Ротгут наблюдал за моими действиями с нескрываемым изумлением.

– Как ты это сделала? – наконец спросил он.

– Не знаю, – ответила я, и это была правда, хотя кое-какие догадки у меня все же имелись.

– Наверное, они подчиняются тебе, потому что это ты их разбудила, – предположил Ротгут.

– Наверное, – сказала и свернула разговор на эту тему.

Мы дали каждому солдату по факелу – старомодному, сделанному из ветви дерева, обмотанной на конце пропитанной маслом парусиной. Выглядело глиняное войско весьма впечатляюще. Даже при свете дня молчаливые фигуры с горящими красным огнем глазами могли напугать кого угодно. Ночью же эффект наверняка должен был вырасти многократно. Особенно сильно зрелище должно было воздействовать на местное население. Между тем на стороне короля оставались лишь бойцы его личной гвардии, а они – сплошь гавайцы. Что же касается членов клуба любителей стрелкового оружия, то они были настроены против монархии.

Когда еще до нашего отбытия в загробное царство императора Цинь Ши Хуанди я посвятила в детали своего плана Слэйта, мой замысел вызвал у него некоторые сомнения.

– Придумано неплохо, но каким образом мы будем транспортировать золото? – поинтересовался он.

Когда я молча протянула ему заранее опорожненный бездонный бурдюк, который теперь, когда мы находились в океане, больше не было необходимости использовать в роли балласта, лицо отца разом повеселело.

– Я ни за что бы со всем этим не справился без тебя, Никси, – сказал он с чувством.

Я пожала плечами. В конце концов, именно из-за меня он до сих пор не достиг своей цели.

Итак, 1 декабря мы, стоя на рейде, с палубы морской китайской джонки с цифрой 54 в носовой части наблюдали за тем, как почтовое судно «Аламеда» отправляется из Гонолулу в Сан-Франциско. Когда оно превратилось в крохотное пятнышко на горизонте и растворилось вдали, мы принялись за последние приготовления. На закате мы взяли курс на гавань Гонолулу. Ветер наполнил красные паруса джонки, а над нашими головами взвился черный флаг. На самом деле это была всего лишь штора из каюты Слэйта, но нам следовало выглядеть как заправским пиратам, и данная деталь придала достоверности и без того внушительному виду нашего необычного корабля.

Наши лица были прикрыты банданами, а Слэйт отпустил рыжеватую бороду. Мы планировали захватить капитана порта полковника Иаукеа в заложники, как только он поднимется на борт, а затем встретиться на причале с мистером Хартом, разумеется, при условии, что он там появится. Я, откровенно говоря, долгое время считала возможным, что в итоге он примет решение выступить против мистера Д. или даже донести на него и его приятелей властям. Однако в конце концов я пришла к выводу, что он не сделает ни того, ни другого, поскольку забота о собственной безопасности и благополучии перевесит в душе мистера Харта желание расквитаться со своими «благодетелями».

Вечером в понедельник на улицах города должно было быть пустынно. Планировалось, что, сойдя на берег, Слэйт и Кашмир, ведя за собой колонну терракотовых воинов, прямиком направятся во дворец Али-Иолани, где находится королевская казна. Мне удалось объяснить генералу, что его солдаты должны будут идти строем в ногу – раз-два, левой-правой под звук гавайского барабана ипу, держа в руках зажженные факелы. Тем самым они имитировали бы процессию Ночных Воителей. Мало того, Кашмир для вящего сходства должен был трубить в большую раковину. Правда, до сих пор у него это получалось не лучшим образом – извлекаемые им из раковины звуки больше походили на блеяние заблудившегося козла, чем на грозное предупреждение о появлении отряда призраков. Однако я надеялась, что, даже несмотря на это, появление у дворца страшных терракотовых фигур настолько напугает королевских гвардейцев, что они, закрыв глава, попадают на землю. Тогда их можно будет без труда связать.

Никто из нас не хотел кровопролития. Но на случай, если театральный эффект не сработает или окажется недостаточно сильным, глиняные воины могли воспользоваться своими мечами. Разумеется, я постаралась втолковать их генералу, что он и его подчиненные не должны при этом нанести реального ущерба живым людям – только если это потребуется для защиты Слэйта и Кашмира.

Оказавшись в помещении, где находились сокровища королевства, Кашмир должен был открыть хранилище. Затем золото следовало перегрузить в бездонный мешок. После этого мистер Харт передаст Слэйту и Кашмиру карту и отправится восвояси, чтобы подтвердить остальным заговорщикам, что дело сделано. Он же должен был передать членам Лиги, где именно окажется спрятано сокровище, получив на это точные указания от нас. Слэйту и Кашмиру надлежало, получив карту, немедленно отправиться в Нууану и там закопать золото. Потом они должны были вернуться на джонку, отплыть на ней в залив Ханаума и, взойдя на борт «Искушения», как можно скорее выйти в море.

В задачу Ротгута входило, оставшись на джонке и стоя у ее руля, вместе с терракотовым экипажем, тоже имевшим при себе оружие, наблюдать за ситуацией в порту Гонолулу. Данная часть плана была рассчитана на тот случай, если королевские гвардейцы, опомнившись, попытаются предпринять какие-то активные действия.

– А в чем состоит моя функция? – спросила я Слэйта, когда прямо по курсу показались огни Гонолулу.

– Ты будешь наблюдать за операцией.

– То есть как?

– Тут дело серьезное, Никси, – произнес Слэйт, проверяя револьвер, который он взял на время у Би. На руках у него были перчатки с обрезанными «пальцами» – он надел их, чтобы скрыть татуировки на тыльной стороне ладоней. – Мы не знаем, что произойдет. Я не могу допустить, чтобы ты пострадала.

– Ты же сказал, что никакого кровопролития не будет.

– Я сказал, что мы не собираемся никому причинять вред. Но это не значит, что у наших противников не может возникнуть желание причинить ущерб нам.

– У нас пятьдесят с лишним воинов…

– Я не разрешил бы тебе покинуть корабль, даже если бы в нашем распоряжении имелись бронетранспортеры.

– Обычно ты не возражал против моего участия в рискованных делах.

– Верно. В последнее время я очень корю себя за это. Особенно после вашего визита в гробницу.

Внезапно я вспомнила о помешавшемся от голода и погибшем при нападении на нас ремесленнике, и охота спорить у меня пропала.

– Не беспокойтесь, амира, все будет хорошо, – заверил Кашмир. Он намазал сажей лицо вокруг глаз и под скулами, чтобы его нельзя было опознать.

– Просто… просто не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, – сказала я, взяв его руки в свои.

Кашмир улыбнулся и, прижавшись лбом к моему лбу, высвободил одну руку и осторожно погладил меня по затылку. Его рубашка на груди слегка раскрылась, и я увидела под ней кевларовый бронежилет.

– Не знала, что у нас есть такие, – сказала я, отстранившись.

– Только один. Капитан настоял на том, чтобы его надел я.