– Их отправили ко мне в офис, – повторил он. – Конверт принесла помощница. Твою мать, она работает на меня десять лет! Знай она, что там внутри, моя карьера бы рухнула – но ведь именно этого Хелен и добивалась, правда? Чтобы моя помощница увидела фотографии и письмо с требованием денег.

Вив нащупала рукой дверной косяк. Она могла бы заскочить внутрь и закрыть за собой дверь.

– Но этого оказалось мало, да? – продолжал Роберт. – Жадной Хелен захотелось еще больше. Захотелось позвонить моей жене и рассказать, что я ей изменяю. Моей гребаной жене. Дома я обнаружил ее в слезах, попытался убедить ее, что это неправда, но она мне не поверила. Уехала к сестре и забрала с собой детей. И все из-за какого-то поганого звонка.

Он был в совершенном бешенстве. А у Вив по спине от страха забегали мурашки. Я позвонила его жене. Это была я. Оставалось только надеяться, что он не сможет прочитать ее мысли по лицу, хотя в тот момент девушке казалось, будто она вся как открытая книга. Вив сжала губы, чтобы с них ничего не сорвалось.

– Ее проклятые деньги у меня, – заявил Роберт. – Она назначила мне встречу здесь, в номере 112. Но ты говоришь, что ее здесь нет. С чего бы ей отказываться от своего гонорара? Ведь ради него она все это и затеяла. Хелен должна быть здесь. Если только ты мне не врешь, маленькая сучка.

Он двигался очень стремительно: Вив думала, что сможет увернуться, но не успела. Роберт крепко вцепился ей в запястье и дернул на себя, лишая равновесия. Затем швырнул, как куклу, об стену – Вив ударилась затылком – и прижал ее запястье к ее же груди. Девушка открыла было рот, но Роберт уже держал ее за горло – сильной хваткой мужчины, который готов на все.

– Не кричи.

Он сжал ее шею чуть сильнее, и Вив всхлипнула.

Он посмотрел ей в глаза помутневшим от ярости взглядом. Нормальный, разумный человек так не выглядит. Казалось, Роберт Уайт сошел с ума.

– Скажи мне правду, а то убью.

Вив почувствовала, что задыхается.

– Я ничего не знаю.

Он надавил еще сильнее, впиваясь пальцами в плоть.

– Думаешь, не убью? Думаешь, не смогу? Да здесь же никого нет. Я могу тебя придушить и бросить на парковке, сука.

Ее нож остался в сумочке. Всего шесть футов, но в тот момент до нее было как до Марса. Больше Вив не совершит такой ошибки.

– Пожалуйста, не надо, – взмолилась она.

– Пожалуйста, не надо, – передразнил он с насмешкой. – Какое же ты ничтожество. Чем дольше на тебя смотрю, тем сильнее убеждаюсь, что ты ее прикрываешь. Ей было страшно встречаться со мной лично, так? Она знала, что я разозлюсь, сделаю ей больно. Вот и подослала тебя. Что она наобещала? Часть этих денег? Лживая сука. Ты не получишь от нее ни пенни. Она тебя развела – так же, как и меня. Наверное, мне стоит придушить тебя из жалости.

– Вы ошибаетесь, – кое-как выдавила из себя Вив.

Она должна его убедить. Чтобы вырваться из его хватки и добраться до сумочки. Если бы только нож был при ней, этого никогда бы не случилось.

– Вы неправильно поняли. Я не знаю, о чем вы говорите.

Послышался рокот двигателя, и на Шестой магистрали вспыхнули огни фар. Подъезжая к «Вечерней заре», машина сбросила скорость, и Вив вдруг поняла, что даже сквозь дождевую завесу при свете уличной лампочки их с Робертом должно быть хорошо видно – видно, как одной рукой он держит ее за запястье, а второй сжимает ей горло, прижав к стене мотеля. Кто бы ни ехал на этой машине, он точно их заметил.

Она открыла рот, чтобы позвать на помощь, но потом увидела за рулем Хелен.

На секунду их глаза встретились. Роберт надавил сильнее, и девушка начала задыхаться уже всерьез. Он стоял спиной к дороге и Хелен не видел. Вив заглянула ей в глаза с немой мольбой о помощи.

Но лицо Хелен осталось безучастным. Прибавив газу, она промчалась по Шестой магистрали мимо.

– Нет! – прохрипела Вив, пытаясь освободиться.

– Заткнись!

Роберт выпустил ее запястье, но по-прежнему сжимал ей горло. Засунув свободную руку в карман ветровки, вытащил конверт.

– Бери! – прорычал он. – Забирай свои гребаные деньги. Теперь будешь разбираться с ними сама – с ней и с ее мужем. Передай, что если я еще когда-нибудь увижу ее бесстыжее лицо, то убью ее голыми руками. Ты же знаешь, я смогу.

Взявшись за ворот ее свитера, он грубо оттянул его вниз, затолкал конверт ей под рубашку, оцарапав его острыми углами грудь; Вив почувствовала кожей холод бумаги. Слышно было только тяжелое дыхание и шорох под ее одеждой злосчастного конверта.

Он еще крепче сжал ее шею и резко дернул на себя. Девушка потеряла равновесие, и Роберт, воспользовавшись моментом, сбил ее с ног. Вив рухнула на спину, ударившись затылком и ладонью о тротуар. Ослепленная белой вспышкой, она успела подумать, что именно так, наверное, себя и чувствовала Виктория Ли, когда ее повалили на землю под дождем. Потом Вив вспомнила Бетти Грэхем. На ее теле обнаружили много синяков, как после жестокой борьбы. Интересно, найдут ли синяки у нее на теле?

Вдруг на втором этаже с грохотом распахнулась дверь одного из номеров. Потом еще одна.

Роберт Уайт нагнулся, протянул руки и схватил ее за отвороты плаща. Вив пыталась отбиваться, но мужчина был слишком силен. Она открыла рот, чтобы закричать.

– Прошу прощения, – послышался спокойный мужской голос с расстояния в несколько футов.

Роберт вздрогнул от неожиданности. Когда он повернул голову, Вив уперлась пятками в тротуар и стала отползать в сторону, царапая об асфальт спину и локти. Затем повернулась, чтобы посмотреть на прервавшего их человека, и замерла.

В дальнем конце парковки стоял торговый агент – Саймон Хесс. Его машина была припаркована в нескольких футах позади, рядом с деревьями, с которых капала дождевая вода. Одет он был в темно-серое пальто, в руке держал небольшой чемодан. Его лицо выражало абсолютное спокойствие, не считая лишь одной напряженной морщинки между бровями.

– Вы посягаете на жизнь этой юной леди? – спросил он Роберта светским тоном, будто говорил о погоде.

Уайт выпрямился. Его лицо покрылось красным пятнами, волосы были взъерошены. И все же он смог посмотреть второму мужчине в глаза:

– Не ваше дело.

Хесс устремил взгляд на Вив, которая по-прежнему лежала на земле, потом перевел его обратно на Уайта. Лицо его абсолютно ничего не выражало.

– Мне кажется, она здесь работает, – сказал Хесс, словно Вив