Посвящается Хейди и Джонсу, за нерушимую дружбу, щедрость идоступ к Интернету.

Наверное, вы самые лучшие люди из всех, кого я знаю.

Как и предыдущие мои книги, эта не появилась бы на свет, небудь у меня любящей семьи и верных друзей. Тысяча «спасибо» моей грознойфокус-группе: Майклу, Дэвиду и Кристине. Заряжаясь от вас терпением иэнтузиазмом, я сумела преодолеть свой творческий кризис, благополучно пройтиэтой долиной смертной тени. Никакими словами нельзя выразить то, что значит дляменя ваша поддержка.

Спасибо и тем, кто помогает мне публиковаться. Это литагентДжим Маккарти и издатель Джон Сконамильо. В ожидании текста вы с честью прошлипроверку на реальность, давая мне необходимые отсрочки. Но как ни старалась ясойти с прямой и узкой дороги, мне этого не позволили.

И наконец, я навсегда останусь благодарна моимвосьмиклассникам, позволившим мне оставить учительское поприще, чтобы дописатьэту книгу. Всем вам я желаю самого лучшего. Знайте, дорогие мои: вовсе не надостановиться взрослыми для того, чтобы читать написанное мною.

Демоны ужасны.

Какую бы религию ты ни исповедовал, чем бы в жизни низанимался — это аксиома. Нет, разумеется, в каждой избушке свои погремушки —особенно там, где орудую я, — но в целом у людей есть основательныепричины избегать и страшиться дьявольских прислужников. Они жестоки ибеспощадны; они упиваются страданиями и болью, а на досуге терзают души. Онилгут. Воруют. Мошенничают с налогами.

Но, несмотря на все это, я считаю, что стала очевидцемсамого ужасающего из дьявольских действ.

Церемонии награждения. Моего.

Стоящий передо мной Горацио, вице-демон такого-топодразделения Инфернальных Интересов, силился подчеркнуть торжественностьмомента, но безуспешно. Мне казалось, виной тому его небесно-голубойполиэстеровый костюм и пестрый галстук-бабочка. Да и бачки не сильно егоукрашали. Видать, он лет шестьсот не покидал внутренних кругов ада, с тех самыхпор, когда в последний раз был в моде небесно-голубой полиэстер.

Постоянно откашливаясь, он шарил взглядом по собравшимся,дабы убедиться, что все мы обратились в слух. Мой надзирающий, Джером, стоялнеподалеку со скучающим видом и то и дело поглядывал на часы. Рядом с ним, ротдо ушей, ухмылялся Каспер, шаловливый помощник Горацио. В руках он сжималвсякие бумаги, а портфель поставил на пол. Восторженность, нетерпение,подобострастие на его лице выражали служебное рвение высшего порядка.

Что касается меня… я изо всех сил старалась выглядетьвзволнованной — но ничего не получалось. Что, разумеется, совершеннонеприемлемо. Я суккуб, а значит, существую для того, чтобы заставлять людей — вособенности мужчин — поверить и представить себе, что они желают только меня. Яспособна моментально сменить маску — от жеманной девственницы до сладострастнойповелительницы. Нужны лишь капелька перевоплощения и чуточка притворства.Первую способность я обрела, когда загнала свою человечью душу; со временемовладела и второй. В конце концов, нельзя же на протяжении веков говорить каждомупарню: «Да, малыш, ты у меня самый лучший» — и не научиться худо-бедно молотьязыком. Пусть мифы рисуют нас дьявольскими бесплотными обольстительницами, но,по правде говоря, бытие суккуба сводится лишь к убедительной бесстрастности нафизиономии и умению преподнести себя.

В общем-то, эта история с награждением не должна быласлишком меня напрячь. Но для Горацио одного бесстрастного вида недостаточно.

— Воистину, для меня великая честь находиться здесьсегодня, — заголосил он гнусавым баритоном.

Воистину?

— Тяжкий труд — вот источник нашего величия, и ныне мычествуем ту, что доказала свою преданность и всю себя отдала Великому Злу.Именно в таких личностях наша сила, что позволит одержать победу в грандиознойбитве, когда в конце времен будут подведены все итоги. Подобные личностидостойны уважения, и мы стараемся воздать должное их приверженности, дабы всеузнали, как важно в эти трудные времена гнуть свое, несмотря ни на что, исражаться за наши идеалы.

Затем он добавил:

— А вот те, кто не отдает все силы работе, канут вогненные бездны отчаяния и будут гореть целую вечность, раздираемые на частитрехголовыми псами ада.

Я уж было открыла рот, чтобы высказать, насколько этоэкономически целесообразней выходного пособия, но Джером перехватил мой взгляди покачал головой.

Между тем Горацио пихнул локтем Каспера, и черт поспешнопротянул тисненный золотом сертификат.

— Вот почему я с таким удовольствием представляю вамэто Свидетельство заслуг в значительном превышении и превосходстве назначенныхдля суккуба квот на последний квартал. Мои поздравления.

Горацио пожал мне руку и протянул сертификат, украшенныйпятью десятками подписей.

Сим удостоверяется:

ЛЕТА (она же Джорджина Кинкейд), суккуб в епархии Сиэтла,Вашингтон, Соединенные Штаты Америки, Земля, значительно превысила и превзошланазначенные для суккуба квоты на последний квартал, продемонстрироваввыдающиеся успехи в обольщении, разложении и обречении на вечные мукичеловеческих душ.

Когда я закончила читать, все смотрели на меня, вроде быожидая какой-нибудь речи или еще чего. Я главным образом гадала, не обижу ликого, если умещу весь ответный спич в рамочку восемь на десять.

— Гм, спасибо. Все так… клево.

Похоже, Горацио этим удовлетворился. Он энергично кивнул ибросил взгляд на Джерома:

— Вы должны гордиться.

— Исключительно, — пробормотал архидемон,сдерживая зевоту.

Горацио снова повернулся ко мне:

— Продолжай в том же духе. Надеюсь, мы увидим тебяпервой в списке кандидатов на корпоративный уровень.

Как будто мало им моей души. Я изобразила улыбку:

— Ну… тут еще нужно постараться.

— Отличная позиция. Превосходная. Вы хорошо с нейпоработали.

Он дружески похлопал по спине Джерома, но что-то мой боссвовсе не лучился счастьем. Он терпеть не мог дружеских похлопываний. Да и любыхприкосновений.

— Что ж, если мы закончили, я, пожалуй… о, чуть незабыл.

Горацио повернулся к Касперу. Черт передал ему что-то еще.

— Это тебе. В знак нашей признательности.

Он вручил мне подарочную карту сети ресторанов «Эпплбиз», атакже купоны на бесплатный прокат видеодисков в «Блокбастере». Мы с Джеромомпросто онемели.

— Блеск, — наконец выдавила я из себя.