– Да мы это… Спросить только, – начал Прошка. – Нет ли работенки какой? Ящики, скажем, перетащить, погреб почистить…

– А отхожее место в порядок привесть можешь? – оживился приказчик. – Одно у нас оно с соседом, в этом месяце моя очередь чистить. А неохота, вонько уж больно!

– Ишь ты, «вонько» ему! – вступил в полемику третий филер. – А у других людев, значить, носов нету? «Золотую роту» пусть хозяин вызывает, оне и чистют сортиры!.. А кто у тебя хозяин-то?

– Известно кто: Медведев Антон Родионович. На вывеске не читал, что ли?

– Вот пусть твой Медведев и чистит свои сортиры

Филеры с оскорбленным видом вышли из лавки.

– Прошка, ты давай за офицериком следом дуй: как бы он еще чего по дороге не выкинул. А я – звонить по начальству, в аптеку.

Предъявив аптекарскому помощнику полицейский жетон, филер телефонировал в дежурное отделение охранки, иносказательно сообщил о результатах наблюдения.

Когда Медникову доложили о звонке, тот как раз заканчивал самодеятельную «экспертизу»: разложив на столе помеченные кульки с образцами табака, прихваченного днем ранее его филерами из всех подозрительных лавок, морщась и отплевываясь, он по очереди обнюхивал каждый. Запах двух сортов напомнил ему тот, что сохранился на плаще неизвестного утреннего ходока. Сверив пометки на кульке с полученной по телефону информацией – лавка совпала! – Медников от удовольствия заерзал на стуле:

– Ну, вот и попался, голубок!

Сожалея о том, что без Зволянского полномочий на работу с «голубком» он не имеет, Медников решил, пока есть время, разобраться с громилами. Пригладив волосы, он поднялся из полуподвала охранки, где его команде был выделен «угол», в присутствие Вельбицкого. Порученец, получивший указания насчет особого статуса филера из Москвы, с кислой миной доложил о посетителе начальнику. И, столь же кисло улыбаясь, встал в распахнутой двери, всем своим видом выражая неодобрение:

– Просют вас, как вас там звать-величать…

Вельбицкий был умнее и свое неудовольствие постарался скрыть под саркастической маской:

– Ну-с, что еще возникло, господин Медников? Есть проблемы?

– Да не то чтобы проблемы, ваше превосходительство… Напомнить хотел о громилах из «Эльдориума», которых я просил взять из гостиницы и доставить в Казанскую часть.

– Сие сделано, любезнейший! – процедил Вельбицкий. – Хотя должен вам заметить, что с точки зрения закона сделать это было не просто. Эта шваль ничего не нарушала и…

– Вот спасибочки! – не дав Вельбицкому закончить, затараторил Медников. – Так я сейчас туда подъехать хотел. А поскольку с начальником «Казанки» чести знакомства не имею, покорнейше просил бы ваше превосходительство телефонировать туда насчет меня. И о помощи, мне потребной…

Вельбицкий демонстративно придвинул под нос бумаги и совсем уже раздраженно поинтересовался:

– Помощники по мордобою штатные нужны? Все-то вы знаете, господин Медников! Езжайте, я распоряжусь!

В Казанской полицейской части, в отличие от охранки, Медникова встретили с подобострастием. Дежурный надзиратель даже отобедать предложил, сдернув с доставленного из ближайшего трактира подноса захватанную газету. Не вдохновившись украшающим поднос полуштофом, Медников кривиться не стал, как и бить себя в грудь насчет своего старообрядства и неприятия всяческих «возлияний».

– Попозже, господин начальник! – улыбнулся он. – Мне бы Фролика и иже с ним доставленных повидать… И чтобы ваши мордовороты наготове были…

– Э… не знаю, простите, как и обращаться к вам! – засуетился начальник. – Прям счас и прикажете э… «поработать»?

– Да, безотлагательно!

– Как прикажете! Эй, Гриню с Гаврей покличьте, кто там есть! Прошу, господин э… хороший! Следуйте за мной!

Покинув дежурную часть, начальник с гостем отперли дверь длинного коридора, по обеим сторонам которого были симметрично расположены зарешеченные двери камер временного содержания. У двери с номером шесть начальник задержался, поджидая топавших за ними двух здоровенных мужиков в черной форме полицейских внутренней службы, несших с собой тазик и кожаные фартуки.

– Здеся они, голубки! – отчего-то шепотом сообщил он. – Всех вместе «учить» станете али по одному?

– Всех! – распорядился Медников. – Сейчас, как зайдем, прикажите связать всех троих, да кляпы в пасти засунуть, чтобы не очень шумно было! Открывайте!

Начальник сделал знак коридорному надзирателю, и тот, погремев ключами, распахнул дверь.

Фролик с товарищами шлепали по нарам самодельными картами. При виде вошедшей «комиссии» они, не слишком спеша, собрали карты, встали.

– Связать всех! Ну, вы! Мордами к стене! – распорядился начальник.

– Напрасно вы этак-то с порядочными людьми! – попробовал протестовать Фролик, однако быстро умолк, приметив известных здесь Гриню с Гаврей и принесенные ими предметы. – А энти убивцы здеся зачем? Чисто за нами, начальник!

– Вот те крест – чисто! – поддержал его второй громила. – Сидели себе тихо в гостинице, службу исполняли…

Однако надзиратели, не слушая возражений, ловко связали всем троим руки мокрыми веревками, повернули спиной к стене и засунули во рты арестованных кляпы из грязных тряпок.

– Внимание, сволочи! – похлопал в ладоши Медников, выходя на середину камеры. – Сейчас вас будут учить за недавнее преследование нашего человека. За инвалидом ведь, свиньи, бегали! С палками, с цепями… А ежели б догнали? А ежели бы он споткнулся, к примеру?! Забили бы ведь насмерть, сволочи! Как вас там – Гриня, Гавря! Поучите-ка молодцов! Но морды пока не трогать!

Гриня и Гавря подвязали фартуки, надели на руки тяжелые кожаные рукавицы с нашитыми медными полосками и принялись «учить».

Били деловито, беззлобно – сначала руками, потом, когда жертвы свалились на грязный заплеванный пол – пустили в ход ноги в тяжелых сапогах. Медников, не обращая внимания на экзекуцию, присел на нары, листал свою записную книжку, разве что морщился при особо звучных ударах. Надзиратели, привыкшие к таким «сценам», обменивались короткими репликами.

– Так что двое из сознания выскочили, – доложили, наконец, Медникову. – Один рвотиной захлебывается. Прикажете продолжать?

– Хватит, хватит! Вам дай волю! – покосился на корчащихся на полу громил главный филер. – Воды по ведру на каждого! Развязать, кляпы вынуть, усадить. В чуйства привести, чтобы людской речи внимать могли!

Когда его команда была исполнена, он спрятал записную книжку, стал над стонущими громилами и по-серьезному спросил:

– Ну как, сволочи, усвоили урок?

– Усвоили, ваш-бродь! Усвоили! – заголосили громилы.

– Так это еще не все! – неласково усмехнулся Медников. – Это, робяты, присказка! Это чтобы вы, увидев на улице моего человечка без руки, в другую сторону бегом бежали! Понятно?