ей уже не поможет даже чудо.

Девушка высохла, один скелет уж остался… Волосы выпали, она стала похожа на очень отдалённую тень самой себя. Повязывала косынку на голову, когда выходила на прогулку ко мне…

Единственное, что её радовало — она может видеть море. Ну и меня. Иногда.

И я приходил.

В один из дней словно почувствовал — нужно заехать. Купил продуктов, которые ей было можно, и приехал.

Анфиса сидела в парке, под тенью магнолии. Смотрела вдаль. Увидела меня и как-то странно смутилась, поправляя платок.

Мы говорили ни о чем. О погоде. О ливнях, которые затопили часть города. О том, что можно организовать поездку в горы.

Отметил, что она стала ещё тоньше и бледнее…

Я уже собирался уходить, когда она вдруг ухватила меня за руку.

— Я её видела.

— Что?

— Видела Надю.

— Где? — сосредоточил я взгляд на ней.

Значит, я не ошибся — Надя в Сочи.

— Она…— Анфиса запнулась, я увидел слезу, которая скатилась по её щеке. — Богдан, я хотела её окликнуть, но не успела.

— Где ты её видела? Здесь, в клинике? Что она тут делала? Она больна? — я засыпал Анфису вопросами, понимая, что ответить она не сможет. — Как она выглядела?

— Да, здесь. Нет, она не выглядит больной, наоборот… Надя, она…

— Почему ты мне не позвонила сразу?

— Я собиралась, но…Она ушла отсюда так быстро.

— Надя была одна? Или… Ренат был с ней?

— Твой брат? Нет. Его не было. Она была… одна. — Анфиса вздохнула тяжело. Открыла бутылку с водой, сделала несколько глотков.

— Она шла пешком? Или уехала на такси?

— Этого я не видела. Кажется, она вышла и пошла по набережной. Но, может, я и ошибаюсь…

Анфиса закашлялась. Прикрыла лицо ладонью. Дышала она тяжело.

— Мне надо вернуться в палату. Мне…что-то нехорошо.

— Пойдём. Я провожу.

Я взял Анфису под руку, повел её к зданию хосписа, которое располагалось метрах в пятидесяти, а сам всё время оглядывался, надеясь, что вот-вот увижу ту, о которой думаю много месяцев.

Надя.

Моя Надежда!

Значит, она приходила сюда зачем-то… Может быть, мне удастся найти какие-то концы?

— Богдан, ты…должен её найти, — сказала Анфиса, присаживаясь на кровать. Она смотрела на меня прямо и очень серьёзно. — Ты ей нужен сейчас как никогда. И не только ей одной…

— О чём ты говоришь? — нахмурился я.

Но Анфиса лишь покачала головой.

— Не хочу быть той, которая скажет тебе такую новость. Ты должен сам её увидеть. Если она приходила сюда, то значит, она точно в городе. Значит, ты её найдешь.

— Не думал, что услышу это именно от тебя, — задумчиво сказал я.

— Я думала, говорить тебе или нет… Точно ведь мы не знали, здесь ли она. Она здесь… А мне… Мне так хочется теперь замолить грехи, исправить всё, что я натворила. Я…не знала, кому врежу…

О ком она говорит? Неужели так жаль стало Надю?

Что-то меня смущало в её словах, она словно говорила о ком-то третьем, но я не понимал, о ком. Может, у неё уже бред просто начался?

— Я сделала вам много зла, — тихо продолжила она, глядя на свои руки. — Мне стыдно. Потому что теперь всё это не имеет для меня значения, а вашу семью я разрушила, и лишила… Ладно, это ты сам узнаешь. Богдан.

Она подняла глаза на меня.

— Прости меня, пожалуйста, — прошептала она. — За всё. Прошу, когда меня… Не держи на меня зла. Найди её, и тогда я себя прощу.

— Чёрт! Да где же я найду её? — я вспылил, потому что сказать было легко, а сделать… — Я искал, я… Чёрт… Никаких следов, понимаешь? Ничего! Нигде не зарегистрирована. Я всё прошерстил! Всё. Что делать?

— Ты её найдешь, я верю. Слушай своё сердце. Оно приведёт тебя туда, куда нужно. Я…буду молиться за вас.

Анфиса в последнее время стала набожной.

Наверное, когда ты всё теряешь, кроме считанных дней, остаются лишь вера и желание искупить свои грехи. Пока ещё можно что-то сделать.

Всё можно исправить, пока мы живы и дышим, пока мы здоровы.

Пока Бог с нами.

Пока наши сердца бьются…

— Когда найдёшь Надю, передай ей, что я очень хочу с ней поговорить, — попросила Анфиса. — Я хочу…попросить у неё прощения.

— Хорошо… Если найду её, конечно.

— Спасибо…

Вышел из клиники. Сел в машину.

Положил руки на руль, голову опустил.

Мне показалось, что Анфиса что-то не договаривает. Но что?

Неужели Надя больна? Или она всё-таки была не одна?

В последние дни я не ходил на набережную. Сначала мешали дожди, потом… Почему-то пропала надежда на то, что увижу Надю именно там. Но сегодня, после разговора с Анфисой решил — поеду снова.

Почему-то на этом месте мне было спокойнее. Там хорошо думалось.

Как мне найти Надю? Попытаться договориться с кем-то из клиники? Снова нанять детектива? Поговорить еще раз с братом?

Не верил я, что Ренат ничего не знает. Не верил.

Так ведь опять ничего не скажет мне…

Шел по набережной, глядя себе под ноги. Зубы сцепил, пытаясь унять сердечную боль.

Одна ошибка, глупая ошибка, слабость, похоть!

И как дорого она мне стоила!

Я сразу заметил женщину с белокурыми волосами, стоящую спиной ко мне у того самого парапета.

Онемел.

Еще не видел лица, но уже знал, что это она — моя Наденька.

Моя любимая, моя Надежда!

Прошептал её имя, подходя ближе. Горло сдавило от радости и боли.

Моя Надя! Моя!

А потом она повернулась…

— Богдан… — прошептала Надя, глядя на меня широко распахнутыми глазами.

А я опустил взгляд на огромный живот…

Она…беременна?!

Не просто беременна, ей рожать скоро, судя по размеру живота!

Но как же?

От кого?

У неё же не получалось!

Чей это ребёнок?

Столько вопросов крутилось в моей голове, и я шагнул вперёд, чтобы узнать на них ответы.

— Здравствуй, — остановился я возле неё и заглянул в её глаза.

ГЛАВА 50

НАДЕЖДА.

Я смотрела в его карие глаза, а мир словно поставил кто-то на паузу.

Всё остальное просто исчезло и перестало иметь какое-либо значение.

Был только он, я и…наш малыш, который толкался сейчас в моём животе, словно почувствовав рядом папочку.

Я положила