— Не могу спать, я сейчас соберу вещи и готова, может сразу в аэропорт и первым же рейсом я улечу…

— Понимаю, ты боишься, что он явится и сорвёт твой побег… Этот может! Иди собирайся, сейчас завтрак быстро нам сделаю и повезу тебя в аэропорт!

Я спешно собираю все и уже через 15 минут мы сидим в столовой за завтраком.

— Лиза, набери сейчас Исмаила, я тебе подскажу, что надо говорить…

— Так 7 утра только…

— Я уверен, он не спит…

Звоню главреду:

— Доброе утро, мистер Исмаил, извините, что так рано, но у меня экстренная ситуация!

— Раз звоните так рано, то потрудитесь объяснить все четко!

— Я должна вернуться в Нью-Йорк, моё здоровье не позволяет мне больше быть частью договора с мистером Лавлессом!

— Вы ополоумели! Да на этом завязана вся кампания книги!

Тут дядя Миша включается:

— Скажи ему, что так даже лучше! Писатель с разбитым сердцем для читателя ещё привлекательнее. Мол, не картинка с красивыми отношениями на показ, а живой человек!

Я повторяю слово в слово, похоже Исмаил на том конце провода задумался.

— Хорошо! Выходите из договора, Вы правы, образ Лавлесса отлично сочетается с душевными терзаниями. Я закину знакомым журналистам удочку, мол писатель и принцесса расстались! Слишком разные, непримиримые противоречия. И теперь наш герой с разбитым сердцем. Гениально! Я Вам даю пару дней на восстановление и приступите к работе, когда вернусь, будет серьезный разговор.

Я выдыхаю! Думала будет сложнее.

— Спасибо Вам за подсказку! — целую дядю Мишу и убираю со стола.

— Лиз, не передумала? А то поедим сейчас к Лавлессу и все выясним раз и навсегда…

— Нет, на данный момент я не готова. Поехали?

— Вот думал, Машка была упрямая, как что в голову брала… Но ты даже ее переплюнула… Как уж они с твоим отцом по кругу ходили, доводили друг друга! А любили ж как… Видно склонность к драмам у вас семейное.

— Наверное, у нас семейное — не искать лёгких путей…

— Ну ты, Лиз, прям сама для себя полосу препятствий создала: вышла б за Лавлесса замуж, родила б ему ребенка и воспитывала б всех своих детей, и того великовозрастного тоже! Но ты выбрала помучиться! Пойми вас, женщин!

В аэропорту берём билет на ближайший рейс — благо есть места и он вылетает через два часа. Я успею пройти все контроли. После регистрации прощаемся с дядей Майклом:

— Спасибо Вам с Элен за все, Вилла поцелуете от меня! До встречи!

— Лиз, ну что ты! Звони мне каждый день! Авось ещё на свадьбе погуляем!

Подхожу все и усаживаюсь в секторе! Звонок от Мэтта! Ком в горле, боль, не могу прощаться! После непродолжительного разговора, отключаю телефон. Нет сил! Глаза закрыты, слёзы льются!

— С Вами все в порядке? — спрашивает пожилая дама, сидящая рядом.

— Да, все хорошо, — отвечаю я.

Полет прошел как во сне. Я практически и спала все время. И сюрприз — в аэропорту меня встретил Маркус! Видно дядя Майкл уже позвонил моим.

— С возвращением, мисс Айскра!

— Спасибо, Маркус!

Я дома, а значит почву из-под моих ног так легко не выбить. Включаю телефон: пропущенные и смс от Мэтта. И новое письмо на моей почте! От него! С первых строк плачу навзрыд. Испугала Маркуса!.

— Плохие новости, мисс Элизабет!

— Просто отличные, Маркус!

Что ж ты, Лиза, творишь со своей жизнью!

Убираю слезы! Дом!

Вхожу. Дети буквально кидаются ко мне, несмотря на поздний час. Бабушка обнимает:

— Чего сама не позвонила, хорошо Миша предупредил, что будешь раньше! Иди чай будем пить и расскажешь мне все!

Отправляем двойнят все-таки спать. Просто пить чай — да бабушка целый стол накрыла!

— Ну зачем ты, бабуль, я ж не голодна!

— Может по бокалу вина, еще с твоего Дня рождения есть?

— Не надо вина, — я аж подскакиваю.

— Лиз, да не скачи, я ещё до поездки поняла, — бабулечка кладет свою руку на мою, — Ты уверена, что этого хочешь?

— Ещё как!

— А он где?

— В Лондоне.

— И? Ну вы вместе?

— Не знаю!

— Лиз, ты его сама выбрала, а теперь пытаешься удрать! С ребенком под сердцем, небось не простое дело? Завтра с самого утра пойдем к врачу и сдашь все анализы! Я с дедом поговорю и останусь, пока не родишь! Валя поможет с продлением визы! Ты же собираешься рожать?

— Да, — опять плачу.

— Не реви, подумай про ребенка! Не насиловал твой Матвей тебя чай, сама так захотела, вот и возьми на себя ответственность! С ним разберёмся, как вернётся! Вот прям знаю, никуда он от тебя не денется! И долго без тебя не сможет! Так что не вой, допивай-доедай и спать!

— Бабушка, я сама его оттолкнула из-за ревности и собственной глупости…

— Лиз, говорю же, никуда он от тебя не денется! Вы с ним как нитка с иголкой!

Не совсем понимаю эту идиому, но киваю.

Мэтью

Хреново интервью с этой долбанной Хэррингтон. Именно с него пошло начало конца наших с птичкой отношений! Собачьи потроха. Идти к этому чудовищу желания нет! Мэтт, последний рубеж — и ты возле Лизы.

Мистер Исмаил ждет меня в студии:

— Вы готовы сыграть последний аккорд в Вашей кампании, раз все срывается?

— Я готов, только скажите, когда и где будут все это транслировать?

— Завтра с утра это смогут просмотреть в США, не беспокойтесь!

— Я не беспокоюсь, — голос становится жёстче, — хочу знать наверняка, в котором часу это покажут в Нью-Йорке? К 10–00?

— Видимо! Вы довольны?

— Более чем!

— Сейчас Мадлен подойдет!

Глаза б ее не видели. Выплывает это нечто. В белоснежном костюме, ну прям ангел о крыльях. Пора выпустить на нее своего дракона, сжечь пиковую даму…

— Мистер Лавлесс, Вы верно соскучились….

— Я верно должен дать Вам интервью…

— Вы можете мне дать и больше, — сует свое декольте мне под нос…

— Да идите Вы… От Вас блин одни неприятности…

— С девочкой своей поругались?

— Не смейте о Лизе даже говорить в таком тоне…

— Счастливая Ваша Лиза! Вы ее хоть любите…

— Вот и молчите!

— А что будет? Ну не получилось у меня! Думала Вы поддадитесь, а вот как загрузли в своей Лизе. Красивый невинный ребенок, не более… Или Вы? Ну я так понимаю…