после ржаного поля игуменья увидела «огромное пространство воды, которому и конца не видно; но я почему-то знала, что это вода наливная, а не самобытная, что тут – луг, сенокос». Конечно, в первую очередь потрясает пророческая фраза о том, что огромное море было «наливное, а не самобытное».

Я приехал в Брейтово и вместе с главой здешнего района Сергеем Карабицким помолился в часовне во имя Леушинской иконы Божией Матери «Аз есмъ с вами и никтоже на вы». Поклонился святым местам и от имени Василия Ивановича Белова, виновника моего скорого данного путешествия.

Много интересных фактов о жизни и духовных подвигах своего земляка преподобного Серафима Вырицкого рассказал мне потом и замечательный рыбинский поэт Сергей Хомутов. Вместе с ним мы установили в Рыбинске памятную доску на доме, где останавливался единомышленник Серафима Вырицкого всероссийский пастырь Иоанн Кронштадский.

Письмо шестьдесят первое

Семье Толи Грешневикова привет!

Толя и Галя, мой любимый гриб – это рыжик. А поедете в Тимониху, прихватите и меня, заехав в Вологду. Баня будет в деревне. В любое время. Там Лидия Ивановна. Никого больше нет. Буду рад, но вместе с вами. А то вскоре зима. Успею съездить на столетие Федора Углова и в санаторий «Новый источник». Он под Вологдой, в двадцати километрах…

Белов.

12 августа 2004 г.

Где Василий Иванович раздобыл цветную открытку с изображением Черноостровского монастыря в Малоярославце, мне не ведомо. О поездке туда тоже ничего не известно. Видимо, кто-то из читателей прислал почтой. Теперь она послужила вместо бумаги для написания мне письма.

Разговор о грибах зашел в связи с намечающейся мною поездкой в Тимониху. Мы планировали с Беловым побродить по его родным лесам и пособирать грибы. Затея возникла после нашего с ним обсуждения заманчивого очерка Владимира Солоухина «Тихая охота». Я знал, что писатели дружили, и Солоухин даже приезжал погостить у Василия Ивановича. Поход за грибами у них не состоялся, и я решил совершить его спустя время с Беловым. Собрался составить мне компанию и Сергей Хомутов. Я написал Белову письмо: «Дорогой Василий Иванович!

В «Литературной газете» с интересом прочел Ваше интервью о В. Шукшине. Кажется, оно давнее. Но я решил выслать копию Вам, так как вряд ли Вы выписываете Литгазету. Речь идет о ваших планах выпустить пластинку о Шукшине. А в газете «Советская Россия» вчера опубликовали статью о том, был ли Шукшин почвенником. На этот вопрос наверняка точный ответ есть только у Вас. Вы были друзьями. Можете Вы утверждать, что Шукшин был почвенником?! Нашим врагам хочется почему-то сделать из Шукшина западника. Зачем им это надо?

В той же Литгазете был материал о композиторе Гаврилине. В нем жена по-доброму отзывается о Вас. Решил тоже выслать Вам копию этой статьи. Как там Ваша книга о нем? Что-то Вы не сообщаете о судьбе книги?

У меня отпуск закончился. Завтра на выходные ко мне в гости приедет Сергей Глотов. Бабурин улетел на Сахалин вчера, а Глотов решил приехать на субботу и воскресенье ко мне, чтобы съездить в г. Мышкин. Что-то его потянуло посмотреть Мышкин. Вы хоть помните Мышкин? А после выходных я уеду в Думу, начинается сессия.

В конце сентября – начале октября я все же собрался к Вам в Тимониху на денек или на два (как получится). Большое спасибо за приглашение, за желание проехать вместе с нами из Вологды до деревни. Собирается со мной даже Сергей Хомутов. Сообщите только, а будете ли Вы в конце сентября в Вологде. Когда уедете на юбилей к Федору Углову?

Всего Вам доброго. Что-то Вы не написали о грибной поре в Тимонихе и любите ли собирать грибы, или только любите глядеть да есть рыжики? Здоровья Вам богатырского. И поклон Ольге Сергеевне. Вернулась ли дочка из Туниса? Жду вестей.

Искренне Ваш Анатолий Грешневиков».

Копию статьи из «Литературной газеты», где жена композитора Валерия Гаврилина по-доброму говорит о писателе Белове, я специально выслал Василию Ивановичу, да еще подчеркнул ручкой наиболее трогательные слова. Честно говоря, меня давно смущали резкие выпады писателя в адрес вдовы. Из общения с редактором показалось, что она могла внести раздрай в их отношения, наговаривая лишнего о том, будто вдова против издания Беловым повести о ее муже. Но встревать в эти тяжелые распри мне было не с руки, ибо я не общался с Натальей Евгеньевной Гаврилиной. А тут она сама публично заявила о том, что тепло относится к писателю. Выходит, конфликт мог быть создан на пустом месте. Я ждал ответа от Белова, чтобы затем помочь ему навести мосты с вдовой композитора, но он промолчал.

Тогда я предпринял еще одну попытку затеять разговор о композиторе… Направил ему заметку из «Сельской жизни» под заголовком «Этот удивительный Гаврилин». В ней речь шла об открытии выставки в Кадниковском районном историческом музее Сокольского района Вологодской области, посвященной 65-летию со дня рождения Валерия Александровича Гаврилина. Здесь, в Кадникове, он провел первые годы своей жизни. Мама работала директором местного детского дома. Земляки давно оформили постоянную экспозицию в зале литературно-музыкальной гостиной, где представили на суд зрителей нотные записи композитора, его дневники и фотографии. Самые редкие экспонаты передали в музей вдова композитора Наталья Евгеньевна и его первая учительница музыки Тамара Александровна Томашевская.

Журналист Владилен Шульгин умудрился в небольшой заметке сказать не только о значимости творчества композитора Гаврилина и выставки на его родине, но и без лишней дипломатии высказать, определяя кредо композитора, почему он вступил в противоречие с современным музыкальным сообществом, объединенным в шоу-бизнес.

Эти выводы и композитора, и смелого журналиста, как никогда злободневны:

«В Вологодской областной филармонии имени Гаврилина состоялся концерт с участием солистов и творческих коллективов, влюбленных в музыку композитора. Прозвучали гаврилинские «Перезвоны» в исполнении Московского академического камерного хора под управлением Владимира Минина, показан фильм «Острова», снятый местными киносценаристами по мотивам творчества композитора и о нем самом.

Гаврилин, помимо того, что писал чудесную музыку, обладал исключительной способностью находить простейшие истины и открывать глаза согражданам в периоды дичайшего общего умопомрачения. Вот, к примеру, как в гаврилинских записках говорится о некоторых музыкальных кумирах:

«…Уголовная манера пения… потому и популярна, что у нас огромная часть населения в большей или меньшей мере пассивные, потенциальные или активные воры, и каждый из них в душе ощущает себя уголовником, и ему мила и одобрительна эта блатнячья красота – расхлыстанность, грубая чувственность, дешевенькая романтика и суперменство…».

Если бы Валерий Александрович видел и слышал, до какого