Тоннер расчертил листок. В столбик выписал всех "действующих лиц", вплоть до Гришки, Данилы и Павла Игнатьевича. Вверху обозначил вопросы. Их набралась уйма: "Знал ли про вексель?", "Знал ли про сережки?", etc. Потом стал отвечать, ставя против каждого персонажа плюс или минус.

Через час кропотливой работы у Тоннера появился главный подозреваемый.

Данила проснулся счастливым: сейчас он Катю увидит. Только два дня знакомы, а уже свет без нее не мил. Радость сменилась грустью. Тучина, по слухам, сегодня в уездную тюрьму повезут… И что впереди – только Господь знает. Даниле вроде при Тучине надо оставаться – куда хозяин, туда и слуга. Но Сашку как арестанта будут поить-кормить, крышу над головой, хотя и казенную, предоставят. А где жить, чем питаться Даниле? При тюрьме не позволят, а денег нет – все постреленок проиграл. Не на паперти же просить! Ехать с Угаровым домой? Не хотелось бы, ох и осерчает Владимир Алексеевич! Кто недоглядел? Ясен ответ, Данила!

Как ни крути, а с Катериной придется расстаться. Дениска, добрая душа, обещал вчера что-нибудь придумать, но столько страшных событий произошло, до моих ли ему забот?

А Катя уже Данилу ждала возле сеновала и улыбалась. Ох, и хороша! Принесла полотенце, Даниле с утра умыться, и сразу хвастаться:

– Сама вышивала, поглядите, как красиво!

И вправду, рисунок хорош, и ни одного узелка на изнанке!

– Рукодельница ты, Катерина! – похвалил Данила и не удержался, схватил красавицу в охапку, закружил, а поставив на место, крепко чмокнул в щечку.

Катя вырвалась, лицо полотенцем прикрыла от смущения, а потом озорно из-за него выглянула и предложила:

– Айда на пруд, умываться!

И побежала! Данила за ней, но куда там! Только догонит, а она юрк в сторону, обежит его сзади и снова впереди. Примчались к пруду запыхавшиеся, оба раскраснелись, хорошо глиняный кувшин не разбили, а то из ладошек пришлось бы умываться!

Утро выдалось по-осеннему прохладное, но Данила смело скинул рубашку. Как сызмальства отец приучил, так всю жизнь – пока лед речку не покроет, каждый день купался, а зимой снегом обтирается. И пострелят закалил, хотя матушки ихние сильно верещали. Хорошо Владимир Алексеевич сие благое начинание поддержал, заступался, потому и выросли мальчишки крепкими, болели редко, сквозняков не боялись.

Катя залюбовалась суженым.

"Не врет ли Данила, что ему пятьдесят стукнуло? Мой дядька Викентий помоложе, а живот, как мыльный пузырь, надул! А у Данилы нет жира, не живот, а доска стиральная, и жилы-то на руках – обеими ладонями не обхватишь!".

– Чего ворон считаешь? – спросил Данила. – Кто поливать-то будет?

Вода в пруду студеная, но он только крякнул от удовольствия, когда Катерина окатила ему спину.

– И как вы такой холоднючей воды не пужаетесь?

– Холоднючей? – спросил утиравшийся Данила. – Ерунда! Вода теплая! Как в бане!

– Скажете тоже, как в бане! Как в проруби!

– А ты откуда знаешь, какова вода в проруби? Купаешься зимой? – Данила зачерпнул воды в ладошку и шутя брызнул на Катю!

– Ах, разбойник! – тоже понарошку рассердилась девушка и легонько хлестнула ухажера полотенцем. Данила сделал вид, что испугался, и бегом припустился вдоль пруда. На этот раз убегавшего не могла догнать девушка. Только замахнется полотенцем, а Данила увернется и помчится в другую сторону. А потом схитрил: сделал вид, что устал и задыхается, позволил Кате приблизиться настолько, что она на бегу уже взмахнула полотенцем, а Данила круто развернулся, шагнул навстречу – и девушка влетела к нему в объятия. Прижались друг к другу крепко, но еще раз поцеловать Катю Данила не рискнул. Стесняется зазноба, хорошая Катя, правильная! Девушка сама, прикрыв счастливые глаза, нежно коснулась его губ своими. Поцелуй был столь долгим и страстным, что у обоих перехватило дыхание.

– И что же нам делать, Данилушка? – спросила Катя, когда очень нескоро им удалось разъединить губы.

– Все будет хорошо, любимая, обещаю! – твердо сказал Данила.

– Ой ли?

– Все будет хорошо, – повторил он, хотя, кроме надежды на чудо, нечего ему было предложить.

Катя словно прочла Даниловы давешние думы:

– Боюсь, увезут тебя и не дадут за мной вернуться.

Данила решил отвлечь Катю от горьких мыслей и с нарочитой веселостью предложил:

– А давай в камешки поиграем!

– Как это? – спросила девушка.

Воспитывая пострелят, Данила придумал кучу игр и забав. Бывало, заноют, закапризничают, а он новое развлечение предложит – про хныканье и забудут!

– Я кидаю в воду камешек первым, – объяснил правила Данила, – а ты следом. Ты должна попасть туда же, куда и я. Если промахнешься – с тебя поцелуй!

– А если попаду?

– Ну, тогда с меня.

– Ох и хитрющий ты!

– А что? Лучше простофилей быть? – Данила уже собирал в траве мелкие камешки.

– Лучше со мной быть целый век! – расхохоталась Катя.

– Буду! Ну, кидаю, смотри внимательно!

Данила забросил камень далеко и лукаво посмотрел на любимую.

– Ах, так! Думаешь, не докину? – Озорно сжала губки девушка, размахнулась, и неожиданно ее камень полетел еще дальше, на самый центр пруда. Данила присвистнул – не ожидал такого – и тут же потребовал поцелуй.

– А вот и не попала!

– Данила, постой, – как-то чересчур серьезно сказала девушка. – А кругов-то от моего камня и нет!

– Как нет?

– Сам погляди! От твоего вон какие разбежались, а от моего два маленьких.

– Верно, – призадумался дядька. – В корягу, небось, попала.

– Откуда здесь коряги? Два раза в год пруд чистят, весной и осенью! Любил барин на лодочках покататься.

– Что же там плавает-то? – спросил сам себя Данила и на этот раз прицельно запустил камень в ту точку, куда попал Катин. Опять кругов нет! – Пожалуй, сплаваю, погляжу.

– Холодно! Простудишься, – заволновалась Катя.

– А ты потом поцелуешь, вот и согреюсь. – Данила разбежался и прыгнул в воду. Плыл уверенно, быстро, и у Кати отлегло от сердца. Достиг загадочного места быстро и тут же развернулся, обратно поплыл. Теперь он двигался медленно. Катя вновь встревожилась: устал, наверное. Хоть и бодр, хоть и силен, все-таки не молод.

Девушка пригляделась. Что-то Данила толкал перед собой в воде, оттого медленно и плыл. Что он там выискал?

Подплыв ближе, Данила приказал:

– Беги за людьми! Утопленник!

– Утопленник? – всплеснула руками девушка. – Кто?

– В воде-то как разглядишь? Давай, беги скорей!