– Опять книги! Снова магические талмуды?

– Да. Мой отец сам хотел его разыскать, так как думал, что он украл «Книгу имен». Однако юноша на удивление хорошо заметал следы, особенно если учесть, что Генри, насколько известно, практиком не был. Более того, натурфилософию он, судя по всему, на дух не переносил. Выходит, книги взял не для того, чтобы ими пользоваться, а чтобы насолить Хайраму. Причем наверняка понимал их ценность, и мой отец надеялся, что когда-нибудь Генри их продаст.

Рынок на подобную литературу весьма маленький, и отец держал его под контролем. Однако время шло, шло, а ничего не происходило. Но вот пять лет назад на аукционе в Манхэттене всплыл «Атлас нехоженых троп», принадлежавший Уинтропу. Мой отец связался с устроителями аукциона и отследил перемещения книги вплоть до некоего Генри Нэрроу, который продал ее в Филадельфии в сорок четвертом. По описанию все сходилось: тот же возраст, да и жил он с негритянкой, судя по всему, сбежавшей горничной. Однако когда люди отца вышли на него, Генри снова исчез.

– И тут в дело вступаю я, – понял Монтроуз. – Ты отправляешь меня в Филадельфию, чтобы я благодаря своим особым негритянским силам учуял его след.

Брейтуайт усмехнулся.

– Нет. В Филадельфию отправятся детективы Берк и Ноубл. Самолет завтра вечером. И пока они заняты этой свежей, как им кажется, зацепкой, вы поедете в Эйкен, штат Иллинойс. Видите ли, я тоже вел поиски, через своего сыщика. Недавно он выяснил, что летом сорок пятого года некто по имени Генри Нэрроу приобрел в Эйкене дом. За наличные, почти за ту же сумму, что принесла продажа «Атласа».

– Ну так если ты сам знаешь, где дом Нэрроу, зачем тебе я? – спросил Монтроуз. – Есть сыщик, пускай он и едет.

– Он и поехал, но по дороге исчез, прихватив с собой пятьдесят тысяч долларов, которые я выделил на торги.

– И теперь ты хочешь доверить пятьдесят тысяч мне? Не боишься?

– Не боюсь. Вам деньги не нужны.

– Где подвох, Брейтуайт? Почему сам не съездишь?

– Съездил бы. Только он едва ли захочет со мной общаться, особенно если ему известно, как погиб его отец.

– Я, например, тоже не хочу с тобой общаться, но почему-то никак не могу отделаться. Чем я отличаюсь от Генри Нэрроу?

– Особенно ничем. Однако шутки шутками, а в этом случае «особые негритянские силы» действительно могут сработать. Он живет с негритянкой и поймет, что вы точно не из Ордена. Думаю, с вами он будет иметь дело охотнее, нежели с любым белым человеком, которого я туда отправлю.

– Возможно. И все же… – Тут до Монтроуза дошло. – Ты его боишься! Ты говоришь, что он не «практик», но ведь тогда ему было шестнадцать. А сейчас, стало быть, сколько?

– Лет тридцать пять, наверное.

– То есть двадцать лет он ездил в обнимку с отцовскими книжками. И какая конкретно тебе нужна?

– Вообще все, что у него остались. Прежде всего меня интересуют рукописные дневники его отца.

– Дневники отца… Тебя не пугает, что он мог все-таки в них заглянуть и овладеть одним-двумя приемчиками?

– Это не так просто.

– Надо думать. Но за двадцать-то лет… Может, твой сыщик все-таки не сбежал. Может, Генри Уинтроп превратил его в лягушку.

– Неплохой фокус, – кивнул Брейтуайт. – Я бы сам с удовольствием им овладел.

– Не сомневаюсь.

– Вот и все. Теперь можете посылать меня к черту.

– Погоди, – сказал Монтроуз. – Если ты так боишься этого парня, может, мне и правда стоит с ним встретиться. Ладно, допустим, я уговорю его продать дневники. Что мешает мне тут же сжечь их?

– Ничего, – пожал плечами Брейтуайт. – Скажу больше: для меня это далеко не самый плохой вариант. Да, мне нужны эти записи, но гораздо важнее, чтобы они не достались никому другому.

– Например, Ланкастеру?

– Особенно ему. Послушайте, мистер Тернер, когда я спросил вас о том, чего вы хотите, я уже знал ответ. Вы хотите, чтобы меня не стало, чтобы я исчез из Чикаго и из вашей жизни.

– А ты догадлив.

– Беда в том, что если я уеду из города сейчас, то вы останетесь на милость капитана Ланкастера и Ордена. На вас им плевать, а вот Аттикус из-за своего родства с Титом Брейтуайтом представляет для них определенную ценность. Не как личность, а как своего рода фетиш. Они знают, что он существует, и не оставят его в покое. Никогда.

– Да, и за это отдельное спасибо тебе.

– Не мне, а моему отцу. Впрочем, что толку поминать старое. Однако если все пройдет, как задумано, очень скоро я встану во главе Ордена. Мне будет подчиняться не какая-то одна ложа, а все натурфилософы в стране. Капитана Ланкастера устранят, и я прослежу, чтобы вашу семью оставили в покое. Клянусь.

– Как здорово, – сказал Монтроуз, не веря ни единому его слову. – Короче, эти дневники помогут приблизить тот счастливый день?

– Они будут нелишними.

– А если я тебе их не отдам, это все равно что вспороть горло собственному сыну.

– Ну, я бы так не сказал. Но лучше Аттикусу не станет, это точно.

– То есть, если я сожгу записи, а ты все равно добьешься своего, то ты так и так станешь королем, вот только ничего не будешь мне должен.

– Логично.

Монтроуз наконец улыбнулся.

– Видишь. Я же говорил, без угроз не обойдется.

* * *

Эйкен, штат Иллинойс, – небольшой городок на реке Огайо, на полпути между Каиром и Метрополисом. Солнце только-только поднялось над крышами. Монтроуз с Аттикусом ехали через центр, который в этот час казался вымершим. Светофор задержал их у эйкенского муниципалитета, и Аттикусу некстати вспомнилась ночная поездка через Байдфорд. Монтроуз, до сих пор не остывший от разговора с мальчишками, злобно глядел на тротуар в надежде, что там хоть кто-то появится. И пусть только попробует косо посмотреть!

Загорелся зеленый. Они свернули направо и поехали на запад по Элм-стрит, выискивая дом номер 213.

Чуть не проехали. Дом сам по себе был непримечательным, однако сосед на крыше своего гаража установил большой указатель с неоновой стрелкой, повернутой в сторону номера 213. На указателе было написано: «Любитель ниггеров». Отец и сын не верили своим глазам.

Монтроуз в очередной раз убедился, что пределов людской косности нет.

Входная дверь дома 213 распахнулась, и оттуда с кочергой наперевес выскочил невысокий белый мужчина. Он широким шагом направился к «кадиллаку», но, не дойдя нескольких шагов, остановился.

Аттикус опустил стекло со своей стороны.

– Простите, вы случайно не Генри Нэрроу?

– Нет, я Дэвид Лэндсдаун, эсквайр, – ответил мужчина.

– Юрист? – Аттикус перевел взгляд на стрелку. – Случайно не работаете в НАСПЦН?