Араукана была одной из самых больших, а после постройки Великого канала – и самых богатых заморских территорий империи. Парадокс состоял в том, что в свое время, при первых сёгунах династии Токугава, Присолнечная отнюдь не жаждала приобретать эти территории. Расстояние до метрополии было слишком велико, сами земли не могли много предложить по части обогащения, отличались неблагополучным климатом и населены были исключительно воинственными аборигенами. И как раз последнее обстоятельство послужило причиной того, что испанская корона, при заключении мирного соглашения после филиппинских войн, в качестве одного из условий потребовала присылки союзнического контингента. Поначалу действия его не дали обнадеживающих результатов; более того, погиб командующий союзническими силами. Правда, современные историки не склонны были рассматривать назначение на эту должность Като Киёмасы как ошибку правительства; напротив, высказывались версии, что первый сёгун проявил исключительную политическую дальновидность. Ситуация переломилась после того, как на посту командующего Като сменил Санада Нобусигэ, который нанес арауканам сокрушительное поражение в долине Пурен, а затем заключил с вождями мир. Власти Новой Испании отнеслись к этому скептически: сколько уже их было, этих побед над арауканами и мирных соглашений, которые затем оборачивались новым нашествием воинственных туземцев. Однако тут мир оказался прочным – независимо от того, сыграл ли тут решающую роль приобретенный Санадой на Филиппинах опыт, или помогли сотрудничавшие с сёгунатом иезуиты.

В 10-х годах Санада Нобусигэ был отозван из этих земель на маньчжурскую войну, а место его занял младший сын, Санада Нобухидэ. Те же современные историки трактовали это назначение как очередной ловкий политический ход администрации Токугавы. Ибо за Нобухидэ за море потянулись бы чрезмерно рьяные сторонники дома Тоётоми, если таковые еще оставались на островах. Нобухидэ был рожден от младшей жены, дочери казненного Хидецугу, и находился с Тоётоми в кровном родстве. Но, возможно, тут историки перемудрили, и таких сложных замыслов правительство не строило. Так или иначе, Нобухидэ был младшим. В те времена старшим сыновьям, наследникам клана, не пристало служить за морем, им следовало быть опорой бакуфу, фактически же они являлись заложниками. Испанцам тоже не было дела до подобных тонкостей, им предпочтительнее было иметь буферное государство между Новой Испанией и еще не до конца замиренными мапуче, чем расплачиваться с союзниками наличными. И они едва ли не силой впихнули японцам эти территории в счет уплаты долга. И, вероятно, даже посочувствовали несчастному Нобухидэ, которому в управление достался этот беспокойный и малопригодный для земледелия край.

В последующие десятилетия от сочувствия не осталось и следа. Потому что когда в заморской провинции Присолнечной перестали беспрерывно воевать и занялись изысканиями, то там обнаружились месторождения железной руды, и медной, и угля, и селитры, и серебра… трудно сказать, что там не обнаружили. А земля, при надлежащей обработке, не то что вполне плодородна – она способна приносить богатые урожаи. В общем, когда в Заморской провинции начали добывать золото, обида стала совсем уж нестерпимой; в Новой Испании вспомнили, что вообще-то это их земля, а под власть японцев она попала по какому-то тотальному недоразумению.

Весь XVIII век в этой части континента прошел под знаком испано-японских войн. И неизвестно, чем бы они завершились, если б японцы воевали в одиночку. Тем более что мапуче еще не забыли, чья это на самом деле земля и кое-кто из вождей предпринял попытки отвоевать независимость страны Арауко. И паровые двигатели еще не были изобретены, поэтому удаленность от метрополии по-прежнему оставалась сильным фактором. Но к этому времени Португалия, также имевшая свои колонии – и, следовательно, свои интересы в этом регионе, – всеми силами стремилась избавиться от зависимости от Испании. Другим союзником, как и прежде, оставались иезуиты. Их миссии были едва ли не самыми лакомыми кусками на континенте, и Испания давно стремилась эти куски проглотить. Собственными силами, даже при полной поддержке местного населения, «божьи республики» защититься не могли и вынуждены были прибегнуть к поддержке японцев. Зато у иезуитов были рычаги влияния, способные предотвратить объединение католических стран против угнездившихся в Новом Свете язычников, а испанская корона очень рассчитывала, что папа римский призовет к новому крестовому походу. Стараниями иезуитов население заморской провинции, даже если не брать в расчет переселенцев из Европы, во многом стало христианским. Еще одно роднило «божьи республики» и Заморскую провинцию – там было запрещено рабство. Из-за этого происходило множество локальных конфликтов с компаниями, промышлявшими работорговлей и воспринимавшими континент как свои законные охотничьи угодья. Да, минувший век был отмечен для заморских провинций множеством войн, иногда длительных и кровопролитных. Но в конечном итоге Испания предпочла изменить свою политику – иначе не избежать было бы восстаний во всех колониях, а развитие промышленности сделало рабство невыгодным для всех.

В настоящее время Заморская провинция переживала период расцвета. Помимо добычи полезных ископаемых, здесь выращивали в изобилии кукурузу, пшеницу, виноград и еще множество разнообразных культур. Провинция, по площади превосходившая многие европейские страны, стала «мировой житницей», поставляя на рынок великое множество товаров – от зерновых и вина до каучука. Особенно повысился торговый оборот после того, как под эгидой Евро-Азиатского альянса был построен канал, разделивший Северный и Южный континенты.

Поэтому капитан Эномото мог быть уверен, что относительно снабжения у него проблем не будет. Насчет всего прочего такой уверенности не было.

Пунктом назначения была столица провинции – город Барупараисо-Дзёдоини. Таково было его официальное название, чаще же город называли просто Барупараисо. Ни к розам – «бара», ни к Чистой Земле[25] название не имело никакого отношения, а было переделкой именования прежнего испанского порта Вальпараисо, «Райская долина», куда Санада Нобусигэ перенес свою ставку из разрушенного войной Консепсьона. Никому из команды «Марии Каннон» не случалось бывать здесь раньше, и приходилось продвигаться с особым вниманием. Как бы ни были точны лоции, при такой оживленной навигации, как в акватории Барупараисо, следовало двигаться осторожно, дабы избежать столкновения. Мало того что это один из важнейших международных портов на пути к Великому каналу, так Барупараисо обладает собственными флотилиями, рыболовецкими и китобойными. Впрочем, в стране, раскинувшейся вдоль побережья Тихого океана, этим никого не удивишь. И как страна растянулась по побережью, так и город тянулся вдоль береговой полосы. На первый взгляд он казался исключительно большим.

– Это из-за землетрясений, – сообщил Сакамото-сэнсэй, который не преминул выбраться на палубу и присоединиться к офицерам, свободным от вахты.

– Вы о чем, Рёма-доно?

– Трясет здесь часто, хуже чем у нас на островах. Потому жилые дома запрещено строить больше чем в один этаж. В точности как у нас в старину. Вот жилые кварталы такими большими и кажутся.