утро их поезд прибывает вовремя, им предстоит вторая проверка: Циби, Мишка и Кари ожидают на платформе появления чиновников, которые должны оформить их въезд в Югославию.

Циби снова напрягается и начинает глубоко дышать.

– Все будет в порядке, Циби, – пытается успокоить ее Мишка. – Послушай, они почти не смотрят на документы.

Мишка прав: чиновники бросают лишь беглый взгляд на документы пассажиров.

Наконец наступает их очередь, и Циби подает чиновнику в форме их документы и билеты на поезд.

– Что это такое? – спрашивает тот, размахивая перед ними документами, в которых он, очевидно не зная языка, ничего не понял.

Циби не знает югославского, но Мишка понимает достаточно, чтобы увидеть проблему.

– Вы говорите по-немецки? – спрашивает Мишка.

– Ja.

Мишка поясняет, откуда они приехали и куда направляются, а Кари в это время начинает беспокоиться, желая выбраться из коляски.

– Малыш торопится ехать дальше, – говорит чиновник, похлопав ребенка по голове.

– Да, как и все мы, – поддакивает Циби.

– Тогда вам пора садиться в поезд. Он скоро отправляется.

– Благодарю Господа за Кари, – рухнув на свое место, произносит Циби. – Никто не любит плачущих детей.

Через четыре часа они приезжают на маленький вокзал в пригороде Триеста. В вагон для проверки документов входят двое военных в голубых беретах и форме ООН. И вновь Циби убеждается в том, что другим пассажирам документы возвращают без промедления, пока не начинают проверять их.

Военные ООН передают документы из рук в руки.

– Вы говорите по-немецки? – спрашивает Мишка во второй раз за этот день.

– Ja, но вы не немцы.

По мере того как Мишка рассказывает об их маршруте, Циби начинает понимать, что его ответы их не устраивают. Мужчины отходят в сторону и говорят вполголоса.

– Вы не можете сейчас попасть в Триест, – говорят они. – Вам следует забрать свой багаж и поехать с нами.

Но Циби не двигается.

– У нас есть разрешение на эмиграцию, – указывая на документы, настаивает она. Ей вдруг становится очень жарко. – Оно законное, и мы поедем.

– Мисс, успокойтесь, пожалуйста. Все эмигранты в Израиль задерживаются, пока мы оцениваем законную территорию Триеста. В настоящее время это спорный район. – Военный улыбается, но Циби это не убеждает. – ООН вам не враг, но нам необходимо последующее разрешение для продолжения вашей поездки.

Циби испытывает неловкость, видя нетерпение других пассажиров, пока они с Мишкой забирают свой багаж. И это еще больше усиливает ее гнев: что значит для этих людей небольшая задержка, когда будущее их семьи висит на волоске?

После короткой поездки с военными на белом джипе они оказываются в Триесте около здания штаб-квартиры ООН. Их проводят в просторный кабинет, где у них забирают документы на проверку.

– Можно предложить вам закусить или выпить кофе? Молока для малыша?

Однако Циби отказывается от знаков гостеприимства. Сейчас она думает только о сестрах. Они ждут ее, а эти люди стоят у нее на пути.

– Мишка, у нас нет билетов от Триеста до Генуи, – шепчет Циби, когда они остаются одни. – Надо было постараться купить их.

Они предполагали, что не составит труда купить билеты на автобус или поезд для последнего отрезка их путешествия, но теперь этот недосмотр выходит им боком.

Чиновник возвращается в кабинет.

– Каким образом вы предполагали попасть из Югославии в Италию без визы или пропуска для проезда? – спрашивает он, и ответа у них нет.

Мы сглупили, думает Циби, а ведь считали себя умными.

Их провожают в столовую, но Циби не в состоянии ни есть, ни пить. У нее внутри все сжимается. Их ждут Магда и Ливи. Она ломает себе голову, но ничего не может придумать.

– Циби, последнее, что нам сейчас нужно, – это чтобы ты запаниковала, – говорит Мишка, протягивая ей чашку кофе.

Она берет чашку и, сделав большой глоток, обжигает себе язык.

Один из голубых беретов подходит к их столу, и Циби выпрямляется, отчаянно желая услышать слова о том, что они могут продолжить путешествие.

– Не могу найти итальянского старшего офицера, с которым можно посоветоваться, – говорит он. – Они должны разрешить ваш въезд.

– А если не разрешат? – чувствуя, как ее покидают последние силы, спрашивает Циби.

Голубой берет опускает взгляд:

– Тогда вам придется вернуться домой.

– Домой?! – взрывается Циби, стряхивает с плеч пальто и кардиган, закатывает рукав джемпера и сует ему под нос свою руку с татуировкой. – Вот что случилось со мной дома!

Он рассматривает ее руку с удрученным видом:

– Мне очень жаль.

Мишка опускает рукав Циби и, обнимая ее за плечи, привлекает к себе:

– Нам уже пришлось так много вынести. Пожалуйста, помогите нам.

– Мадам, сэр, сегодня нам этот вопрос не решить. – К офицеру вернулось самообладание, но теперь он обращается с ними более мягко. – На ночь вы наши гости.

Но поспать не удается. В их спальне на верхнем этаже штаб-квартиры душно, и Кари капризничает, хотя в столовой за ужином все суетились вокруг него.

– Нам надо просто пережить эту ночь, – говорит Мишка, но Циби только хлопает глазами.

Все висит на волоске, все зависит от неведомых чиновников, не имеющих понятия о том, что им пришлось испытать, чтобы заехать так далеко.

– Мне необходимо быть с сестрами. Чтобы попасть в Израиль, я использую Освенцим, и Биркенау, и смерть моей матери, – заявляет Циби.

На следующее утро, когда они приходят в столовую на завтрак, появляется старший офицер и садится за их стол.

– Вот ваши билеты. – Он вручает Циби конверт с билетами на автобусный переезд, занимающий четырнадцать часов, от Триеста до Генуи, где они должны будут ждать отплытия своего корабля, а также с ваучером на две ночи в отеле. – Отель совсем близко от порта. Ваш малыш, наверное, очень хочет домой, – тепло улыбаясь Кари, говорит мужчина.

Глаза Циби наполняются слезами благодарности, и Мишка берет ее за руку. Доброта людей, думает она. Когда она успела забыть, что такие жесты возможны? Она окидывает взглядом столовую, ловя улыбки и одобрительные кивки всех присутствующих.

– Нам всем не терпится попасть на родину, – говорит Мишка.

И вскоре они мчатся по итальянской сельской местности. Все цветет и распускается. Они проезжают через небольшие городки, крошечные деревеньки, через Венецию и Верону и выезжают на побережье.

Наконец взгляд Циби останавливается на ослепительно-голубом Средиземном море и стоящих в порту кораблях. Какой из них наш? «Независимость»? Хорошее имя для корабля, ибо именно так она чувствует себя в этот момент – независимой и свободной, чтобы отправиться в землю обетованную.

В день отплытия к ним присоединяются сотни людей, прибывших из разных концов города. Поднимаясь по трапу навстречу будущему,