Затем дядька потащил мальчика в ресторан, где встречался с изнеженными и пестро одетыми субъектами, о которых Поль не мог сказать – мужчины они или женщины. Приятели дяди ему жутко понравились – очень веселые и забавные, что так контрастировало с мрачной обстановкой беспаловского особняка.

Из ресторана дядя с племянником подались в странное заведение, где Полю пришлось столкнуться с большим количеством голых женщин и мужчин. Мальчик давно отыскал в домашней библиотеке несколько томов, в которых имелись странные разноцветные иллюстрации и тяжелым, непонятным слогом было изложено то, что называлось «взаимоотношением полов». Поль в свои одиннадцать лет знал: дети появляются оттого, что мужчина и женщина долго целуются друг с другом (поэтому-то он и не хотел, чтобы певички в варьете его целовали – кто знает, может быть, они от него забеременеют!), но в этом заведении Поль увидел женщин, целовавшихся с другими женщинами, и мужчин, обнимавших других мужчин. Когда он осторожно спросил у дядя Жоржа, что сие значит, тот, только что смачно поцеловавший какого-то субъекта в смокинге и без штанов, заявил:

– О, я смотрю, моя сестра упустила целый пласт в твоем образовании, милый Поль! В свои одиннадцать лет я знал намного больше, да и мог похвастаться наличием практического опыта!

Что дядя имел в виду, мальчик так и не понял, но тот уже подозвал невысокую рыжеволосую особу, походившую на ведьму, – из одежды на ней была странная серебристая кольчуга, в которой были проделаны дырки для ее бесстыдно торчавших, нарумяненных грудей.

– Селена, душка, думаю, настало время объяснить моему племяннику кое-какие забавные вещи, – сказал ей дядя.

Ведьма, схватив Поля за руку, потащила его куда-то за собой. Они оказались в комнате, где стояла круглая кровать, застланная красным бельем. Ведьма Селена, смеясь, стала целовать мальчика, а тот, словно окаменев, не знал, что ему делать. Женщина сунула ему в рот трубку кальяна и сказала:

– Вдохни, и тебе сразу станет лучше!

Поль повиновался, его легкие заполнились приторным дымом, он закашлял – и вдруг перед глазами все поплыло, а на душе стало весело-весело. Каждое прикосновение женщины отзывалось сладкой судорогой, а Селена, хохоча, нависла над ним. Павлуша плохо помнил, что было дальше. В себя он пришел в автомобиле – солнце поднималось над городом, и они вместе с дядей Жоржем направлялись обратно в особняк.

– Селена сказала, что из тебя получится потрясающий любовник, – рассмеялся дядя, – Она многому тебя научит – ты ей жутко понравился!

Последующие шесть дней они уходили из дома вечером и возвращались в особняк только с зарей. Поля так и тянуло в спальню, на кровать с красным бельем, где его ждала рыжеволосая развратная Селена. В следующий раз она уже не давала ему кальян, а заявила, что он должен смотреть и запоминать. Те вещи, которые вытворяла с ним ведьма, в книгах описаны не были, но Полю очень понравились. К нему приставали и знакомые дяди Жоржа, в основном противного вида старики, рядившиеся, как молодые, но дядька заявил, что его племянник для этого не создан, а одного даже пребольно огрел вдоль спины тростью, когда тот попытался потрепать Поля по ягодицам.

Конец их вылазкам положило возвращение матери, прибывшей в Париж на день раньше объявленного. Кажется, кто-то из учителей, встревоженный тем, что Поль на занятиях спит, связался с ней, и Татьяна срочно вернулась во Францию.

Поль не знал, о чем беседовали дядя Жорж и женщина в черном, он слышал только возбужденные голоса, затем раздались хлопок закрывшейся двери и торопливые шаги по лестнице. Татьяна, войдя в комнату сына, погладила его по голове и сказала:

– Этот ужасный человек больше никогда не переступит порога нашего дома. Я запретила ему встречаться с тобой.

Поль пытался было возразить, что дядя Жорж не сделал ничего плохого. Потом добавил, что Селена ему очень понравилась, и даже заявил, что хочет на ней жениться. Внезапно мать ударила его по щеке маленькой, но тяжелой ладонью и воскликнула:

– Не забывай, кто ты! Ты – Беспалов, ты – мой наследник! Твой дядька погряз в разврате, он – никчемный человечишка, который ничего не зарабатывает, а тратит те деньги, что я бросаю ему в виде подачки. Ты же создан для большего, Павел! Тебя ждет беспаловская империя!

Возобновились занятия, к мальчику был приставлен воспитатель, месье Дарио, который следил за тем, чтобы Поль не занимался непотребными и запретными вещами. Он должен был учиться, набираться знаний и готовиться к роли кронпринца. Если раньше Поль боялся женщины в черном, то теперь, после того, как она разлучила его с дядей Жоржем и Селеной, возненавидел ее.

Через два года, в соответствии с советами месье Дарио, Татьяна послала сына в частный интернат – там его должны были подготовить к поступлению в университет. Ее сын будет изучать экономическую науку и юриспруденцию, решила Татьяна.

Именно в интернате Поль впервые за два года встретился с дядей Жоржем – тот тайно приехал навестить племянника. Первым делом подросток спросил его о Селене. Дядька долго морщил лоб и наконец, поняв, о ком идет речь, промолвил:

– А, та шлюшка...

– Она не шлюшка! – возразил Поль, прекрасно знавший, что обозначает это слово. – Я люблю ее...

– Забудь о Селене, – остановил его дядя. – Твоя мать права, тебе предстоит вскоре возглавить настоящую промышленную империю. Вот тогда таких Селен у тебя будет пруд пруди!

Поль разыскал Селену только четыре года спустя – к тому времени он стал студентом Сорбонны. Он помнил молодую рыжеволосую особу с прелестным телом, а увидел старуху с седыми волосами и выпавшими зубами. (Селена, как выяснилось, была завзятой морфинисткой.) Она не узнала его, но пыталась предложить услуги интимного характера, требуя в оплату всего десять франков. Молодой человек поспешно вышел из ее каморки, оставляя Селену в далеком прошлом. Он бы мог помочь ей и даже быть с ней счастливым, но... Во всем виновата мать – именно она помешала сбыться его мечтам!

Поль уже имел представление о том, что является наследником гигантского состояния, и знал, чего ожидает от него женщина в черном. Она хочет, чтобы он как можно быстрее закончил обучение в университете, а затем стал постепенно приобщаться к управлению империей. Он побывал на заводах и фабриках, в банках и на верфях, в шахтах и издательствах, принадлежащих матери. Все это через какое-то время будет принадлежать ему, и он станет распоряжаться судьбами тысяч людей, ворочать многими сотнями миллионов. Но не так Поль представлял свою жизнь. Потому что пока выходило, мать постоянно будет контролировать каждый его шаг, указывать ему, на ком он должен жениться и скольких завести детей.

А Татьяна окружила себя несколькими священниками-иезуитами и монахинями. Никогда не бывшая особо религиозной, она вдруг ударилась в католицизм, сменив веру, жертвовала большие суммы церкви, постоянно твердила о том, что мир погряз в грехе, и бывала регулярно в Ватикане. Ее даже удостоил личной аудиенции сам папа римский Пий XI.

Как-то Поль стал нечаянным свидетелем исповеди матери. Он назначил свидание юной помощнице кухарки в домашней капелле, однако так получилось, что там внезапно появилась мать вместе с одним из своих священников. Девушка умчалась обратно на кухню, а Поль остался, притаившись за статуей апостола Филиппа. Он слышал, как мать, оказавшись в кабинке для исповеди, начала вдруг плакать: