Остальных приходилось искать среди всякого отребья, там, где обычно готовят шпионов. Капитан Вихманн обратился с этой целью к подполковнику Преториусу, начальнику экономической секции, весельчаку, известному своим чутьем на способных разведчиков и прозванному Дудочник за свое умение завлекать на шпионскую стезю. Он выдвинул идею вербовки агентов в недавно оккупированных странах на том основании, что их можно будет выдавать за беженцев. Он отправился в Голландию и Бельгию, затем в лагеря в Шлезвиг-Гольштейне, где содержались фашисты-беженцы из Скандинавии, молодые штурмовики, ставшие нежелательными в собственных странах. Хотя многие датчане уже репатриировались, часть из них еще оставалась в лагерях вместе с кучкой норвежских и шведских фашистов.

В течение пары недель Преториус набрал нужное число кандидатов, оставив окончательное решение за Дирксом и Риттером. Кроме Дрюкке, Велти и Вальберга они отобрали 12 человек, ставших известными как «команда Лены». Это были Карл Генрих Мейер, двадцатичетырехлетний голландец немецкого происхождения, участвовавший в фашистской подпольной группе Мюссерта в Гааге; двадцатишестилетний голландский евразиец Шарль Альберт ван ден Кибом, бывший секретарь и бухгалтер в отделения ИМКА в Амстердаме; двадцативосьмилетний Шорд Понс, друг Кибома, недавно демобилизованный водитель санитарной машины бывшей голландской армии; датчанин и швед, фабричные рабочие; еще пять человек, провалившихся так быстро, что записей о них не оказалось, и самая загадочная личность в команде, Ян Биллем Тер-Брак, запомнившийся только своей фамилией в свидетельстве о смерти, выданном коронером[102]в Кембридже с записью о причине смерти – «явное самоубийство». Пятнадцатой была включенная в группу в Гамбурге загадочная женщина лет тридцати, напоминавшая скорее Грету Гарбо в молодости, чем Мата Хари. Это была привлекательная блондинка нордического типа, спортивного сложения, но изящная и очень женственная и соблазнительная. Она была элегантной, яркой и имела стальные нервы. Как такая женщина оказалась в этой компании бродяг? Не было тайной, что она была любовницей Диркса. Не было также секретом, что ее включили в команду, потому что Диркс устал от этой связи и решил таким образом отделаться от нее. Ее называли Вера Эриксон, имя, выбранное для нее в предвидении амбициозного шпионского проекта в Англии, в котором, как мы увидим далее, она принимала участие.

Команда была разбита на две группы – Мейер, ван ден Кибом, Понс и Вальберг поселились в отелях «Метрополь» и «Амбассадор» в Брюсселе, остальных разместили в дешевом и считавшемся безопасным пансионате абвера «Клопсток» в Гамбурге.

Время было главным фактором, и абвер не мог тратить его, давая этим людям хорошую подготовку, необходимую для столь опасной миссии. После недели развлечений и прогулок «брюссельской четверке» показали, как пользоваться рацией, дали основы криптографии с использованием простейшего шифра и обучили «опознаванию» – умению различать типы орудий, самолетов, вооружения и армейских подразделений по знакам различия.

Только Мейер прошел несколько более глубокую подготовку. Позднее он рассказывал:

«Они дали мне уроки по структуре английской армии, дивизии и бригады, из чего они состоят, некоторые другие важные вещи, например где располагаются батальоны и как их распознавать. Ходить в кафе и слушать, потому что солдаты всегда говорят. Заводить друзей. Были и другие подобные вещи; если видишь проходящие танки, узнай, если возможно, их точные номера; то же касается проходящих войск – следует запоминать направление их движения и, если удастся, узнавать пункт назначения».

Даже при таких условиях они не были готовы к назначенной Йодлем дате 15 августа. Операция «Морской лев» была отсрочена. Ходили слухи, что ее отменят вообще. Но никто не счел нужным проинформировать об этом Гамбург.

В конце августа «брюссельская четверка» была доставлена в Булонь на побережье Па-де-Кале и размещена в брошенном доме у моря. 2 сентября наступил их час «икс». Прибыл капитан Юлиус Бёкель, выступавший в «команде Лены» в роли диспетчера, и отвез их в лучший ресторан расположенного неподалеку шикарного морского курорта Ле-Туке, где был организован прощальный ужин. Там же они получили последние инструкции.

Вальбергу было поручено «выяснить, какие дивизии и бригады дислоцированы на южном побережье, характер оборонительных сооружений и виды артиллерийских орудий, как береговой обороны, так и ПВО». Мейер должен был собирать информацию об экономическом положении в целом и о моральном состоянии населения, а также и чисто разведывательные сведения, особенно о ВВС. Кибому и Понсу дали задание собирать сведения общего характера, или, по словам Понса: «Как люди живут, сколько солдат и тому подобное».

Они должны были передавать свои сообщения по радио от пяти до восьми утра или от восьми вечера до двух ночи. Все они значительно отличались друг от друга, и общими у них были лишь проблемы с языком страны, в которую они отправлялись. Кибом и Понс очень плохо говорили по-английски и понимали лишь медленную речь. Вальберг, свободно говоривший по-немецки и по-французски, ни слова не знал по-английски.

Ближе к вечеру их привезли обратно в Булонь и усадили на траулер, на котором они должны были совершить 55-километровое плавание через Ла-Манш. Их багаж был доставлен на борт, и в чемоданах лежали одежда английского производства, в изобилии хранящаяся на складах абвера, были также водонепроницаемый мешок с едой и сигаретами и два рюкзака с приемопередатчиками, один для Кибома и Понса, другой для Вальберга и Мейера.

Отбыв из Булони, они до наступления темноты простояли у мыса Альбрехт, затем в сопровождении пары минных тральщиков пересекли узкий пролив. В семи милях от побережья Кента они пересели в шлюпки и оставшийся путь до мест их назначения совершили на веслах. Кибом и Понс направились в район Ромни-Марш, одного из пяти портов, неподалеку от большой цитадели Уэст-Хайт, где располагалось пехотное училище английской армии. Вальберг и Мейер направлялись южнее на 20 км в Дангинис близ Лидда. Это было на той дороге, по которой в 43 году нашей эры римляне шли завоевывать Британию.

К четырем утра они были на берегу, и Вальберг, главный работяга в компании, быстро протянул антенну между кустом и деревом и отправил радиограмму:

«Прибыли благополучно, документы уничтожены. Английское патрульное судно 200 метров от берега. Берег с сетевым заграждением, железнодорожные шпалы на расстоянии 50 метров. Мин нет. Солдат мало. Недостроенный блиндаж. Новая дорога. Вальберг».

Он подписался своим настоящим именем. Через несколько часов он отправил вторую радиограмму, но не столь мажорную. В ней говорилось:

«Мейер схвачен. Английская полиция разыскивает меня. Я загнан в угол, ситуация сложная. Да здравствует Германия».

Вальберг ступил на путь неудач тем, что захотел пить. Поскольку он не говорил по-английски, Мейер попытался достать чего-нибудь попить, если удастся, сидра. По пути в Лидд он вошел в паб и попросил сидра и сигарет. Буфетчица немедленно признала в нем иностранца, так как ни один англичанин не посмел бы попросить обслужить его в девять часов утра, до официального открытия заведения.