встает с кровати и идет в туалет в соседний домик.

– У меня была сестра, которая разговаривала во сне и плакала. – Девушка, разбудившая Магду, ходит по комнате, подбирая одежду, которую уронила накануне вечером. – Моя мать считала, что лучше ей никогда об этом не говорить.

– Может, ты права, – вздыхает Магда.

– Кто такая Циби?

– Наша старшая сестра. Скоро она с семьей приедет сюда.

– А Ливи близка с ней?

– Очень. Они были вместе в Освенциме около трех лет.

– А ты? Я видела номер у тебя на руке.

– Меня привезли позже, намного позже. Я не испытала и половины того, что они.

Девушка кладет свою грязную одежду на кровать и подходит к Магде, чтобы обнять ее.

– У Ливи все будет хорошо. Мы теперь одна семья.

– А ты? У тебя здесь есть кто-нибудь?

– Нет. – Нахмурившись, девушка отворачивается и смотрит в окна, залитые сияющим солнечным светом. – Все они умерли, и я не знаю, как и почему я выжила, но выжила. – Хмурый вид пропадает так же быстро, как появился, и теперь она улыбается. – Мы обязаны во имя тех, кто умер, прожить жизнь наилучшим образом и найти в себе самое лучшее, и здесь мы можем это сделать.

Ливи врывается в домик в обнимку с двумя девушками.

– Магда! Посмотри, кого я нашла! – кричит она.

Магда смотрит на девушек, которые крепко держатся за Ливи, не собираясь отпускать ее.

– Кого ты нашла, Ливи?

– Это Шари и Нели! Они тоже сестры. Мы были вместе в Освенциме. Они работали в «Канаде».

Шари и Нели протягивают руки Магде.

– Мы так много о тебе слышали, – говорит Шари. – Ливи и Циби постоянно рассказывали о своей семье. Я так рада, что они нашли тебя.

– И Циби скоро сюда приедет, – говорит Магда. – В любой день.

Четыре девушки идут к кухне на свой первый завтрак в первый день на своей новой родине.

Магда и Ливи втягиваются в распорядок жизни в кибуце и начинают изучать иврит, язык их новой страны. Они посещают встречи с чиновниками из Тель-Авива и Иерусалима, на которых узнают о планах превратить Израиль в дом для евреев со всего света. Они создадут в стране предприятия и родят много детей, они будут помнить мертвых и прославлять живых. Они никогда ничего не забудут, но они также должны прожить свою жизнь наилучшим образом. Многое из сказанного вдохновляет сестер, но часто в конце этих бесед Ливи ощущает себя очень маленькой, слишком маленькой, чтобы справиться с грандиозной задачей создать новое отечество от имени всех тех, кто был убит. Но Магда полна надежд.

– Ты просто скучаешь по Циби, – уверяет она сестру. – Она приедет, Ливи, и тогда мы перестанем беспокоиться за нее.

В воскресенье вечером сестры садятся писать письма Циби, и этот ритуал они соблюдают неукоснительно. В своих письмах Ливи умоляет Циби быстрее приезжать, пишет, что здесь той многое понравится, но надо торопиться. Письма Магды более практичные, в них содержится перечень вещей, которые могут пригодиться в новом для них климате.

Циби отвечает, что они с Мишкой и Каролем приедут в мае.

В предвкушении скорого приезда сестры настроение Ливи улучшается. С каждым днем, проведенным в апельсиновых рощах, наблюдая созревание фруктов, оттенки которых меняются от зеленого до бледно-желтого, а потом ярко-оранжевого, она начинает чувствовать, что прошлое потихоньку отступает. Горьковатый сок первого сорванного ею фрукта заставляет ее сморщиться, но она все же допивает его до конца.

– Слишком рано, – с ухмылкой произносит Менахем. – Еще один месяц, юная Ливи.

Наконец приезжают большие грузовики. Пришло время собирать апельсины. Всем показывают, как привязывать к себе плетеную корзину. Молодежь выстраивается перед рядами деревьев и приступает к сбору апельсинов. Никто не устраивает соревнований, но Ливи ничего не может с собой поделать: она первая в кибуце притаскивает наполненную корзину в сортировочный сарай.

В сезон сбора урожая сестры, как и все остальные, валятся в кровать сразу после ужина: долгие рабочие дни отбивают у них всякую охоту общаться. Но четыре недели спустя, когда с последнего дерева сорван последний апельсин, им дают неделю отдыха. Они могут поехать в Хайфу или отдохнуть в кибуце.

Сестры остаются в кибуце, наслаждаясь тишиной опустевших фруктовых рощ. Эта тишина вскоре нарушается воплями неистового восторга, когда приходит письмо от Циби с сообщением о дате отъезда.

– Магда, мы снова будем вместе, – размахивая письмом, радуется Ливи. – Сестры Меллер в одном месте, как и должно быть. Она пишет, что они плывут из Италии. Разве ты не хотела когда-то побывать в Италии?

– Правда? – Магда не может припомнить, чтобы на протяжении многих лет думала о чем-то, помимо безопасности сестер.

– Хотела, но не важно. Надеюсь, Циби не надумает там остаться.

– Жаль, нам мало известно об их поездке.

– Ты ведь знаешь, они не могут обо всем писать в письмах. – Ливи комично таращит глаза. – Повсюду глаза! – отчеканивает она.

Магда смеется и передразнивает ее выражение лица.

– Повсюду шпионы! – Но потом она как-то сникает. – Но это место? Разве они могут сюда приехать? В кибуце ведь нет детей.

– Разве нельзя побеспокоиться об этом позже? – Ливи складывает письмо и убирает в карман. – Не порть все раньше времени!

* * *

– Циби, ну зачем ты столько всего набрала?

Мишка вздыхает, глядя на три лежащих на кровати чемодана, доверху наполненных одеждой, книгами, игрушками, а из рукава зимнего пальто торчат драгоценные подсвечники Хаи.

– Что ты хочешь, чтобы я оставила? Игрушки Кари? Твою одежду? – обиженно спрашивает Циби.

– Мы можем купить Кари игрушки в Израиле. Я могу сделать ему еще игрушек, но по крайней мере давай оставим этот огромный желтый грузовик.

– Давай возьмем хотя бы поезд? Ты сам его сделал, и ребенок очень расстроится, если мы оставим его.

– Хорошо, возьмем только поезд. И две книги. Остальные можем отдать детям твоего дяди.

Циби неохотно вынимает из одного чемодана желтый деревянный грузовик и несколько книг.

– Я возьму лишь одну дополнительную пару туфель. – Циби рассматривает две упакованные пары, решая, какую отложить. – А еда? Для поездки?

Она не собирается запихивать в игрушки сына банки сардин, но соблазн велик.

– Ладно, но не слишком много. Мы ведь не покидаем цивилизацию. Можем покупать то, что нужно, по пути, – говорит Мишка.

– Утром придет дядя Айван, чтобы помочь нам, и он сможет забрать то, что нам не нужно.

– С Иринкой?

– Нет, один. Он сказал, что от него больше толку, когда он сам по себе. К тому же их ребенок еще очень мал. – Циби на миг задумывается. – Надеюсь, он скоро