Виктор Анпилов вспоминает, что в первых числах сентября 1991 года началась бешеная атака «демократов» на Мавзолей и Центральный музей Владимира Ильича Ленина. Новодворская, Собчак, Старовойтова и другие одиозные личности требовали перезахоронить тело вождя пролетарской революции, разрушить Мавзолей. Первыми на защиту Мавзолея поднялись ветераны Великой Отечественной войны и Совет рабочих Москвы. Уже к середине сентября коммунисты организовали круглосуточную народную охрану Мавзолея. Были изготовлены десятки плакатов: «Руки прочь от Мавзолея!», выписки решения ЮНЕСКО о том, что Мавзолей Ленина является достоянием всего человечества, и даже цитаты Ельцина о том, что Ленин — самый гениальный человек в истории человечества.

«Подстрекаемые прессой фашиствующие элементы рвали те плакаты из наших рук и плевались бешеной слюной на ветеранов Великой Отечественной войны, ставших в «живую цепочку» защиты Музея и Мавзолея Ильича. Вместе с нами против готовящегося акта вандализма выступили сотни тысяч простых людей труда в России и за рубежом. В наш штаб, занимавший одну комнату в здании по проезду Куйбышева, рядом с Красной площадью, ежедневно поступали десятки писем и телеграмм в поддержку нашей борьбы. По воскресным дням число участников пикета возрастало до полутора тысяч человек, и мы начали проводить у Мавзолея Ленина открытые партийные собрания коммунистов и сочувствующих. Каждое такое собрание начиналось с вопроса, есть ли среди присутствующих члены ЦК КПСС или ЦК Компартии РСФСР. Таковых не объявлялось. Однажды среди случайных прохожих я заметил Геннадия Зюганова. Догнал его уже в подземном переходе от Красной площади до Охотного Ряда: «Геннадий Андреевич, пожалуйста, подойдите к ветеранам войны! Ободрите их! Скажите, что ЦК действует и не допустит вандализма в отношении Мавзолея». Краткий ответ Зюганова я запомню на всю жизнь. «Виктор! — сказал он обреченно. — Мое время еще не пришло!» Еще долго Зюганов искал свое место в борьбе, а нам, рядовым коммунистам, пришлось самостоятельно готовить восстановительную конференцию партийной организации города».

Зюганов готовил себя для чего-то большего — ну сдался ему этот Мавзолей с кучкой ветеранов, которых переколотят если не в 1991-м, так в 1993-м! Это большее для амбициозного молодого политика никак не наступало в рамках развалившегося Советского Союза, на который так упорно делал ставку Геннадий Андреевич. Кстати, слово «упорно» как ничто лучше характеризует вождя КПРФ: Зюганов упорно строил карьеру в КПСС, упорно не хотел идти на опасные предприятия, упорно ходил на выборы, упорно «кидал» товарищей по аппарату, упорно монополизировал компартию, упорно похоронил ее и не давал дорогу другим. Везде Зюганов был неумен, но упорен.

Геннадий Андреевич родился 26 июня 1944 года в Орловской области. По признанию самого Зюганова, он родился недоношенным — семимесячным. «Я родился семимесячным, по гороскопу получился Рак, а если бы мама родила меня в срок — был бы Лев. Поэтому я Рак с амбициями Льва. И стремлюсь быть лидером на всех фронтах: и личном, и творческом, и политическом. По-моему, пока это получается», — говорит Зюганов. После этого потока сознания, замешанного на тщеславии, хочется остановиться в цитировании, но нет же, кандидат в президенты продолжает: «У меня дома на столе стоит изречение: «Кто не научился играть в волейбол, теннис, бильярд и преферанс, тот полностью обокрал свою старость». Я часто вспоминаю эту истину». Это как-то мистически связано с тем семимесячным Геной, с раком, который хочет казаться львом. Что-то есть странное в этом, что-то настораживающее.

Окончив с серебряной медалью Мымринскую среднюю школу, что в Орловской области, в 1961 году, он год проработал в ней учителем, после чего поступил на физико-математический факультет Орловского педагогического института, который окончил с отличием в 1969 году. Был капитаном команды КВН факультета. Зюганов с удовольствием признается, что игра научила его быстрой реакции и находчивости, которые не раз выручали его в «жесткой политической борьбе». В этот момент даже неловко становится за Геннадия Андреевича, ей-богу! Когда политик закаляется не в уличных схватках, не в баталиях лицом к лицу с политическими оппонентами, а в Клубе веселых и находчивых, то это многое объясняет. Типичный советский карьерист, не умный, любящий хохмить и конъюнктурно жертвующий политическими установками Зюганов — это архетип из советских фильмов, где главными героями были никчемные глуповатые Балбес, Трус и Бывалый. Герои революции и Гражданской войны старели и умирали, а на смену им пришел жлоб-обыватель, эдакий киношный Гена Зюганов, который потом загубит компартию и будет гордиться, что был капитаном КВН.

Карьеру Зюганов строил на провинциальном уровне довольно активно: согласно официальной биографии, в 1966 году вступил в КПСС. С 1967 года — в органах ВЛКСМ, работал на выборных должностях районного, городского и областного звена. С 1972 по 1974 год работал первым секретарем Орловского обкома ВЛКСМ. В 1974–1983 годах был секретарем райкома, вторым секретарем Орловского горкома КПСС, затем — заведующим отделом пропаганды и агитации Орловского обкома КПСС. Одновременно, с 1973 по 1977 год, был депутатом Орловского горсовета, с 1980 по 1983 год — депутатом Орловского областного совета народных депутатов. В общем, звезд не хватал, но упорно трудился — тут он в обкоме подсуетился, здесь уже областной депутат. Диссертацию в Академии наук при ЦК КПСС защищает со скучным названием «Основные направления развития социалистического городского образа жизни на примере крупных городов страны». В итоге к девяностым годам Гена дослужился до заместителя заведующего идеологическим отделом ЦК КПСС. Пик карьеры. Ему уже сорок пять.

В стране проходит серьезное противостояние между набирающим популярность Ельциным и президентом СССР Михаилом Горбачевым. Роль Зюганова не совсем ясна — в период крушения Компартии СССР он создает Компартию РСФСР, которая в перспективе легитимирует ельцинский антиконституционный режим.

После победы Бориса Ельцина на выборах, в июле 1991 года, он подписал вместе с рядом известных государственных, политических и общественных деятелей обращение «Слово к народу». В обращении говорилось о мерах по предупреждению распада СССР и о возможных трагических событиях. В августе 1991 года был выдвинут кандидатом на выборах первого секретаря ЦК КП РСФСР, но снял кандидатуру в пользу Валентина Купцова, сославшись на отсутствие опыта. Снова странности — для чего в действительности Зюганову надо было отказываться? Не потому, что в это время он играл зловещую роль во Фронте национального спасения?

Писатель и революционер Эдуард Лимонов вспоминает, что в 1992 году Зюганов был политической фигурой едва заметной величины. Уже вовсю юродствовал Жириновский, еще гремели имена Алксниса и Умалатовой, резко проявился Анпилов. У Зюганова не было партии, он активно тусовался в оппозиции, представляя лишь самого себя, был сопредседателем галлюцинаторной Думы Русского национального собора и членом других столь же эфемерных и экзотических организаций. Лимонов признается, что не ходил на все патриотические тусовки, но если появлялся на некоторых, неизменно обнаруживал там Зюганова, «Гену».

«Он сразу же стал называть меня Эдиком. Коротконогий, с массивной бронированной лысиной, с бородавкой на лбу, он ходил, как матрос, раскачиваясь и хитрым дружелюбным татарином подваливал к группам патриотов, крепко жал руку, улыбался… (с фамилией Зюган(ов), он, конечно, обладает сильной примесью тюркской крови. Бабурин тоже, и Баркашов, и Проханов, конечно). Его не считали опасным соперником. Таких одиноких лидеров-путешественников, чья партия в единственном лице перемещалась с ними, тогда было не счесть. 16 марта 1992 года на важнейшем подготовительном совещании к Внеочередному съезду депутатов СССР (проходило оно в комнате Сажи Умалатовой, а затем в комнате депутата Когана в гостинице «Москва») присутствовали Макашов, Анпилов, Носов, Алкснис, Крайко, Голик… Даже я был допущен, но никому и в голову не пришло пригласить Зюганова. Слишком мелок был по рангу».