На своих курсах она учит домохозяек стать лидерами. Первый совет Хакамады: не надо бояться ставить перед собой грандиозные задачи. И тут же она заявляет, что если бы фанатично захотела стать президентом России, то обязательно бы стала. Когда-нибудь.

В этот момент за нее становится даже как-то неловко. Однако на видеосъемках собраний для дам за сорок Ирина Муцуовна демонстрирует полную уверенность: дескать, да, могла ведь, могла. «Как только человек вступает на путь лидера, он начинает рисковать. Можно разориться, потерять работу, сесть в тюрьму. Вот Ходорковский необдуманно рискнул и упал очень жестко. Кому нужен был этот риск? Рисковать надо обдуманно».

На риск Хакамада не шла, всегда держалась где-то посередине, чтобы, не дай бог, не перейти ту линию, после которой игра меняет правила. В этом смысле Ирина Муцу-овна никогда не была «терпилой», потому что не позволяла загонять себя в угол. В отличие от самоуверенного Бориса Немцова, которого застрелили в упор у самого Кремля, куда он так стремился попасть при жизни. Торговала? Да, но не так, как владелец МЕНАТЕПа. Занималась политикой? Да, но в тюрьму, как Лимонов, за организацию мятежа не попала. Осторожная женщина, которая словно предпочла умереть в политике заранее.

«Умереть» надо заранее. Это самурайский принцип. А если вы расслаблены, вас нельзя «убить». А в иных ситуациях полезно быть… дилетантом» — так говорила Хакамада и так умерла для политики.

Ирина родилась 13 апреля 1955 года в Москве. Своим происхождением она сразу выгодно выделялась среди советских сверстников. Отец будущего she-лидера Муцуо Хакамада был коммунистом. Тогда, в тридцатых годах, Коммунистическая партия Японии была запрещена. Он был арестован, сидел в тюрьме. Его пытали. Это были восточные пытки, он однажды показывал Ирине свои шрамы, что врезалось ей в память не хуже японских пыточных орудий… Он рассказывал, как шлангом закачивали много воды, начиналась водянка.

Его выпустили полуживого, сломленного, не морально, но физически. Ему было уже тяжело продолжать борьбу. Его брат, который Ирине приходился дядей, тоже был коммунистом, одним из руководителей подпольной компартии. Уже будучи солдатом, призванным в армию, Муцуо Хакамада перешел на советскую сторону… В Японии его многие считают предателем, за то, что он ушел в другую страну. Он был убежденным сталинистом: не любил Троцкого, любил Маркса, всю жизнь очень уважал Вождя народов.

По признанию Ирины Хакамады, она часто с ним много спорила, однако они были не противниками, но идейными оппонентами. Он умер в 1991 году. За несколько лет до смерти он немного помягчал, побывал в Японии. Конечно, это была уже не та полуфеодальная Япония, которую он помнил, и он мог сравнить положение там и у нас при начинавшемся развале.

Аж слеза наворачивается! Бедная японская девочка хотела работать в ТАСС! А то — Внешторг, реформаторы, демократы… Тем не менее карьера Хакамады шла вверх: она окончила экономический факультет Университета дружбы народов имени Патриса Лумумбы. Защитила диссертацию на соискание ученой степени кандидата экономических наук на экономическом факультете Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова, а уже в 1983 году получила ученое звание доцента по специальности «политическая экономия».

С начала восьмидесятых Ирина работает в Госплане, а уже к концу десятилетия занимается кооператорской деятельностью. Все это продолжается до того момента, как Хакамада знакомится с Константином Боровым. Он взял ее к себе в помощники для экзотики — интересная, энергичная полуяпонка вызывала симпатию у «отца русской демшизы».

С конца 1989 года она вместе с Константином Боровым работала над созданием концепции Российской товарно-сырьевой биржи и после ее учреждения в октябре 1990 года стала членом биржевого совета, главным научным экспертом и руководителем ее информационно-аналитического центра. Дошло до того, что Боровой выдвинул ее в качестве кандидата в депутаты Моссовета от Свердловского района, однако вскоре после первой встречи с избирателями Ирина добровольно сняла свою кандидатуру. То ли не потянула, то ли отозвал Боровой.

Как рассказывает главный редактор газеты «Стрингер» Елена Токарева, в 1989 году Костя Боровой, ее сосед по двору, с которым Токарева вместе выгуливала на детской площадке отпрысков, подрядил ее и всех их общих приятелей участвовать в избирательной кампании Иры Злобиной, нашей в то время подружки, которую потом узнала вся страна под именем Хакамада.

На повестке дня стояли первые демократические выборы в Моссовет, в котором намечался Комитет по собственности и малой приватизации. Пропускать такую возможность было бы преступлением для мыслящего бизнесмена.

«Пройдешь в Моссовет и возглавишь Комитет по собственности», — сказал Костя Ире. Он очень строго приказал ей сменить свою заурядную фамилию Злобина (по мужу) на девичью фамилию Хакамада, сказав, что «Злобиных у нас — вся страна, а Хакамада ты будешь единственная!». Он же посоветовал ей перестать без повода причитать «я как мать двоих детей и член КПСС» и еще честно рассказать простым избирателям об отце — японском коммунисте и брате — японском антикоммунисте. Профессиональных пиарщиков в те темные времена еще не было. И это был первый пиар, который допустила над собой Хакамада. С тех пор мы видели на сцене многих политиков, чьи меткие слова и выражения являлись ноу-хау специальных пиар-агентств, да и от первоначальной личности кандидата оставались только рожки да ножки.

Ира Злобина ругалась на Костю, кричала, что боится выступать перед народом, и шепотом сообщала, что «Сережа не потерпит, чтобы она сменила фамилию». Она действительно в те времена была матерью двоих небольших детей (один был свой, другой — Злобина), преподавала в зилов-ском вузе и была членом КПСС, но сочувствующим демократическому крылу.

«С теми выборами Ира не справилась. Она струсила и убежала с поля боя. А место, предназначенное ей судьбой, заняла тогда Лена Котова, подружка Владимира Гусинского. Котова на посту в Моссовете сумела сделать много хорошего для своих друзей по части недвижимости в Москве. Никакого самостоятельного бизнеса у Иры никогда не было. Она работала в команде, хорошо справлялась с представительской ролью. Все было весело и классно. Вскоре Костя создал Партию экономической свободы и подарил ее Ире», — рассказала Елена Токарева.

В мае 1992 года на базе ряда структур «новой экономики», прежде всего Российской товарно-сырьевой биржи (РТСБ), контролировавшей до 12 процентов российской экономики, была создана Партия экономической свободы (ПЭС), которая через год выставила неуемную японку в список кандидатов в Государственную думу от блока «Август». Блок не смог собрать необходимого для участия в выборах числа подписей. Однако Хакамада была избрана депутатом Государственной думы по Каширскому избирательному округу Москвы (№ 194). Сама Хакамада без стеснения вспоминает, что свою первую избирательную кампанию проводила на деньги ореховской преступной группировки! Причем под лозунгом борьбы с преступностью…

Комментируя ситуацию, сложившуюся в Партии экономической свободы перед выборами 1993 года, сопредседатель партии, кандидат в депутаты Государственной думы от блока «Август» Виктор Золотарев так охарактеризовал Ирину: «Хакамада по сравнению с Боровым обладает более адекватным восприятием политической ситуации. Ее самостоятельная позиция более реалистична, более гибка. Хакамада — старый друг Борового. Их прежние отношения в рамках руководства ПЭС вступили в новую фазу и приблизились к исчерпанию. Она не может существовать в политическом пространстве, оставаясь тенью Борового».