Ян очень умён и остроумен. Мне страшно и помыслить, что он мог не приехать, а я могла сразу отказать и что в этом случае в моей жизни не появился бы такой новый друг, как он. Катаржина лукаво улыбается и говорит, что он для меня уже значит куда больше, чем друг. Возможно, так и было бы, но, моя милая и дорогая Катаржина, моё сердце давно отдано другому!

Декабрь 7-го числа

Чёрный человек… он возвращается раз за разом ко мне по ночам, лунная дорога указывает ему путь, врановый крик призывает. Он облачен в так любимое им домино, то самое, что было на том маскараде. Теперь я точно знаю, чьё лицо, как и тогда наяву, скрывает тёмное одеяние. Я знаю, кто терпеливо ждёт меня около горящего огнём праведным костра.

P.S. Опять кричит ворон, каждую ночь кричит ворон, он кличет — я знаю — чёрного человека, которого по праву тоже можно назвать Вороном (какая насмешка!).

Декабрь 12-го числа

Мы обсуждали «Великое искусство» Кардано, которое Ян комментировал столь метко и местами язвительно, что к концу нашей прогулки у меня болели щеки от смеха. Я готова ежедневно благодарить Небо за моего учителя и друга. Если бы не он, то не знаю, как бы у меня хватало сил на повседневные обязанности, дела и ежесекундное ожидание Владислава, от которого так и нет никаких известий.

Декабрь 17-го числа

Мы с матушкой выезжали в город. Она окрепла настолько, что мы вместе посетили воскресную мессу. Третье воскресенье Адвента: зажжена свеча, украшена церковь, торжественен куда более обычного пресвитер. Кажется, что весь мир пропитан грядущим празднеством. Мне же хочется верить, что мне, как и пастухам, которым принёс Ангел благую весть о рождении Христа в Вифлееме, кто-то тоже принесёт благую весть о возвращении Владислава.

После мессы матушка в сопровождении Яна вернулась домой, я же повелась на уговоры Маргариты побыть у них хотя бы до обеда. Невозможно долго с ней не разговаривать, она обворожительна и мила даже в себялюбии. Маргарита расспрашивала про Яна, которого все рассмотрели в церкви ещё пару недель назад, а потому домыслами относительно его персоны уже успели разжиться самостоятельно. Маргарита требовала подтвердить или опровергнуть ходящие по городу о нём истории. Сама же она в начале лета выходит замуж за пана Томмина из Плюмина, его предложение всё-таки оказалось самым интересным из имеющихся. Уже шьётся платье, ткани на которое так голубы и красивы. Маргарита выглядит счастливой. Я уверена, что она станет самой красивой и счастливой невестой не только в Королевстве, но и во всей Империи. Жаль, что о себе я не смею написать с той же уверенностью, что и о ней. Что-то тёмное и недоброе будто бы ходит рядом, холодеют руки и совсем не от мороза. Всё так же приходят мои страшные сны да кричит за окном ворон.

Декабрь 22-го числа

Катаржина, ходившая к своей старой тетке в Седлеце, рассказала, что в городе появился новый человек. Он остановился в Градеке, у самого пана Смишек из Вровишт, уже две недели как, но за всё это время никто так и не увидел его лица. О нём, чего не случается в наших краях, нет и сплетен.

P.S. Я приказала отловить и убить ворона, что и было сделано, только вот… чёрный человек находит путь в мои сны и без его клича.

Декабрь 29-го числа

Не могу поверить, но Ян читал «Записки о московских делах», о чём случайно выяснилось во время нашего очередного разговора, который мы вели прогуливаясь. Наши ежедневные прогулки уже вошли в такую привычку, что я жду их с самого утра и прихода Катаржины.

Вчера мы катались на лошадях, Ян безупречно держится в седле. Признаться, я не ожидала от него таких навыков. Мы мчались наперегонки, и — о ужас! — он выиграл, отказавшись уступать и поддаваться панне. Впрочем, в шахматы, разыгрывать которые мы взяли за традицию по вечерам, он мне тоже отказывается поддаваться. При каждой своей победе Ян очень забавно смущается, а у меня почему-то совсем не получается расстраиваться. Очень часто во время этих турниров к нам присоединяется матушка, которая стала почти прежней. Недавно я видела, как она улыбалась и смеялась. Как давно я не слышала её смех!

Лето 1565.

Гора Кутна, Чешское королевство.

Январь 5-го числа

Владислав, Владислав, Владислав… я готова выводить и повторять, как в забвении, бессчетно раз его имя. Он приехал, он здесь. Ещё позавчера загрохотали колёса по булыжным камням, заржали кони, загремела сбруя и подковы, а двор наполнился шумом и людьми, но я, остановившись в шагах десяти от него, всё не могла поверить своим глазам.

Я была в кабинете отца, мы разговаривали с паном Анджеем по выплатам слугам, когда он приехал. Я испортила бумаги, залив их чернилами, когда вскочила от шума и бросилась к окну, а следом во двор. Я забыла о шубе, шерстяной накидке и обо всем на свете, я бежала по коридорам и лестницам в одном только домашнем платье и, что самое ужасное, простоволосой. Матушка выговорила мне вечером за столь непозволительный вид, но я так и не смогла вспомнить, где и когда именно слетел чепец и выпали шпильки из причёски. Я бежала, как не бегала никогда прежде, я чувствовала себя той самой птицей, которая наконец расправила крылья и полетела. Вся пышность и тяжесть платья не могли остановить меня, и корсет, сжимая в свои оковы, не мог помешать дышать полной грудью. Счастливой, мне не рассказать, какой счастливой я была в тот момент, когда увидела его!

Владислав стоял в окружении своих и наших людей, а матушка рыдала на его груди и рассказывала о постигшем нас бедствии. Он же смотрел поверх её головы на меня. Ни у одного человека в этом мире нет больше столь же пронзительных умных и ярких глаз того оттенка голубого, какого бывает только небо в самый свой солнечный и жаркий день. Я не чувствовала, как высоко вздымалась и виднелась моя грудь, о чём шепнула мне перед сном Катаржина. Я не слышала о чём говорят окружающие нас люди, не видела их. Мои глаза замечали только его, его чуть грустную улыбку, от которой прорезались морщины, седину на висках, которая стала ещё более заметна. Он отвесил мне чинный поклон, и моё сердце готово было ухнуть вниз от столь холодной встречи, но в следующий момент