С ума сойти. Восемь часов, всю прошлую ночь Сет провел зарулем. Неудивительно, что он не пришел: он вернулся домой и отрубился. Еще этоозначает, что он совсем не обязательно ушел из больницы, чтобы не видеть меня.Он ушел, чтобы помочь Дагу. У меня потеплело в груди, наполовину от облегчения,наполовину от очередного свидетельства безграничной порядочности Сета и егопредупредительности к людям.

Мэдди оставила номер своего мобильного телефона и пообещалапередать наилучшие пожелания Дагу. Как только она покинула кабинет, вошлаДженис:

— Привет, Джорджина. Пришла Лорелея Бильян.

— О, хорошо. — Я не сразу сообразила. —Подожди. Ты хочешь сказать, Е.Дж. Путнэм?

— Нет. Это определенно Лорелея. Е. Дж. — парень.

— Это я знаю, — сказала я. — Но онаподписывает книги через неделю. Сегодня Путнэм. Я получила от него сообщение.

— Я не знаю. Я просто сообщаю, что она здесь.

На меня вдруг напала ужасная слабость. Я поплелась за Джениси обменялась рукопожатием с маленькой, крепко сложенной женщиной средних лет. Явидела фотографии Лорелеи Бильян в ее книгах. Она выглядела именно так, отмальчишеской стрижки до черных шмоток.

— Я собираюсь еще осмотреть несколькодостопримечательностей, но сначала решила отметиться у вас, — сообщилаона.

— О. Конечно. Отлично. — Я кое-как выдавила изсебя улыбку.

Мы еще немного поболтали, а как только она ушла, я ринуласьв кабинет Пейдж и обшарила ее письменный стол. Все правильно, в ее графике обаавтора приезжают сегодня. Однако на календаре для персонала она отметила их вразные дни. На афишах у них тоже указаны разные дни, но, проверив объявления вгазетах, я опять увидела их назначенными на один и тот же день. Наша страница вИнтернете приглашала на обоих сегодня, то есть вечером здесь соберутсяпоклонники обоих.

Какой ужас! Прямо как в паршивом банальном сериале. Двоеприглашенных на один танец.

Я сидела за столом Пейдж и терла виски. Как это случилось?Как безупречная и знающая свое дело Пейдж могла так облажаться? Я тут жеответила на свой вопрос: потому что мысли ее были заняты совершенно другим.Беременность протекала все более сложно, и Пейдж не появлялась на работе ужепочти три недели. Тут любой может ошибиться. К сожалению, расхлебыватьприходится мне.

В дверях появилась голова Энди:

— О, привет, это вы. Брюс спрашивает, может ликто-нибудь помочь в кафе. У них мало людей. И Сет только что звонил по главнойлинии. Просил передать, что завтра не сможет.

— Сет звонил? — тупо переспросила я.

Так он не спал. А на завтра мы договорились послушать в пабекельтскую музыку. Но он не пойдет. Благородные причины, из-за которых мы немогли видеться, вдруг показались не столь альтруистическими.

— Хорошо. Спасибо.

Я уставилась в пространство. Мой мир рушится. Я неразговариваю с двумя самыми дорогими для меня мужчинами. Я отвечаю за магазин,в котором некому работать. Вечером придут два автора, и каждый рассчитываетоказаться в центре внимания, чтобы продвигать свои книги. У нас нет для этогоместа. И в довершение ко всему я чувствую себя дерьмовей некуда. От этогонаркотика чудовищно болела голова, и я совершенно не выспалась. Убивать бога —занятие, изматывающее по-настоящему.

У меня было слишком много дел и слишком мало энергии и силыволи, чтобы их делать. Не говоря уж о возможностях. Меня спасет только чудо.Божественное вмешательство. Но, исходя из рода моей деятельности, вряд лиследует его ожидать. Разве только Божественное вмешательство? Я отыскаласумочку и вытащила пакетик с амброзией. Что произойдет? «Ночной доступ» послених сразу прославился. Смогу я пережить этот чертов день на работе? Дадут онимне жизненные силы и разумение, как все это преодолеть? Или я просто обращусь вслюнявую похотливую кошечку? Теперь я была уверена, что вчера вечером Сол далмне что-то другое. Это был наркотик, парализующий волю. Но кристаллы… они могутдать мне душевный подъем и силы разобраться со всеми неприятностями.

Конечно, существовала немалая опасность привыкания. Но ведьу меня это в первый раз. Даже смертные должны принять пару доз, чтобы возниклазависимость, а Картер говорил, что мне, чтобы слететь с катушек, потребуетсягораздо больше. Скорей всего, я в безопасности, поскольку собираюсь лишьпопробовать.

Может, из-за крайнего утомления, но больше я не колебалась.Лишнего не думай, просто действуй. Я заказала в кафе мокко с белым шоколадом и,вернувшись в кабинет, высыпала туда кристаллы.

— Пей до дна, — пробормотала я и опустошила чашку.

Покончив с этим, я уронила голову на стол и принялась ждать,что произойдет. Чего угодно. Главным образом я по-прежнему хотела спать. Язевнула. Когда эта дрянь зацепит? Как я узнаю? И что, черт побери, я будуделать, если мне станет хуже? Если я окончательно испорчу этот и такнеудавшийся день? Впрочем, кажется, дальше уже некуда. У меня на вечерназначены два автора. Ревность, по поводу которой как-то пошутила Тамми, вполнереальна. Двойка — плохое число. Двойка приводит к соперничеству. Добавить еще —и получится дружески настроенная компания, и никакого состязания один на одинза внимание и пространство. Я бывала на грандиозных мероприятиях, где выступалии читали целая куча авторов. Иногда они сидели за круглым столом и вместе отвечалина вопросы о вдохновении, о том, как они пишут и как издают свои произведения.Это было совсем неплохо. Благоприятная возможность для поклонников всехприсутствующих писателей подписать книги у разных авторов. Это были крупныесобытия. Они требовали тщательной подготовки и большой рекламы, не говоря уж омногочисленном персонале.

Через пару минут я села, сообразив, что давно пришла вбоевую готовность. Некогда разбираться, когда это случилось и что это значит. Уменя слишком много дел. Мысли обгоняли друг друга. В мгновение ока я оказаласьна первом этаже в поисках Энди. Я вручила ему список сотрудников:

— Мне нужно, чтобы ты позвонил каждому, кто сегодня неработает — за исключением больных. Узнай, смогут ли они прийти. Желательно навесь остаток дня. Затем спроси каждого, кто работает в первую смену, смогут лиони остаться. Скажи, что получат сверхурочные в полуторном размере.

Энди уставился на меня, как будто впервые увидел, но я недала ему времени для вопросов. Я вернулась в кабинет и вызвала Марию, а покаждала, позвонила Мэдди Сато. Когда Мэдди ответила, я объяснила, чего от неехочу. Ее, похоже, удивила моя просьба, но она все же согласилась. Еще онапообещала позвонить туда, куда мне очень уж не хотелось звонить самой.

Как только я повесила трубку, появилась Мария. Марияработала на полставки и была тихой и застенчивой девушкой. Если была такаявозможность, она не садилась за кассу, предпочитая скрываться среди полок. Аеще она была изумительной художницей.

Я протянула ей лист ватмана из кладовки: