Мойра ужасно злилась на Тэвига и в то же время испытывала какое-то странное волнение, словно предвкушала нечто необыкновенное, что-то такое, о чем давно мечтала. Но минута проходила за минутой, а Тэвиг не произносил ни слова – просто молча смотрел на нее.

Мойра в конце концов не выдержала и пробурчала:

– Ты, кажется, сказал, что хочешь поговорить со мной, а вместо этого просто таращишься…

– Вообще-то я искал страх, но его нет.

– Что ты имеешь в виду?

– Я схватил тебя, закинул на плечо и унес. Еще я знаю, что не скрывал свой гнев. Но страха, который так часто появлялся в твоих глазах, сейчас нет. Ты не была напугана моими действиями. Теперь мне совершенно ясно: тебе никогда не приходило в голову, что я могу обидеть тебя по-настоящему.

Мойра смотрела на мужа во все глаза. Смотрела, пытаясь осмыслить его слова. Да, пожалуй, он был прав. Она столько раз злила его или оскорбляла своими страхами, но сейчас… Да, сейчас она совсем не испытывала страха, хотя он обошелся с ней грубовато и к тому же был весьма раздражен. Но неужели она действительно избавилась от страха, преследовавшего ее столько лет? Неужели это наконец-то произошло? Да, похоже, что так, и теперь ей хотелось смеяться и плакать от переполнявшей ее радости.

– Ах, Тэвиг, это просто замечательно! Думаю, несколько царапин еще осталось, но я наконец-то свободна. Страхи больше не возникают из-за слов, взгляда или движения, вызывающего воспоминания о сэре Бернарде. И за это я должна поблагодарить тебя.

– И ты выражаешь благодарность уходом?

– Ах, мы вернулись к прежней теме. – Она поморщилась от его строгого взгляда.

– Да, мы вернулись к прежней теме и не сменим ее, пока я не буду убежден, что ты не можешь быть здесь счастлива. Или я не докажу тебе, что ты, напротив, можешь быть счастлива здесь. Счастлива и невредима. Давай начнем с того, почему ты никогда не говорила мне, что обладаешь способностью исцелять прикосновением. Мне следовало бы догадаться об этом. Ты воспользовалась этим даром, когда меня ударили по голове в Крэгмурдане.

– Да, воспользовалась.

Я заметил, что голова не болит, как должна была бы после такого удара. Может быть, мне следовало догадаться уже тогда. Но я просто не мог думать, что ты солжешь мне.

Его слова заставили Мойру залиться краской стыда.

– Я не то чтобы лгала тебе…

– Ты просто не рассказала мне о твоем даре, верно?

– Да, это не было ложью. Но я хранила свою тайну. Она виновато улыбнулась в ответ на его недоумевающий взгляд.

– Хранить такую тайну от меня? Возможно, я один из немногих, кого тебе не стоит бояться.

– И да и нет. Учитывая твои способности, тебе следовало понимать меня лучше других. Но мне хотелось, чтобы ты был последним, кто отвернется от меня.

– И мне хотелось, чтобы ты оказалась последним человеком, который отвернется от меня, но я все-таки рассказал тебе о моем даре, – возразил Тэвиг.

– Ты явно смелее меня, – признала Мойра. Она вздохнула, высвободила руку из его ладони и убрала волосы с лица. Может быть, тут сыграло роль и другое. Многие шотландцы принимают дар ясновидения, но мой дар не особенно уважаем. Так что мой следовало хранить в тайне строже, чем твой. Согласен?

– Пожалуй. А ты не думала, что наши способности – та причина, по которой нас свела судьба?

Он нежно гладил рыжие пряди, разметавшиеся по подушке.

– Может, действительно судьба решила, что мы будем более счастливы, если сможем разделить нашу ношу, – задумчиво произнес он.

Мойра всматривалась в лицо любимого, прикидывая, что сказать или как поступить. Перед тем как вынести ее из конюшни, он говорил очень много и взволнованно. Она все еще ощущала его волнение, но оно больше не вырывалось с потоком слов. Когда она прямо поинтересовалась, что он чувствует по отношению к ней, ответом был вопль. Мойра ждала более четкого ответа. Если им предстояло общее будущее, то он был просто необходим. Может быть, Тэвиг и считал, что эмоционального крика достаточно, но Мойра так не думала.

А Тэвиг уже заговорил о другом:

– Тебе надо понять, что мои люди не будут ставить тебе в вину твой дар. Здесь, уверен, для тебя самое безопасное место во всей Шотландии. Драмдерг знал множество людей, обладавших необыкновенными способностями или, скажем так, необычными привычками или видом. Тебе придется признать, что Мунган – человек необычный.

– Очень необычный, – согласилась Мойра.

– Его габариты и дерзкие поступки вызывают не меньше страха, чем моя способность к ясновидению.

– Тэвиг, ты почти убедил меня. Здесь, в Драмдерге, я могу отбросить тревоги насчет суеверного страха и паники, которую он может вызвать.

– Значит, ты останешься, – пробормотал он, целуя ее в губы.

– Тэвиг, мы не можем скрываться всю жизнь. Ты рыцарь. Когда-нибудь, да и не один раз, нам придется уехать из этого места. Опасности будут подстерегать нас повсюду вне Драмдерга.

Он запустил пальцы в ее волосы.

– Я знаю, что ты не робкая птаха. Сейчас ты уже должна себя знать. Почему ты позволяешь этому мерзкому страху стоять между нами? Что мне сделать, чтобы ты поняла: лучше, если мы встретим любую опасность вместе? У нас будет больше сил, больше возможностей. – Он вздохнул, покачивая головой. – Жаль, что я не знаю, что тебе надо, чтобы освободиться от твоих страхов.

– Мне нужно большее, чем разговоры о судьбе и предназначении, – мягко проговорила Мойра.

Теперь, когда Мойра произнесла эти главные, как ей казалось, слова, она больше не чувствовала себя нервной и пугливой. Он просил у нее многого. У нее было полное право просить кое-что в ответ. Нет, она не станет требовать признаний в любви, не захочет их слышать, если они не идут из глубины сердца. Ей хотелось естественного проявления чувств, она так нуждалась в них – пусть на прощание. Ей нужно было знать, что она в сердце Тэвига занимает какое-то место. Пусть ненадолго.

– Ты говоришь – больше, чем разговоры о судьбе и ее предназначении. Я… – Тэвиг нахмурился, когда она помотала головой. – Ты не можешь быть настолько неуверенной.

– Твой язык часто утрачивает мудрость, когда ты недоволен или волнуешься.

Он обхватил ее лицо ладонями и поцеловал, медленно, глубоко и нежно.

– Это тебе ничего не говорит? – спросил он хрипло.

– Да. Это говорит, что ты хочешь меня. Это говорит, что ты желаешь меня.

– Нет, Мойра, не только. – Он поцеловал ее снова, глубоко, требовательно и пылко. – Говорит тебе, что я хочу тебя. Это говорит о моей страсти по отношению к тебе. Ах, может быть, я не говорил, что у меня на сердце, но я демонстрировал это многими способами. Разве я не женился на тебе?