Хайн Мюк провел вечер перед отплытием, осушая бутылку за бутылкой «Клод'Без», его любимое вино из Кот-д'Нюи, а затем 3 июля в 23.00 они поднялись на борт «Суазика» и вышли в открытую Атлантику. Свежий океанский бриз наполнил паруса и стремительно повлек судно вперед.

Путешествие в Ирландию прошло успешно. «После трех дней плавания, – докладывал позднее Хайн Мюк, – я под прикрытием темноты высадил пассажиров на шлюпке в заливе Балтимор неподалеку от Фастнер-Рок на юго-западной оконечности Ирландии».

К тому времени как он вернулся в Брест и предстал перед офицером абвера, все три его пассажира были уже за решеткой. Известно ли было ирландцам об их прибытии? Поскольку Уильяме был ключевой фигурой в планах абвера, относящихся к подрывной работе в Англии, он был задействован и в этой операции. Резонно предположить, что он сообщил об этом МИ-5, а британские власти поделились информацией с ирландцами, которые в тот период не приветствовали подобный туризм.

Не падая духом после множества неудач, абвер по-прежнему считал Ирландию ключом, открывающим дверь в Англию. В июне в Гамбурге отобрали двух своих ветеранов для засылки в Англию через Ирландию.

Стюард Вилли Прец из «Норт Джёрман Ллойд» еще до войны работал на Файффера в бременском отделении в качестве курьера. Его ценность для абвера возросла позднее, когда он женился на ирландке и неведомо как сумел раздобыть подлинный ирландский паспорт на имя некоего Пэдди Митчела. Казалось, что для него поездка из Эйре в Англию с таким прикрытием будет «верняк». Было решено внедрить его в каком-либо пункте на побережье между Саутгемптоном и Ливерпулем, где он мог бы следить за проходящими мимо конвоями.

Вторым был старый протеже майора Риттера почтенный Вальтер Симон из Эльберфельда, который просто не мог не заниматься шпионажем. Как и Герман Гертц, Симон был хорошо известен британской контрразведке по тюрьме Уэндсуорт в начале зимы 1939 года, когда они не смогли доказать, что он был шпионом, хотя и считали это само собой разумеющимся.

Было неблагоразумно и просто глупо забрасывать провалившихся шпионов в прежние точки, но Гамбург испытывал острую нехватку агентов и теперь подбирал остатки. Следовало насколько возможно «накрыть» Англию, и засылка таких, как Вилли и Вальтер, явно была единственной возможностью.

Симона спешно обучили в Вольдорфе работе на рации, а затем так же поспешно направили на выполнение задания. Он назвался Карлом Андерсеном и отбыл в качестве моряка с норвежским паспортом.

Он высадился на берег 13 июня в заливе Дингл на юго-западном побережье Ирландии и пешком дошел до ближайшей железнодорожной станции, где наткнулся на троих мужчин, судя по всему ожидавших поезда, и спросил:

– Когда следующий поезд до Дублина?

Незнакомцы уставились на него, а затем один из них ответил:

– Последний поезд, дружище, отправился четырнадцать лет назад. Я думаю, что следующий поезд отправится не ранее чем через четырнадцать лет.

Через два часа Вальтер Симон сидел в камере полицейского участка в Трейли, графство Керри, покончив со шпионажем до конца войны. Вилли также был схвачен в день прибытия, несмотря на подлинный ирландский паспорт.

Ирландский проект развалился, как карточный домик. Задний вход в Англию оставался плотно закрытым. В анналах абвера это было зафиксировано краткой записью от 18 июля под заголовком: «Приказы начальника», гласившей: «Не проводить подрывных действий через Ирландию. В будущем все операции подобного рода осуществлять непосредственно в Англии».

26 июня 1940 г. Адольф Гитлер приблизился к Великобритании на самое близкое расстояние за всю войну – он вошел в Дюнкерк, откуда британский экспедиционный корпус успел уйти лишь за три недели до этого. Это была импровизированная остановка в сентиментальном путешествии. Триумфатор стоял перед опустошенными домами на набережной, глядя на жуткую массу обломков в песках и на покореженные остовы автомобилей в воде. Он не был ни заинтересован, ни захвачен зрелищем мрачных останков только что выигранной им кампании. В памяти были картины прошлой войны, в которую он был ефрейтором.

В сопровождении Макса Асманна, своего командира отделения в Первую мировую войну, и своего старого друга Эрнста Шмидта он совершил экскурсию по известным полям сражений, таким, как Мессина и Фромель, Ипр и Лангемарк. Он решил свернуть с маршрута, лишь проехав Пеперинж, когда Асманн сказал ему, что на Дюнкерк, расположенный лишь в нескольких километрах, тоже стоит посмотреть.

Это был единственный приморский объект из всех, которые Гитлер посетил за всю Вторую мировую войну. Лишь в 45 километрах от того места, где он стоял, по другую сторону пролива Па-де-Кале лежал английский берег. Гитлер внимательно смотрел за горизонт, словно пытаясь увидеть эту далекую землю.

Идея высадки в Англии до сих пор не приходила ему в голову, когда он разрабатывал планы войны на Западе. Теперь же в свете проявленной врагом слабости и продемонстрированной всему миру силы его собственных войск он тешил себя этой идеей. Дважды за прошедший месяц тема вторжения в Англию была предметом его беседы с гросс-адмиралом Эрихом Рёдером. 21 мая, на следующий день после того, как немецкие танки достигли Абвиля и устья Соммы, Рёдер, наблюдавший за кампанией с интересом стороннего зрителя, прибыл на командный пункт фюрера в районе Мюнстерейфеля и, как бы случайно, спросил его, не собирается ли он вторгнуться в Англию. Ответ Гитлера был неопределенным. Вновь к этой теме Рёдер вернулся 20 июня, через три дня после того, как Франция выразила готовность капитулировать. На сей раз Гитлер, похоже, был готов отклонить это предложение.

– Я дам вам знать через несколько дней, – ответил он.

Тогда он был занят более важным делом. На следующий день, 21 июня он должен был принимать в Компьене капитуляцию Франции[94]. Затем последовало то, что сэр Питер Флеминг назвал «медовым месяцем победы», – поездка по местам прежних боев и беззаботный отдых в Шварцвальде.

Он все еще отдыхал в Книбисе, горном курорте в Шварцвальде, когда 2 июля изменил свое решение и приказал своему Генеральному штабу немедленно начать разработку плана вторжения в Англию, намеченного, «если потребуется», на середину сентября. Разработчики плана присвоили операции кодовое имя «Лев». Просматривая наброски плана, Гитлер исправил название операции на «Морской лев», так как Англия всегда ассоциировалась у него с морем.

Адмирал Рёдер начал собственные приготовления, не дожидаясь окончательного решения Гитлера. 21 июня, едва прибыв в Берлин, он позвонил адмиралу Канарису и попросил его сконцентрировать свои усилия на Англии. На следующее утро Канарис довел соответствующий приказ до своих подчиненных на набережной Тирпиц. В хронике абвера это событие отражено следующим образом: «На основании распоряжения начальника все операции абвера отныне будут сконцентрированы на английском направлении». Операция абвера получила кодовое наименование «Хаммер» (Молоток) и была разделена на две стадии в зависимости от первоочередности и направленности. Первая стадия, ориентированная на Англию, получила название «Хаммер 1-юг», а вторая, направленная на Шотландию, называлась «Хаммер I-север». Как оказалось впоследствии, для всего предприятия понадобилось совсем немного участников.