– Легче? – хмыкнул Куинн.

Лорд Карлстон одарил слугу сочувственной улыбкой.

– По сравнению с другими частями тела, – уточнил он и опустил волос обратно в миску. Взвесив на ладони нож, граф повернулся к Хелен: – Позволите?

Хелен замерла в нерешительности, но все же нагнулась и зажала между пальцами один из локонов у самой шеи. Теплые, не защищенные перчатками пальцы лорда Карлстона коснулись ее кожи, и по спине пробежали мурашки. Легкий взмах лезвием, и локон остался в руке графа.

– Есть, – сказал он.

Хелен отодвинулась. Лицо дышало жаром, кисть невольно потянулась к шее. Кто бы мог подумать, что она настолько застенчива.

Локон упал в миску, и лезвие оказалось у головы самого графа. Три ловких надреза, и короткий темный волос присоединился к светлому и каштановому. Карлстон наклонил миску, и Хелен заметила в ней еще одну прядь невыразительно-коричневого цвета, очевидно принадлежавшую Фобосу.

– Куинн, фитиль, – скомандовал граф.

Здоровяк проворно зажег от огня в камине длинную тонкую свечу и передал хозяину.

– Заранее прошу простить меня за вонь. – Лорд Карлстон взглянул на Хелен, и огонь лизнул волосы в миске.

Раздалось тихое шипение. Вспыхнуло пламя, и сильный запах серы наполнил комнату. Хелен наморщила нос, а Дерби закашлялась.

– Этот процесс называется «изгнание дьявола», что вполне понятно. – Лорд Карлстон отмахнулся от едкого дыма, заглянул в миску и показал содержимое Хелен: – Как видите, здесь остался пепел. Мы смешаем его с морской водой и молоком, что символизирует Молочный океан, из которого был получен нектар бессмертия.

Лорд Карлстон взял со столика кувшин с разведенным молоком, наполнил миску и слегка ее потряс.

– Эликсир души, – усмехнулся он. Не отводя глаз от Хелен, граф поднес зелье ко рту, отпил немного и дернул головой, словно через силу проталкивая жидкость в горло. – Мерзость! – И он протянул миску Хелен. – Одного щедрого глотка будет достаточно. Советую вам зажать нос.

Девушка приняла ее и с сомнением изучила содержимое. Граф уже продемонстрировал, что смесь не ядовита, но сама мысль о том, чтобы пить такую гадость, вызывала тошноту, и Хелен не особенно хотелось употреблять якобы магическое зелье.

Ее переубедил тихий стон Джеремайи. Если этот ритуал даст ему шанс на выздоровление, она должна попробовать. Она зажала пальцами нос по совету графа и наклонила миску к губам. Соленая жидкость была скверной на вкус и напоминала тухлые яйца со скисшим молоком. В животе заурчало. Хелен стоически отпила еще глоток и отдала миску лорду Карлстону.

Тот еще раз взболтал жидкость, приподнял подбородок мальчика и аккуратно залил ее в открытый рот. Ребенок проглотил смесь и закашлялся. Карлстон накрыл ладонью его челюсть.

– Что ж, это самое легкое, – сказал он и поставил миску на стол. – Теперь мы должны наладить связь с душой. – Он опустил взгляд на руки Хелен, сложенные на коленях. – Без перчаток.

Девушка сняла перчатки и потянулась к ладони лорда Карлстона. Ридикюль скользнул вниз по запястью.

– Подождите, я его отложу, – сказала Хелен.

Она потянула за кончики шнурка, узел развязался, и сумочка пролетела шелковым розовым шариком перед лицом мальчика. Джеремайя уставился на нее, рванулся назад, к железному изголовью кровати, и зарыдал:

– Мертвы! Мертвы, мертвы, мертвы, мертвы…

Хелен отдернула руку и прижала ридикюль к груди. Мальчик успокоился и рухнул обратно на подушку. Тощая грудь тяжело вздымалась под изношенной сорочкой.

– Что я сделала не так? – ахнула девушка.

Из коридора послышался голос мистера Хаммонда:

– Нет, мадам, вам туда нельзя.

Лорд Карлстон обернулся и указал Куинну на дверь. Террин мгновенно приблизился к входу и загородил его собой от возможного вторжения.

– Но… Мой малыш… – Мольба мисс Котс проникла в сердце Хелен.

– Доверьтесь брату Уильяму, – попросил женщину Куинн. – Прошу, сядьте обратно.

Голоса утихли.

Куинн склонил голову набок, прислушиваясь, а затем кивнул:

– Они вернулись в комнату.

Его светлость забрал у Хелен сумочку и помахал ей перед мальчиком. Тот молча наблюдал за маятником. Карлстон нахмурился:

– Попробуйте вы. – Он протянул ридикюль Хелен.

Громкий крик пронзил виски. Граф поморщился. Девушка убрала руку, и вопли прекратились.

– Ребенок явно не в восторге от вас и вашего ридикюля, – сухо изрек лорд Карлстон. – Что в нем?

Лишь один предмет мог так сильно воздействовать на дитя искусителя.

– Медальон моей матери, – прошептала Хелен.

– Вот оно что. Попробуйте показать его Джеремайе.

– Но он его пугает!

– Да, и я хочу узнать почему.

Хелен достала из сумочки медальон и сжала его в ладони. Вокруг возникли коконы энергии.

– Вы видите ауру искусителя? – спросил Карлстон.

– У мальчика голубая жизненная сила, как у обычного человека.

– Что насчет глаз?

Девушка изучила лицо Джеремайи. Голова ребенка моталась из стороны в сторону, и беспокойство мальчика бросило Хелен в дрожь. Она присмотрелась к обезумевшим темно-серым глазам, но не нашла в них ничего необычного.

– Нет.

– Прижмите медальон к его коже.

– Но он…

– Не бойтесь.

Подавив дурное предчувствие, Хелен нежно приложила медальон к голой руке мальчика – стороной со сплетенными прядями.

– Мертвы, мертвы, мертвы! – завопил Джеремайя. Безумный взгляд метнулся к Хелен, затягивая ее в свой омут. – Погибли навсегда.

Лорд Карлстон сжал запястье Хелен и придавил его, не позволяя девушке убрать медальон. Лицо графа оказалось совсем рядом. Чувствовались его горячее дыхание, его яростная сосредоточенность.

– О чем ты, мальчик? – спросил он. – Кто погиб? Искусители?

– Мертвы, мертвы, мертвы! – Джеремайя попытался отдернуть руку, его вопль превратился в жуткий вой.

– Пустите, – потребовала Хелен, но лорд Карлстон ее словно не слышал. Все его внимание было направлено на ребенка. – Вы делаете ему больно! Вы делаете больно мне! – закричала девушка.

Лорд Карлстон моргнул, будто очнувшись от гипноза, и отпустил ее запястье:

– Прошу прощения.

Хелен прижала руку к груди. Крики прекратились.

– Вы в порядке, миледи? – спросила Дерби, пытаясь пробиться к ней через Куинна.

– Я невредима. – Хелен разжала кулак. Медальон покоился на ладони. – Должно быть, ребенка пугают пряди волос моих родителей. Как вы думаете?