– Доска! – одними губами произносит он.

Отец с другой стороны бассейна снова пробует подтянуться, уцепившись за борт. Он выбирает место подальше от детей, боясь, что они его столкнут.

Оля переводит взгляд туда, куда показывает Синекольский, и цепенеет. Они не вытащили вторую половину доски. Первый обломок лежит у ее ног, но другой плавает возле ближней стенки, и если он останется здесь, кто-нибудь рано или поздно поймет, что в действительности произошло.

Они с Димкой так привыкли действовать слаженно, что обходятся без слов. Оля хватает обрывок ткани, Димка бежит к ней. Один конец полосы девочка крепко зажимает в ладонях. Другим Димка обматывает запястье, ложится на живот и сползает вниз, свободной рукой пытаясь выловить обломок бывшего мостка. Оля изо всех сил вцепляется в страховочную ткань.

Ее левая чешка, протертая от бега до дыр, едет по ровному полу. Оля вскрикивает, пытается удержать равновесие, но под тяжестью Димкиного тела девочку тащит вперед.

Синекольский нелепо взмахивает рукой. И срывается с края бассейна в темную воду, где плавает Николай Белкин.

Греция, 2016

1

– Ян, давай еще раз наведаемся в твою деревню.

Парень, казалось, искренне обрадовался. Они пошли пешком, и Ян всю дорогу болтал, не замечая, что его спутник непривычно молчалив.

До этого Макар снова внимательно изучал местные новости. Ян послушно читал все подряд:

– «Исламисты из Швеции задержаны в фургоне с мороженым». «Двенадцать человек утонули из-за неисправности лодки». «Россиянка задержана за кражу шубы». «Албанец открыл стрельбу из автомата Калашникова в баре». «В центре Неа Калликратии произошли столкновения беженцев с полицией».

– Стоп, – сказал Илюшин. – Вот это переведи, пожалуйста, целиком.

– «Мэр города заявил, что ситуация близка к критической. Поток нелегальных мигрантов беспрерывно увеличивается, и мы в очередной раз вынуждены констатировать некомпетентность полиции, не способной отследить каналы, по которым иммигранты попадают в страну. Департамент береговой охраны Греции уже выступил с заявлением, что штат не укомплектован на семьдесят пять процентов». Дальше тут много говорят о том, что не хватает ресурсов. Читать?

– Не надо.

Он сам открыл английскую версию сайта и пробежался по заголовкам.

– Вы ищете, не обнаружено ли тело? – простодушно спросил Ян.

– Не совсем, – отозвался Макар. На несколько минут он застыл, склонившись над компьютером, затем поднял на Яна глаза, приняв какое-то решение. – Пойдем прогуляемся, если ты не возражаешь.

Заходящее солнце вытянуло из-под корней длинные тени. Ветер стих.

– Когда ты последний раз виделся с Андреасом? – вдруг спросил Илюшин.

Ян покраснел и споткнулся.

– На днях… Покупал у него рыбу. Я же говорил.

– Да, я помню, – рассеянно кивнул Илюшин и больше до самого Дарсоса не проронил ни слова. Реакция парня на невинный вопрос сказала ему все, что требовалось.

– Что вы хотите посмотреть? – спросил Ян, когда они вошли в деревню.

– Новую церковь. В прошлый раз о ней кто-то упоминал…

Они свернули в проулок, и невдалеке Макар увидел белое здание с синим куполом.

– Она открыта?

– Не уверен, что ее вообще закрывают.

Внутри было прохладно и пусто. Илюшин ожидал строгой простоты, но убранство поразило его роскошью, несоразмерной скромной деревне. Вокруг икон поблескивали чеканные серебряные оклады, пол был выложен мозаикой. От двух больших резных распятий, каждое в полтора человеческих роста, едва уловимо пахло свежим лаком. Сквозь узкие длинные окна с витражами проникали вечерние лучи и распадались внутри на волшебный калейдоскоп из алого, изумрудного, золотого и синего лоскутов света.

Ян притулился на скамейке возле стены и терпеливо ждал, пока Макар все осмотрит.

– Как вы собрали средства на всю эту красоту? – обернулся к нему Илюшин.

Тот замялся.

– Жители собирали. Все вместе.

– Кто-то пожертвовал больше остальных?

Ян пожал плечами.

– В толпе вчера назвали имя Андреаса, – настаивал Макар.

И глядя, как румянец расползается по щекам юноши, подумал, что лгать тот не умеет.

– Да, я вспомнил. У него было много отложено… Он все отдал на церковь.

– То есть фактически она построена на его деньги?

Прижатый к стенке Ян признал, что именно так и обстоят дела.

Макар собрался уходить, но остановился в дверях:

– Что еще здесь построено Димитракисом?

Выяснилось, что рыбак помог двоим односельчанам отремонтировать дома и купил кое-какую сельскохозяйственную технику Туле Катракис, у которой самый большой земельный участок и плантация винограда.

Макар настоял на том, чтобы дойти до Тулы. Едва услышав о рыбаке, та захлопнула перед ними дверь.

Илюшин вовсе не выглядел обескураженным. Он одобрительно похлопал Яна по плечу и двинулся в сторону отеля, ощипывая на ходу невесть откуда взявшуюся гроздь незрелого винограда.

Когда стемнело, Макар занял наблюдательный пост в номере Гаврилова. Он оборудовал себе место возле окна, забрав у Петра плед и кресло, и поставил на телефоне будильник, пиликавший каждый час.

– Что ты придумал? – спросил Гаврилов.

– За птицами собираюсь понаблюдать, – безмятежно отозвался Макар. – А вы спите, Петр Олегович.

– Я хочу помочь!

В дверь постучали. Услужливый Ян принес термос с кофе. От Макара не укрылось, как метнулся в сторону взгляд юноши, когда он увидел приготовления Илюшина и сопоставил бинокль с кофе.

– Можете помочь, Петр Олегович, – согласился Илюшин. – Если возьмете нашего юного друга, отведете в бар и будете сидеть с ним всю ночь. Только не напивайтесь, чтобы он не сбежал.

– М-мне домой надо, – запинаясь, выговорил Ян.

Гаврилов поднялся, навис над ним.

– Выбирай: или в номере торчать, или в баре, – предложил Илюшин.

– Вы не имеете права…

– Значит, в номере.

Гаврилов сел на пол, прислонился спиной к двери. Было ясно, что он не сдвинется с места. Ян затравленно посмотрел на него, на Илюшина, невозмутимо пившего кофе, и опустился на кровать. Вид у него был жалкий.

– Тебе хоть платили, чтобы ты им все докладывал? – спросил Илюшин, не оборачиваясь. – Или на добровольных началах?

Парень промолчал.

Ночь тянулась долго-долго, бесконечная и тоскливая, как артхаусный фильм. Ян вскоре уснул на кровати. Гаврилов щелкал шарики, играя на телефоне, но и он продержался лишь до трех, а потом задремал, уронив голову на грудь. Макар изредка поглядывал на них, но все его внимание было приковано к дому на скале.