– Привет, Максимка, – после пары гудков произнес я, вставив наушники и на диване развалившись.

– Привет, Вадимка, – узнал, сволочь.

– Я слышал, ты свой хобот пытаешься к моей жене пристроить.

Барсов рассмеялся в трубку. Ну вот как замечательно, сделал человеку смешно, отлично же. Бля…

– Нет, Дым, замужних дам в моем списке нет, – и снова этот смех.

– Джентльмен хороший, руки прочь от Кати. Ты знаешь, я дважды не повторяю.

– Ах ты про Катрину? – иронично уточнил. – С ней было приятно, – не продолжительная пауза, – познакомиться.

– Как познакомился, так и раззнакомишься.

– А теперь послушай ты: мне твое разрешение не требуется. И ей, кстати, тоже.

– Если попробуешь мстить через нее, если подставишь…

– Я не воюю с женщинами, – холодно прервал. – Особенно с такими красавицами. Между нами чисто бизнес. Пока, – и отключился. Мудак.

Я отбросил телефон. Черт! Как я докатился до жизни, что свою жену должен у постороннего мужика отвоевывать?! Бизнес у него, блядь! Уж Барсов не упустит возможности Мальвину мою попробовать. Мстить будет. Одна надежда на Катю и ее разумность.

Я сбросил вчерашние шмотки и в большое зеркало душевой на себя посмотрел. В зале я себя не жалел, поэтому на форму не жаловался – сухое крепкое тело, перетянутое рельефом мышц. Я стал в стойку и побоксировал, ловя каждое движение в отражении. Неплохо вроде, но реакции уже не те.

На раковину оперся и задумался. Мог ли Барсов понравиться Кате? Мы не виделись лет пять где-то, но он не урод и не дурак. Бабам такие нравятся. Блядь. Значит, мог бы.

А она ему? О да! И дело не в наших терках: Катя действительно красивая, по-настоящему, не только за счет ухода, шмоток и цацек. К такой не каждый осмелится подойти, не каждый потянет. Песня даже была такая в лохматых годах:

Такие девушки, как звезды, такие звезды, как она…

Бриллиант у меня был. Так долго я владел им, что замылилась и ценность, и чистота. Привык, обыденной жизнь показалась. И куда может драгоценность из сейфа деться? Она же в надежном месте под кодовым замком, а я всего-то погулять вышел. Да так и остался без родного угла.

А ведь нам хорошо вместе было и совсем не скучно. Я улыбнулся, вспомнив Лазурный берег. Мы с Игорем и Машей отдыхали тогда. Кате двадцать пять стукнуло, и я во Францию ее повез праздновать.

– Мы точно уверены, что нам это нужно? – я скривился, рассматривая огромный белоснежный лайнер. Я обожал все, что связано с водой, но отдыхать в открытом море с тысячей человек – убейте меня! И не сбежать ведь!

– Всего два дня, – Катя легко поцеловала меня. – Мы сойдем в Монте-Карло и пойдем наконец в твое казино.

– Я и здесь схожу, – буркнул, поднимаясь по трапу.

Сказано-сделано. Вечером я надел смокинг, вооружился сигарой и, призвав свою удачу, собрался брутально резануться в покер: сколько-то выиграть или столько же проиграть. Меня уже ждали, только муза моя наряжалась уже час.

– Кать, ну ты готова? – я выразительно постучал по циферблату часов.

– Нет, – беспечно отозвалась, колдуя над волосами.

– Нас ждут уже.

– Так иди.

– Партия начнется через пять минут.

– Я же сказала: иди.

– Ага, а потом окажется, что я жену на покер променял.

– Да иди уже! – топнула ногой, но глаза улыбались. Пойду, пожалуй, тогда. Мы с Игорем забиться хотели на его новейшую игровую херовину. В общем, мужские дела.

Я напряженно в карты смотрел, когда атмосфера в пафосном зале для карточных игр неуловимо загустела, наполнилась напряжением. Сексом запахло. Я оторвал взгляд, когда меня Игорь локтем толкнул, и на распахнутые королевские двери взглянул. Моя Мальвина перевоплотилась в роковую соблазнительницу, пришедшую прямо из другого мира. Нуар, страсть, секс. Невероятно откровенное алое платье со сногсшибательным разрезом практически до трусиков и два треугольника на тонких бретельках, едва прятавших соски. Густая белоснежная волна из крупных локонов, переброшенных на одно плечо, кровавые губы и жгучий взгляд в облаке пушистых ресниц. В брюках сто процентов стало тесно не только у меня, но женщина-то моя! Я ее ночью раздену и любить буду, пока пощады не попросит.

– Это еще что? – сквозь зубы выдохнул, когда жена, даже взглядом меня не удостоив, в высоком стуле у бара устроилась. И на нее смотрят все: и мужчины, и женщины. Возмутительно красивая и вызывающе сексуальная!

– Месье, банк повышают на тысячу, вы продолжаете?

– Я пас, – и карты сбросил. У меня тут жену какой-то лягушачий хрен кадрить пытается!

Я едва нашел стул и вклинился между ней и каким-то жутко манерным козлом.

– Пардон, месье…

– It's my wife! – буквально прорычал и на Мальвину посмотрел, лениво коктейль цедившую.

– Кать, ну что ты за сучка такая, с ума меня свести хочешь, а?

Она с недоумением повернулась, бровь тонкую вздернула:

– Откуда вы знаете мое имя?

Даже так…

– За эту информацию мне пришлось драться, но вы так прекрасны, что я готов сражаться с целой армией.

– И с моим мужем?

Я охренел. А я кто? Непривычно даже в игре допускать, что у Мальвины может быть другой Буратино.

– А где ваш муж? – и оглянулся нарочито демонстративно.

– Играет в покер.

– Если он предпочел карты вам, то он еба… идиот.

– Есть такое, да.

Вот зараза вредная!

– Катя, а давайте поднимемся ко мне…

Мне срочно нужно трахнуть ее. Моя женщина. И нехер на нее пялиться!

– Скучно, – она эротично прошлась по соломинке языком, и член отреагировал еще пуще! Хотя куда уже: и так, как флагшток, небо таранит. А Катя вместо того, чтобы пожалеть, улыбки обворожительные раздавала направо и налево.

– Тогда, может, потанцуем? – привлек ее внимание легким касание к шелковой коже плеча. Катя улыбнулась и распутала бесконечные ноги на высоких острых шпильках. Мы прошли в другой зал, где выступали музыканты и ужинали гости.

– Катя, – шепнул, спину поглаживая, – кажется, я вас люблю.

– Не быстро ли? – кокетничала она.

Я едва сдерживался, чтобы не запустить руку в разрез и не сдавить крепкие ягодицы.

– Давайте убежим?