14 декабря 2011 г. в Тулузе активисты «Блока Идэнтитэр» опубликовали заявление по поводу судебного процесса Гурии Бутельджи за ее расистские оскорбления в адрес «белых французов». «Оскорбляя чистокровных французов, — говорилось в заявлении "Блока" для печати, — и предлагая "поучить" белых людей, Гурия Бутельджа несет моральную ответственность за распространение ненависти в адрес французов, чистокровных европейцев и всей белой расы». Увы, за это Бутельджи никакой ответственности не понесла. Но если бы кто-то нечто подобное позволил себе в ее адрес, то уж точно бы во Франции сидел. К чему ведет подобный «расизм наоборот», который проповедует Бутельджи? Теперь это можно определить точно после того, как несколько месяцев спустя после появления ее скандального сборничка ее соплеменник Мера расстрелял французских солдат и еврейских детей в той же Тулузе, о котором пойдет речь ниже. Для него они не были людьми. Так, «souschiens», те, кто хуже собак. Это похлеще нацистского термина «недочеловек» (нем. — Untermensch).

«Недочеловек — это биологически на первый взгляд полностью идентичное человеку создание природы с руками, ногами, своего рода мозгами, глазами и ртом. Но это совсем иное, ужасное создание. Это лишь подобие человека, с человекоподобными чертами лица, находящееся в духовном отношении гораздо ниже, чем зверь. В душе этих людей царит жестокий хаос диких необузданных страстей, неограниченное стремление к разрушению, примитивная зависть, самая неприкрытая подлость. Одним словом, недочеловек. Итак, не все то, что имеет человеческий облик, равно. Горе тому, кто забывает об этом. Помните об этом». Это цитата из фашистской брошюрки, изданной геббельсовским министерством пропаганды Третьего рейха под названием «Der Untermensch» (1942 г.) для солдат вермахта, воевавших на Восточном фронте. Не с нее ли списывала свои расистские «памфлеты» Гурия Бутельджи?

Расизмом наоборот грешат и другие «антирасистские» организации Франции. Так, SOS Racisme во главе с социалистом Гарлемом Дезиром отдает указания своим местным подразделениям не рассматривать дела белых. Halde (организация, занимающаяся борьбой с дискриминацией) даже отказалась принять протест «Блока», заявив с насмешкой, что «антибелого расизма не существует»… «Блок» между тем обвинил в таком же расизме наоборот и некоторых предпринимателей Франции — Анну Ловержон (президента фирмы Areva — единственной в мире компании, покрывающей полный ядерный цикл), которая отказывается принимать на работу «белых самцов», Жан-Поля Агона, президента компании L'Oreal, который заявил: «Сегодня, если мы встречаем кандидата, у которого фамилия имеет иностранное происхождение, мы с большей вероятностью возьмем на работу его, чем человека с чисто французской фамилией». И это лишь несколько примеров.

Юные обитатели иммигрантских гетто знают, что им все с рук сойдет, и пользуются этим вовсю. Именно из таких гетто, укоренившихся в Париже и в его пригородах, в других больших городах — Марселе, Лионе, Страсбурге, Лилле — вышли погромщики и поджигатели, которые не раз потрясали Францию своим бессмысленным вандализмом, поджогами и погромами в ходе иммигрантских бунтов последних лет. Там же вербуют молодежь в свои ряды эмиссары «Исламского государства», которые за последние годы создали в этой стране свое весьма внушительное подполье со своими арсеналами оружия и подпольным фабриками по производству взрывных устройств.

В 2005 г. по всей Франции прокатилась «война предместий». А началась она с того, что двое чернокожих воришек убегали от полиции и решили спрятаться в трансформаторной будке. Погибли они мгновенно. Весть о том, как и почему их настигла смерть, разнеслась по всем иммигрантским пригородам. Виноватыми в гибели пацанов объявили погнавшихся за ними полицейских, которых при всем желании нельзя было назвать убийцами. Тем не менее исламская молодежь объявила «джихад» французской полиции. Подростки принялись по ночам жечь машины и магазины. Их выступления, конечно, не были стихийными. За их «джихадом» стояли весьма мощные организации ваххабитов, действия погромщиков отлично координировались. В столкновениях с полицией участвовали тысячи людей. Париж и его предместья полыхали днем и ночью.

Я приехал в Париж в конце ноября 2005 г. К тому времени число аутодафе в пригородах Парижа пошло на убыль. Только проехав по пригородам, я обнаружил по обочинам дорог не один десяток сожженных машин, разграбленные и изуродованные витрины магазинов, сгоревшие офисы и даже одну спаленную дотла «образцовую школу»… В отличие от России, где эти поджоги взбаламутили весь наш политический бомонд, возвестивший, что «черные идут и на нас», во Франции, которую все это затронуло непосредственно, бесчинства цветных подростков воспринимались хотя и с болью, но достаточно сдержанно. Президент Ширак целую неделю наблюдал за происходящим, не вмешиваясь ни во что. Полиция не стреляла даже в воздух, да и не из чего было: чтобы «не раздражать» преимущественно мусульманское население гетто под Парижем, полицейские и солдаты внутренних войск шли на охрану порядка в пригородах без оружия, только с дубинками. Таков был приказ с самого верха. Лишь после того, как в них начали палить из обрезов, было дано разрешение МВД Франции на облавы и аресты, а затем и высылку из Франции иностранцев, замешанных в беспорядках, в том числе тех, кто имел вид на жительство. Отчасти та же самая история повторилась через год во время студенческого бунта в Сорбонне: к манифестациям студентов и рабочим регулярно присоединялись профессиональные (уже!) погромщики и поджигатели из гетто, которым не было дела до требований студенчества. Главной их целью были погромы, разграбление магазинов и поджоги. Кстати сказать, в Западной Европе сейчас это повсеместная практика. Так, например, в марте 2012 г. во время всеобщей забастовки в Испании профессиональные погромщики-иммигранты присоединялись к манифестациям исключительно для того, чтобы устраивать погромы и грабить магазины. Таким образом, и сам протест испанских забастовщиков терял изначальный смысл. А это уже прямой удар и по европейской демократии.

Репрессии во Франции никогда не обрушиваются на нарушителей порядка незамедлительно. Фемида и полицейская Немезида у Республики раскачиваются достаточно медленно. Но, как только темп набран, каждый бунтовщик получит свое. Один за другим в бывшую Французскую Африку и страны Магриба уходили самолеты с высланными из Франции за ночные безобразия под Парижем. У тех семей, из которых вышли юные поджигатели, были отобраны пособия, а это позволяло им прежде спокойно жить, даже не имея работы. Суды методично отправляли за решетку всех совершеннолетних поджигателей и вандалов и заготавливали досье на пока что малолетних, что всем им икнется потом не раз, когда они достигнут 18 лет. Кольцо огня вокруг Парижа и других крупных городов было разорвано.

В ноябре 2007 г. война предместий возобновилась и шла около трех дней. На этот раз все началось после того, как двое молодых магрибинцев погибли, врезавшись на мотоцикле в полицейский патрульный автомобиль. Расследование показало, что вины полицейских в ДТП нет, однако для радикалов, потомков иммигрантов из бывших французских колоний, важна была не причина, а повод для погромов. Это происшествие стало поводом для насилия. В настоящих боях с полицией не только в Париже, но и других городах боевики-исламисты использовали огнестрельное оружие, бутылки с зажигательной смесью, кирпичи и арматуру, главным образом трубы и железные пруты со строек. В результате 119 полицейских получили ранения, пятеро из них — тяжелые. Надо отдать должное президенту Саркози: он выполнил свое обещание, что стрелявшие в полицейских будут установлены и наказаны. В предместьях появились разыскные листовки: власти предлагали несколько тысяч евро за информацию об организаторах беспорядков. На рассвете 18 февраля 2008 г. колонна транспортеров вошла в парижский пригород Велье-ле-Бель (Villiers-le-Bel), где в ходе беспорядков 25 ноября 2007-го боевики жгли дома, автомашины и магазины и обстреливали полицию. Так началась спецоперация французского спецназа (RAID) по следам ноябрьского бунта. В результате проведенной облавы в городе были задержаны 33 человека по подозрению в организации массовых беспорядков в ноябре 2007-го (France Presse, 18.02.2008). Искры еще тлели, но пожар был все же потушен. Теперь он перешел уже на политическое поле — правые и левые всячески раздували его, размахивая своими предвыборными плакатами: как-никак в стране готовились к муниципальным выборам. Правые требовали наведения порядка и прекращения «иммигрантской агрессии», а либеральная интеллигенция и левая оппозиция социалистов и коммунистов поносили правых за «неоправданную жестокость» и за то, что это они-де довели дело до взрыва социального недовольства в пригородах. Тогдашний лидер социалистов Сеголен Ройяль назвала спецоперацию в Вилье-ле-Бель «рейдом для прессы» и всячески выражала свое сочувствие «жертвам полицейской свирепости».