– Надобно тебе идти к суду. Под Боярышник Истины.

Моментально перед моими глазами встает картина улочки и лежащие там три трупа Людей Змея, а затем – перспектива утопления в сети. Цифрал реагирует на удар страха и моментально активируется.

* * *

Драккайнен окинул стражников долгим взглядом, прикидывая силы. Несмотря на приготовленное оружие, они не казались ему опасными.

Атлейф отставил рог и очень медленно встал с лавки, глядя на пришлецов. Грюнальди сунул в уголок рта большой и указательный пальцы и оглушительно свистнул.

На одном из «волчьих кораблей» раздались крики и топот ног.

– Никого, сидящего за столом с Людьми Огня, никуда не уволокут, – сказал Атлейф решительно. – Он – чужеземец. Прибыл на Побережье недавно и не может иметь здесь ни с кем ссоры, поскольку никто его не знает, кроме нас. Не может иметь спора в стране, куда только прибыл.

«Ой, могу», – подумал Драккайнен, более-менее замешанный в – легко подсчитать – пять разных убийств.

– Кроме того, он не знает наших законов, а потому нельзя его винить в их нарушении.

– Есть законы, которые во всем мире одинаковы, – флегматично ответил тот, что с топором. – А к ним принадлежит и закон насчет воровства. А нынче Лифдаг Кормитель Рыб, торговец лошадьми из Земли Соленой Травы, говорит, что сей украл у него лучшего в табуне коня, которого он вел на ярмарку.

– Тот Кормитель Рыб должен лучше охранять свой товар и не морочить голову мужам на ярмарке, – процедил Грюнальди. После чего обратился к Драккайнену: – Ты украл коня у того Лифдага?

– Нет, – ответил Драккайнен. – Но, правда, я повстречал одинокого коня в лесу и поймал его. Видел, что есть у него на шкуре некий знак, но там никого не было. Хорошо, я пойду. Поглядим. Заплачу тому Кормителю Рыб – и дело с концом.

– Один ты не пойдешь. Ты один из нас, и в таком случае все Люди Огня пойдут под Боярышник Истины.

– Как гласит ваш закон? – спросил Вуко моряка, когда они шли – с десяток – в сторону толпы на отдаленном лугу. – Если у коня есть знаки, но он сбежит от владельца, надобно его отдать?

– С чего бы! – возмутился Грюнальди. – Я вообще не слыхивал, чтобы кто-то отдал найденного коня.

Лифдаг Кормитель Рыб сразу произвел отвратительное впечатление. У него были круглые бледно-голубые глаза и редкая бороденка, выглядящая словно куча водорослей, а кроме того, был он какой-то бледный и тестоватый, словно непропеченная булка. Вокруг стояла пара человек, но, похоже, этот суд не считался очень зрелищным.

– Я Йольгвир Луна-на-Лице, глашатай закона, – объявил старик, сидящий подле костра на высоком белом камне. – Сей стоящий здесь Лифдаг Кормитель Рыб огласил, что ты отобрал у него коня, который должен был быть пожертвован богу моря Медиру. Говорит, один из его людей узнал животное, на котором ты въехал в город. Выбрал он меня, дабы я рассудил спор, поскольку утверждает, что он должен тебя убить, и хочет, чтобы с тебя сняли мир осеннего тинга. Что ты на это скажешь?

– Уважаемый Йольгвир, – начал Драккайнен. – Я не знаю Лифдага, и никогда его не видел, и ничего у него не крал. Этого коня я повстречал далеко отсюда, в лесу, когда шел над рекой от Пустошей Тревоги. Был я один и заплутал в лесу. Я поймал его, и теперь он мой. Но, если Лифдаг докажет, что на самом деле конь был его, я готов ему заплатить обычную цену, которую он берет за лошадей, добавив несколько как возмещение убытка. Поскольку коня я не отдам.

– Так из Земли Соленой Травы он гонит стада вдоль реки Вларины? Ты шел через Пустоши Тревоги? – спросил Грюнальди.

– Я шел прямо вдоль берега, – взял слово Лифдаг. – Конь был украден ночью на дюнах, семь дней дороги отсюда к северу. Забрали его силой Деющих. Услыхали мы грохот – и коня не стало. Исчез он в середине табуна. Должен был быть пожертвован в важном морском деле Медиру, а потому я понес тройную потерю. Раз – поскольку потерял коня, стоящего три гвихта. Два – поскольку пропало обещанное приношение богу. Три – поскольку тот приблуда посмеялся надо мной, въехав на моем коне в город. Два последних условия бесценны. Скажу тебе, Йольгвир, что этот бродяга должен умереть, а я должен получить назад свою собственность. И скажу еще, что у человека этого лживый язык, поскольку конь этот выбран для жертвы по жребию жреца Медира, и есть он дичайший из диких. Не знает он седла, и никто бы его не взнуздал.

– Ты сам сказал, что Ульф оскорбил тебя, поскольку ездит на этом коне, – оборвал его Грюнальди. – Что-то странное ты нам рассказываешь. Человек этот, похоже, слаб на голову, законник. Мы зря поднимались от пива.

– Пожалуй, мы должны увидеть этого коня, – сказал Йольгвир. – Пусть кто-нибудь пошлет стражника в дом Лунфа и приведет животное сюда.

– Лучше этого не делать, – сказал Драккайнен. – Этот конь убьет любого, кроме меня, если тот попытается его отвязать. Прошлой ночью он убил вора, который напал на дом Лунфа и хотел его украсть. Я сам должен его привести. Пошли меня вместе со стражником.

– Ты тогда сбежишь! – крикнул Лифдаг.

– Так пошли с ним десяток стражников, а то и пойдемте все! – вышел из себя Грюнальди. – Я и сам не прочь увидать коня, который стоит три гвихта, поскольку никогда такого не видывал. Может, он срет золотом? Плавает по морю? Пердит громче грома? И как оно случилось, что одновременно его можно и нельзя взнуздать?

В результате Драккайнен совершил прогулку к дому Лунфа под присмотром стражников и вернулся, едучи на Ядране. При виде огня и собравшихся людей, особенно Лифдага, скакун принялся фыркать и порыкивать, идти боком и танцевать, а потому Страннику пришлось его успокаивать. Он сошел на землю, погладил коня по шее и прижался головой к его лбу.

– Ядран и Вуко вместе, – прозвучало в резонаторе. – Ядран не пойдет. Плохой человек не заберет. Ядран и Вуко вместе.

Нет, я так не могу, подумал Драккайнен. Не отдам его.

– Конь как конь, – огласил Грюнальди. – Стоит, может, три шекля, не больше. И все видели, как Нитй’сефни на нем ездит.

– Твой ли это конь, Лифдаг? – спросил Йольгвир.

– Всякий видит, что Лифдага! У него наши знаки на боку! – орали люди Кормителя Рыб.

Глашатай закона встал с камня, кривясь и хватаясь за спину на высоте поясницы, а потом стукнул палкой о землю:

– Скажу так: вы, люди Соленой Травы, шли побережьем. Ночного Странника видели, как он въезжает южными вратами, а значит, шел он западным берегом Вларины. Не могло быть иначе, поскольку ни у одного из вас нет лодки. А отсюда следует, что не мог он украсть у тебя этого коня на дюнах, поскольку его там не было. Следовательно, он не отобрал у тебя имущество силой и не оскорбил тебя. С другой стороны, не подлежит сомнению, что это твой конь и что ты понес урон. Все указывает на то, что все произошло из-за силы Деющих, а закон гласит, что подобные случаи истолковываются так же, как те, что случились из-за богов или судьбы. Как удар молнии, волна на море или шторм. Разве что Деющий будет схвачен. Оттого спрашиваю вас: Ульф Ночной Странник – Деющий?