– Все мы меняемся. И ты изменилась. Раньше ты бы не стала так себя вести.

– Во мне что-то надломилось, Андрей… сама не понимаю что, – опустошенно ответила женщина. – Была жизнь, был трактир. Худо ли бедно ли – я жила. Мужчины были. Детей не было. И тут появился ты. Я влюбилась в тебя, как только увидела. Решила – ты останешься со мной, чего бы это мне ни стоило. А когда оказалось, что ты не совсем тот, за кого я тебя принимала, я заколебалась. И проиграла. Ты ушел, я осталась одна, события закружили меня и выбросили на берег, как волны дохлую рыбу. И теперь у меня одна задача – выносить сына или дочь, вырастить, дать возможность жить. И кто, как не ты, поможет мне? Да, я честолюбива и хочу большего, чем обычная трактирщица. Но никогда не сделаю ничего, что повредит тебе, я уже это говорила. Я сделаю все, что тебе нужно, но и ты, пожалуйста, не отбрасывай меня. Деньги-то мне, собственно, нужны для твоего ребенка. Не такая уж я стяжательница, если ты так решил. М-да-а-а… повезло Антане. Завидую ей. Ты с ней, а я тут одна, в холодной постели. Может, хоть иногда будешь у меня ночевать, а? Так иногда хочется прижаться к твоей спине…

– Нет, Олра. Антана этого не поймет, – мотнул головой Андрей. – Что ушло, то ушло.

– Да, ушло… Я ездила в гости к Антане. Ты в курсе, да? Мы общались на разные темы. Она очень умная и хорошая девочка. Повезло тебе. Впрочем, как и ей. А вот император… Знаешь, что я тебе скажу, – от него не пахнет. Не понял? От него не пахнет потом, не пахнет ничем живым. Как будто перед тобой не живое существо. Я не знаю, как это так и что вы сделали с Зартом, но это… не он. И будь осторожен – если я смогла это понять, поймут и другие. Ладно, зови своего одноглазого. Будем решать, как нам все сделать и с чего начать. Ты же должен где-то заказать эти… рулетки, так ты их назвал?

– А сейчас куда едем? – спросил Зоран, запрыгивая в карету, омытую послеобеденным дождем.

– К патриарху. Разговор к нему есть. Церковь должна же, в конце концов, выделить средства на борьбу со своим врагом? Или деньги должен давать только я? Нужно слегка потрясти церковь. Пусть заем дают или просто на войну с исчадиями.

Крики, звон сабель – карета замедлила ход и остановилась. Андрей выглянул в окно и увидел, как четверо его гвардейцев бьются с десятком неизвестных, наседающих толпой. Похоже, что кучера убили, так как карета застыла на месте и на козлах не было слышно движения.

– Хватай быстрее! Будешь заряжать и подавать мне! – Андрей сунул оружие в руки Зорана и взял второй пистолет, засовывая в него патроны со стальным сердечником.

Высунув ствол из окна, он выцелил одного из нападавших, особенно активно размахивающего железякой, и спустил курок. В замкнутом пространстве грохот был ужасающим – звук ударил по чувствительным ушам Андрея как молотком. Зато и супостат свалился с лошади. Его просто вынесло из седла, будто по нему ударили огромной кувалдой. До нападавших было всего метров десять, не больше, поэтому Андрей не боялся промахнуться. Тем более что стрельба из огнестрелов всегда была его коньком на Земле.

Второй выстрел! Еще один нападавший упал. Андрей не глядя сунул использованный пистолет назад, и Зоран ткнул ему в руку второй ствол. Бам! Бам! Двух нападавших снесло, а в окно кареты влетели два арбалетных болта, вонзившись в противоположную стену.

Двое гвардейцев Андрея уже лежали на земле, двое еще бились, прижавшись к стене дома. В карету попытались ворваться сразу двое, с разных сторон. Андрей снес одного, выстрелив ему в голову, второго застрелил Зоран, разворотив тому грудь. Кровь и мозги из раздробленной головы забрызгали лицо Андрея, он выругался и подумал о том, что Зоран оказался умнее – стрелять надо было в грудь! Мельком оглянулся – Зоран был бледен, но спокоен. Андрей подмигнул ему, тот криво ухмыльнулся:

– Все-таки я удержал в руках эту штуку. Боялся – выроню.

– Бей! Бей! – яростно крикнул Андрей и выстрелил в кучу нападавших, ломящихся в дверцу.

Зоран последовал его примеру, врагов отбросило, и у осажденных в карете появилось несколько секунд на то, чтобы перезарядить стволы.

– Мы не выдержим долго, – пробормотал Зоран, – надо что-то придумать, иначе они сейчас сядут на козлы и…

Как бы отвечая его словам, карета вздрогнула – кто-то запрыгнул на нее спереди. Андрей огляделся – наверху был сделан люк для вентиляции. Когда становилось жарко, люк можно было приподнять. Использовать его? Андрей вскочил на сиденье, примерился – слишком высоко. Выругался, потом приказал:

– Сиди тут и не вылезай. Я пойду наружу. Пистолет зарядил? Хорошо. Не бойся, все будет нормально.

– Я и не боюсь. Чего мне бояться? – ухмыльнулся Зоран. – В крайнем случае опять вернусь туда! – Он показал пальцем вверх.

Андрей кивнул и, взяв в руки по пистолету, выскочил наружу, тут же отпрыгнув в сторону. И не зря – в обшивку кареты, там, где только что находилась его голова, воткнулись два арбалетных болта.

Андрей рывками, дергаясь из стороны в сторону, приблизился к куче наседавших на двух оставшихся в живых стражников и открыл беглый огонь. Каждый из его выстрелов выбивал одного из нападавших. Они ошеломленно забегали, прыснули в стороны, что дало возможность перезарядить пистолет. Второй, разряженный, он бросил на землю – от него пользы уже не было никакой, только помеха заряжанию.

Андрей переломил стволы, продолжая двигаться в рваном ритме, затрудняя прицеливание арбалетчикам, засевшим где-то в доме напротив. Ему удалось уклониться от двух болтов, высекших искры из мостовой, но третий болт ударил в левое плечо, сразу онемевшее и зашедшееся от боли. Удар болта сбил его прицел, и Андрей почти промахнулся – вместо того чтобы гарантированно снести очередного супостата, его пуля ударом оторвала тому руку, повисшую на лохмотьях кожи и мяса. Боевик упал, сбитый выстрелом, и застыл на мостовой, слабо шевелясь и пытаясь зажать хлещущую из раздробленной руки кровь.

– Возьмите! – Андрей с удивлением оглянулся и увидел Зорана, подающего ему пистолет. Тот спокойно стоял посреди поля боя, не обращая внимания на звон сабель.

– Болван! Подстрелят! – Андрей толкнул Зорана себе за спину левой рукой, сморщившись от боли в раненом плече, затем поднял пистолет и выпалил в окно дома в десяти метрах от себя – он все-таки засек снайперов с арбалетами.

Там кто-то тоненько закричал, мелькнула еще тень и свалилась от следующего выстрела из пистолета. Похоже, что Зоран зарядил патроны с картечью, так что выстрелы зацепили всех, кто находился в комнате.

Зоран снова подал заряженный пистолет, и Андрей стал расстреливать бегущих от места схватки нападавших, уничтожив еще двух, уже на пределе дальности. Двух последних зарубили гвардейцы, бросившиеся за ними в погоню – пешком. Их лошадям подрубили ноги, и они жалобно ржали, лежа на мостовой и безуспешно пытаясь встать. В их больших карих глазах светилось непонимание и упрек людям: за что?

Андрей подошел к раненым животным, направил пистолет в голову коню. Выстрел! По телу животного прошла судорога, и лошадь затихла. Выстрел! Второй конь успокоился и тоже отправился в конский рай, на луга вечной радости, чтобы снова стать веселым жеребенком и нестись на просторе с развевающейся по ветру гривой…