расколотых сфер лежали в углу на полу, точно причудливая скорлупа драконьих яиц. Посреди помещения темнело сооружение, похожее на гигантское гнездо. Рядом на постаменте лежала сгнившая, покрытая коркой льда голова Ярослава. Едва Марина, Семён и Нонна переступили порог, как из «гнезда» поднялась Варвара — чудовищное существо с прозрачной кожей. Изумление в серебристых глазах быстро сменилось гневом.

— Вы!

— Не ожидала? — Марина улыбнулась. Как же ей радостно было видеть такую реакцию этой твари, которая явно всегда считала, что всё находится под её контролем.

Ну а теперь, пора переходить к делу!

Сжечь!

Однако высвободить огонь она не успела — Варвара взметнула тонкие будто хрустальные руки и Марину какая-то сила подняла в воздух, прижала к стене под самым потолком. Тоже самое случилось с Семёном и Нонной.

— Вы! Явились ко мне! — зашипело чудовище. Под её «стеклянной» кожей пульсировали чёрные ветви сосудов, глаза стали огромными. — Вы, уроды сраные, посмели явиться ко мне! Нарушили мой сон!

Судя по голосу, она с трудом в это верила.

Марина задыхалась, ей казалось, что тело зажато в тисках, которые медленно и неумолимо сжимались. Хрипела Нонна, Лицо Семёна стало пунцовым от напряжения.

— Врачиха, старуха и предатель, — Варвара сделала шаг вперёд, держа перед собой руки с растопыренными пальцами. — Удивили вы меня, что есть то есть. И как же вам удалось пройти мимо моей охраны, позвольте спросить?

«Гори, гори, гори! — колотилось в голове Марины. — Гори-и-и!»

Чудовище взревело, отпрянуло, ослабило ментальную хватку и те, кого оно уже считало покойниками, упали на пол. Потоки жизненной силы закружились в маленьких смерчах, иней на стенах превратился в капли. Марина поднялась, с ненавистью посмотрела на Варвару.

— Гори, сука!

Варвара пронзительно завизжала, голубоватое пламя охватило её тело. Она кинулась к одной стене, к другой, затем застыла, выдохнула облако холодного воздуха, которое окутало её точно кокон, потушив огонь.

— Кто в тебе⁈ — уставилась на Марину. — Что в тебе⁈

— Тот, кто хочет, чтобы ты сдохла, тварь! — процедила Марина.

Пламя вырвалось из неё будто яростный зверь. Вырвалось полностью, без остатка. Прежде чем огонь накинулся на Варвару, та успела ментальной атакой швырнуть Марину в стену, почти лишив чувств. Воздух в помещении раскалялся. Семён бросился к Марине, поднял её, пошёл к выходу, возле которого уже стояла Нонна. Варвара закричала от боли, огонь буквально вгрызался в её прозрачную кожу.

Нонна перешагнула порог. Семён донёс Марину до выхода — ещё чуть-чуть и они были бы в коридоре, но… Этого «чуть-чуть» не случилось. Горящая Варвара ментальной хваткой уцепилась за Семёна, потянула назад. Он сопротивлялся, ему пыталась помочь Нонна.

— Не уйдёте! — голос Варвары походил на скрежет ржавого железа.

Семён посмотрел на Нонну.

— Я чувствовал, что так будет.

Он бросил Марину в коридор, затем уцепился за дверь и, собрав остаток сил, захлопнул её. Развернулся, осклабился.

— Ну что, королева, гореть так гореть! Я готов!

— Нет! — заорала Варвара, двинувшись в к двери. Под её кожей лопались вены. — Нет, нет!

Температура в комнате резко поднялась на сотни градусов, человек погиб почти мгновенно, а чудовище ещё успело сделать пару шагов, прежде чем рухнуло на пол и развалилось на части, похожие на куски расплавленной магмы.

Нонна вела обессиленную Марину по коридору. Погасла одна люминесцентная лампа, другая. Железная дверь в логово Варвары раскалилась.

— Семён, — застонала Марина, приходя в себя.

— Его больше нет, — отозвалась Нонна. — Скорее, нам надо убираться отсюда.

Они доковыляли до лестницы, поднялись, прошли через хранилище и вышли из подвального помещения на первый этаж. Вовремя. Внизу дверь расплавилась, раскалённый воздух с гулом вырвался из «спальни» королевы, пополз по коридору, прорвался наверх в хранилище. Сферы начали взрываться, высвобождая жизненную силу. Та сразу же устремлялась к выходу и к вентиляции.

Марина и Нонна дошли до холла, слыша, как позади что-то грохочет и рушится. Ещё небольшое усилие — и вот они на окутанной дымом улице. Над зданием оздоровительного центра кружились потоки высвобожденной жизненной силы, догорали дома, деревья.

Кашляя и задыхаясь, добрались до «Газели». Нонна сначала помогла Марине забраться в машину, затем сама заняла место на водительском сиденье. Без промедления завела двигатель.

— Нахрен отсюда!

«Газель» выехала с территории посёлка. Марина разглядела вдалеке на пустыре несколько десятков фигур. Монстры. Они стояли, смотрели, как горит их убежище. Неприкаянный твари. Послышался звук сирен. Когда «Газель» подъезжала к опушке, мимо промчались три пожарных машины.

Марина откинулась на спинку сиденья, закрыла глаза. Сквозь сомкнутые веки просочились слёзы.

— Семён погиб. Как же так… Я сказала ему, что мы туда не умирать идём. Солгала.

Нонна вздохнула.

— Он спас тебя. На спас. У него грехов было выше крыши, теперь он их искупил. Я отчего-то уверена, что он погиб с улыбкой, чувствуя себя свободным.

— И Духа города больше нет. Совсем нет. Слишком высока цена. Слишком…

— В смысле нет? Он ведь в тебе.

— По сути, он стал огнём. И истратил себя. Полностью. Это была его жертва. Это было его решение. Наше. Мы выбрали из двух зол меньшее.

— Вот дела, — нахмурилась Нонна.

Какое-то время ехали молча. Потом Марина поинтересовалась:

— А как там Вадик?

Нонна прикусила губу, напряжённо глядя на дорогу за лобовым стеклом, словно раздумывая, стоит ли рассказывать о том, что произошло за зимние месяцы. У Марины появилось нехорошее предчувствие.

— Поначалу всё было хорошо, — наконец заговорила Нонна. — Вадик привыкал к новому месту. Я покупала ему всякие шмотки, гаджеты. Хоть как-то пыталась вернуть ему детство, сделать его жизнь нормальной. Вот только нормальность для таких как он… это просто иллюзия.

Она рассказала о проблемах, которые у неё возникали: как легализовать Вадика? Ему осенью надо было идти в школу, а документов на него нет. А если заболеет и потребуется положить его в больницу?

Много бытовых, но от этого не менее сложных вопросов.

Впрочем, однажды эти вопросы перестали быть актуальными, потому что жизнь внесла свои безжалостные коррективы.

Вадик ножом порезал пацана своего возраста.

— Должно быть мальчишка сам к нему прикопался, — оправдывала его Нонна. — Не так чтобы сильно, но… шрам останется. А потом Вадик сбежал. Я обошла каждую улочку, подворотню. Бесполезно.

— Может, Вадику в этом мальчишке привиделось чудовище? — предположила Марина, очень опасаясь своей правоты.

Лицо Нонны будто окаменело. Она продолжила тихо:

— Не исключаю. Поначалу он звал по ночам Ярослава, Ингу, тебя… Будто на помощь звал. Я надеялась, что со временем это пройдёт. А иногда он с такой злобой глядел на прохожих, будто видел в них монстров. Я давала ему успокоительное. Он не хотел его принимать, говорил, что с ним всё в порядке, что он не псих. А потом всё как будто стало лучше. Кричать