Морган гладила собаку по голове.

– Если предположить, что это убийца Тессы, то придется исключить Робби Бароне и его папашу. Робби гораздо меньше ростом, а отец, наоборот, гораздо крупнее.

– А если этот человек не имеет никакого отношения к делу? – спросил Шарп. – Возможно, это был домушник, присматривавшийся к соседнему дому с целью ограбления.

– А может, Джейкоб Эмерсон, – предположил Ланс. – Уверен, прокурор уже созвонился с его отцом. Скорее всего, он не слишком счастлив ввиду необходимости сдавать мазок для генетической экспертизы.

– Еще один вариант – Дин Восс, – заметил Шарп. – Только сумасшедший станет похищать женщину посреди улицы. Его разыскивают и полиция Скарлет-Фоллз, и полиция штата, и управление шерифа, но он верткий тип.

– И не забывайте о Кевине Мердоке, – добавил Ланс. – Да, никакого компромата на будущего отчима Джейми мы не накопали, но я его пока со счетов не сбрасываю.

– А вот кого мы точно можем исключить, – Морган прилепила на колено пластырь, – так это Ник. Кстати, Бад прислал сообщение, что Ник в стабильном состоянии, которое улучшается быстрее, чем ожидали врачи. Они сказали, что худшее позади.

– Ну слава богу! – выдохнул Ланс.

Шарп поставил на стол перед Морган чашку с чаем.

– Спасибо, – улыбнулась она.

Ланс хотел было поймать ее взгляд, но она была слишком увлечена своим чаем, в котором размешивала большую ложку меда.

Неожиданно она встала, еще даже не пригубив напиток:

– Пойду переоденусь и поеду домой, а то девчонки в школу уйдут!

Шарп выдал ей запасной пластырь, и она вышла, подхватив спортивную сумку. Собака побежала за ней. Было слышно, как открылась и закрылась дверь ванной, и через пару минут Морган вернулась, одетая в джинсы и легкий свитер. Собака терлась у ее ног как приклеенная.

– Спасибо, что бросились мне на помощь, Шарп!

– Ну, с «глоком» наперевес и при лохматом защитнике помощь вам не очень нужна была, – усмехнулся Шарп.

– Все равно, я это ценю. – Морган поудобнее перехватила в руке спортивную сумку и взяла со стула свой баул. – Вернусь через пару часов, и можем заняться женой Восса.

– Вполне себе план, – усмехнулся Ланс, провожая ее до двери.

Она наклонилась и потрепала собаку по голове.

– Спасибо. Ты пока побудь здесь.

Ланс шагнул за дверь, проследив, чтобы собака не выскочила на улицу. Остановившись на тротуаре возле своей машины, она обернулась:

– Прости за вчера.

– Не за что извиняться, – успокоил ее Ланс. – Ты нервничала из-за Ника.

Их взгляды встретились и несколько мгновений не отпускали друг друга. В ее глазах читались печаль и смирение:

– Все пошло не так, как надо, поэтому есть за что. – Она уселась за руль, бросив обе сумки на пассажирское сиденье. – Больше такого не повторится, обещаю.

Эх, не сорвалась бы теперь лавина сожалений…

Если бы только все было по-другому… Если бы она не была так зациклена на погибшем муже… Если бы не было в ее жизни троих маленьких беззащитных детей, которым могут навредить любой скандал или излишне эмоциональное переживание… Если бы душевная болезнь матери не съедала изрядную часть его жизни…

Слишком много если бы.

Но накануне он вел себя абсолютно честно, поэтому ни о чем сожалеть не будет. Не с ней..

– Напиши, как доберешься! – попросил он.

Она кивнула и захлопнула дверь.

Ланс проводил минивэн глазами, и где-то глубоко в животе у него стала разрастаться черная дыра: сдержав вчера свои чувства и поступив по совести, он, вероятно, упустил свою единственную возможность заняться с ней любовью.

Он встряхнулся, прогоняя прочь хандру, и вернулся в дом. Шарп все еще был на кухне.

– Я хочу знать, почему этот человек ошивался у моего дома, – заявил Шарп.

– Интересно, он ее выследил или подстерегал непосредственно у дома? – озадачился Ланс.

– Хороший вопрос. И еще интересно, был ли он в курсе, что я живу на втором этаже.

– Он точно не знал о собаке. – Ланс прошелся по кухне и увидел дворнягу, которая примостилась в углу и с подозрением посматривала на них. – Наша Молния застала его врасплох.

– Не смотри на нее, она от этого нервничает. – Шарп не обращал внимания на собаку. Та забилась под стол и оттуда наблюдала за тем, как он будничным движением наполняет миски кормом и водой и ставит их в угол. – А почему Морган была в твоей одежде? – Шарп не стеснялся задавать прямые вопросы.

– Не потому, о чем вы подумали. – Ланс подошел к холодильнику и налил себе стакан фильтрованной воды.

– Ни о чем таком я и не думал! – сказал Шарп, подняв обе руки.

– Мы очень поздно уехали из больницы, и Морган переночевала у меня в комнате для гостей. Ничего не было. – Лансу почему-то было важно, чтобы Шарп об этом знал.

– Не сомневаюсь. Ты не из тех, кто внаглую воспользовался бы моментом, – заметил Шарп.

– Но мысли такие были, – признался Ланс. – Ну и кто я после этого?!

Тот поцелуй его чуть не погубил.

– Человек. Просто человек. – Шарп похлопал его по спине.

В дверь вдруг постучали. Ланс вышел в прихожую и посмотрел на улицу через окно.

– Это Тони Аллесси, лучший друг Джейми Льюис, – сообщил он и открыл дверь.

Тони сменил свой боевой раскрас: теперь его ирокез был ярко-зеленого цвета.

– Извините, что так рано, я просто заехал по пути в школу. Мне нужно с вами поговорить. Насчет Джейми.

Ланс отошел в сторону, уступая дорогу. Шарп уже вышел в прихожую и жестом пригласил Тони в свой кабинет:

– Проходи.

Тони нервно прошелся перед столом Шарпа. Ланс сложил руки на груди и привалился к стене, а Шарп уселся на свое место за столом:

– Чем можем быть полезны, Тони?

– Я насчет Джейми…

– Ты видел ее? – спросил Шарп.

– Нет, в том-то и дело. – Тони снова принялся расхаживать по комнате. – С тех пор, как она ушла из дома, мы два раза в неделю встречались у озера. Я приносил ей поесть и еще разные вещи, которые ей были нужны. Она не говорила, где живет, но я знал, что она в порядке.

– А сейчас что? – Ланс оттолкнулся от стены.

– Она уже два раза не приходила на встречу. Я не знаю, где она. Проверил уже во всех местах, о которых только смог вспомнить. Никто ее не видел.

– С какого момента? – нахмурился Шарп.

– С той ночи, когда погибла Тесса Палмер. – Тони остановился позади стула и положил обе руки на его спинку, сцепив пальцы. – Я весь на нервах.