшийся дорогой ценой. И никому не нужный. Свет или тьма таятся здесь? Библиотека хранит еще больше секретов, и не все они пойдут во благо людям.

– А сейчас шиломорд появится… – вернул всех к реальности Максим. – Идти надо, нам в другую сторону.

Шилоклюва, кстати, из постамента кто-то выковырял, и он подозревал, что бренные останки украсили решетку забора на Знаменке вместе с остальными. Обезьян тоже не было видно: то ли они не высовывались на улицу в снегопад без нужды, то ли серый тигрис все еще бродил где-то неподалеку. Спустившись обратно, маленькая группа прошла мимо двери к другому выходу на улицу в сторону Моховой. Максим осмотрелся, не пустив вперед сестру. Жаль, не было ПНВ, и самому хотелось тоже узнать, что же она чувствует, когда смотрит в темноту? И вообще, без приборов как-то кисло, хоть прицел и ночной, но долго держать эту тяжесть на весу, рассматривая окрестности, – руки отвалятся. А пришлось, хотя бы поначалу, нужно быть уверенным, что не выскочат прямо под носом у очередного хищника. Но заснеженный Александровский сад будто спал, недвижимый, и если с веток и осыпался снег, то только от ветра. Внимательно оглядев площадь, полуостров Кутафьей башни и улицу в обе стороны, Максим сделал шаг наружу. Отправил сестру вдоль дома, приказав не соваться в окна, вслед за ней шел брамин, крутя головой во все стороны, Белявский оставался замыкающим, посматривал наверх, помня о птеродактиле, хотя вряд ли тот увидит их с высоты сквозь такой сильный снегопад, светлые зимние комбезы маскировали неплохо. Да и про выход с Боровицкой не стоило забывать. В последний раз осмотрев его и убедившись, что из-под крыши не показались преследующие их кшатрии, Максим отступил назад, окончательно потеряв из виду Библиотеку и площадь.

– Сим, не так быстро.

Сестра не торопилась, но и шла не настолько осторожно, как хотелось бы. Крушинин и вовсе встал посреди тротуара и уставился куда-то вверх.

– Сколько тайн еще не разгадано! – казалось, что его взгляд проникал сквозь стены полуразрушенного Манежа и был прикован к горящим там, в вышине, алым звездам. Как будто все остальное его не интересовало, никогда еще брамин не подходил так близко к загадкам нового мира. Старые тайны были ему уже скучны.

Окна-витрины располагались низко и зияли черными провалами. Максиму становилось не по себе, когда Симка оказывалась возле такого пустого пространства, пустого ли? И не пригнуться, разве что по снегу ползти. Но сестра знала, что делать, осторожно заглядывала внутрь, без труда различая предметы. Хорошо еще, ничем не заинтересовалась и в дом не залезла! АКСУ она держала уверенно, но лучше бы разложила приклад, стрелять из автомата с ее-то весом недокормленного порося и тонкими руками трудновато. Максиму пришлось поторопить брамина, который останавливался, как на экскурсии, стало даже немного смешно: ведь они с Симкой именно так и выглядели, когда только пришли в Полис. Удивлялись всему, бродили среди колонн. И не думали, что в этом красивом и светлом дворце обитают такие же матерые хищники, как и наверху. Просто не всегда их вовремя распознаешь… Только когда уже челюсти лязгнут стальным капканом, сомкнувшись на горле. Максим еще раз оглянулся. Преследования пока не заметил, но ждал. Крушинин отчего-то остановился. Стена Манежа закончилась, и старик, похоже, собирался проверить, правду ли говорят о Кремле и его странной магической силе, которая заключена в рубиновых пентаграммах.

– Семен Михайлович, не проверяйте. Я уже попробовал.

– И что? Какие ощущения? – с интересом спросил учитель.

– Хреновые. Сестра камнем по башке дала, потом долго болело. Так что учтите: в Кремль я вас не пущу, даже если рваться будете, а вот помять при этом могу… Я-то вам не Симка.