“Привет, Агния. Вчера засиделся за чтением комиксов.”

“Здравствуй. Что правда? (О_о)”

“Да, блин, зато хоть пару уроков отсижу.”

“Ну даёшь! ^_^”

На перемене разузнал о содержании пропущенных уроков, а уже после собрался к Веронике, но в памяти всплыл чувствами сон, поэтому не могу удержаться от вопросов:

– Слушай, как там у вас со Светой дела?

– Ну-у, я пока привыкаю рисовать в стиле комиксов, – рассказывает девушка. – Немножко тяжело – столько редактуры всякой. Десять страниц уже есть, а надо больше пятидесяти!.. В общем, минимум недельки две ещё.

– Ух, молодцы, – обрадованно заявил я. – Знаешь, по группам и форумам крепнут слухи о скором выходе. Читатели очень ждут.

Личико девушки-ангела чуть потемнело под тяготой дум. И я тут же:

– Что случилось?

– Знаешь, боюсь разочаровать, – скорбно сообщает она. – Всё же произведение не моего авторства, а что если подведу Светлану?

– То есть ты видишь, что рисовка не соответствует уровню? – изумился я.

– Света говорит – очень хороша, мол, не переживай. Я сравниваю с её… вроде бы, хорошо. Только всё равно не могу успокоиться.

– Тогда вот тебе мнение искушённого читателя комиксов – главное, всё же, идея, тема и сюжет. Рисовка всегда будет следом, то есть даже если и оплошаешь, не так страшно. Однако, – поднял я вверх свою указательную сосиску-палец, – Агния, я могу биться об заклад, что выйдет отлично. Только вчера вспоминал, с какой ты страстью и самоотдачей творишь. Просто невозможно сделать плохо, когда столь талантливый художник берётся за дело.

– Ты обо мне? – ангелок хлопает пушистыми ресницами.

– Конечно! Ты можешь вознести меня на пик блаженства созерцания, рисунком, поэтому заслуживаешь таких слов.

Девушка что-то зашептала, мило двигая розовыми губками. Лицо и ушки быстро взяли красный оттенок и вдруг подняв лучащийся взор, звонко заявляет:

– Тогда я хорошо нарисую историю Светланы, чтобы тебе понравилось.

– Спасибо, жду в сильном нетерпении.

Девушка сдвинула бровки и приняв умилительно серьёзный вид, направилась к выходу, а я ещё постою, с разгулявшейся на лице улыбкой и увлажнившимися очами. Теперь, после столь эмоционального разговора, предожидание новой истории от Сабрины Грот становиться всё ярче. Эх, какой же она будет?..

– Тебя что-то впечатлило? – последовал вопрос, как вошёл в председательскую.

– Вновь твоя проницательность не подвела, – отвечаю я, разводя руками.

– Ну поделись, – с забавной капризной ноткой попросила она.

– Получилось помочь одному автору в создании комикса.

– Ты про Светлану?

Вероника встала приготовить кофе.

– О! Но откуда ты знаешь? – сильно удивился я.

– Матус, она же в совете. Мы много общаемся, – резонно отметила председатель.

Спустя пару минут, мы уже отпили из чашек, приятно устроившись в креслах. На языке крутится вопрос, требуя выхода:

– И как тебе её увлечение?

– Для начала возьму другое определение – любимое занятие. Свету просто уносит по комиксам, готова болтать о них часами. Но ещё больше ей нравится спрашивать у меня мнение о новых идеях, – рассказала Вероника.

– Вот это да! Выходит, ты прикладываешь руку к творчеству Сабрины Грот. Кто бы мог подумать, – потянул я, щедро смешав удивление, радость и восхищение.

Вероника картинно закатывает глаза.

– Будто оно мне надо… Только Света каждый раз выуживает рекомендации.

– Тогда мне надо выразить коллективную благодарность от лица многих фанатов, – вымолвил я, принимая серьёзный вид.

– Смешные вы такие. Ладно, буду и впредь стараться. А ты лучше скажи, как поспал?

– Ну-у, – почувствовал смущение я, – это очень заботливый поступок, благодарен от всего сердца. И очень неожиданный – знаешь каково было поначалу?!

– Расскажи, это ведь очень интересно, – хихикнула собеседница.

– Сказать откровенно – ужас какой-то. Сон был крепкий, сразу не удаётся сориентироваться, а тут как обухом – машина, школа… Чёрт, мне стоило больших трудов успокоиться, когда осознал проспанные уроки.

Вероника почти сразу начала смеяться, перейдя в голос.

– Вышло весело, согласись? – спрашивает она, успокоившись.

– Это да, – покивал выразительно я.

– Кажется у тебя был ещё какой-то вопрос?

– Блин, как ты узнала?! – спросил я, но получил лишь пожим плечами. – Ну, это касается книг… такое впечатление, что магия – целая наука. Со своими открытиями, гениями и формулами…

– Это вводит в растерянность? – девушка бросила любопытный взгляд, словно проверяя.

– Да, я всегда думал о ней, как о вымысле авторов.

– На самом деле нет, – неожиданно сообщила девушка. – Многое из того, что зовётся оккультным, находит или найдёт отклик в современной науке. Но в случае с Симфонией, есть свои нюансы. Очень давно, на совете руководителей того времени, было принято важное решение развиваться технократическим путём. Или, точнее, попробовать. Как думаешь, хорошее решение?

– Ну-у, я люблю наш мир и Империю в нынешнем виде… хотя, это всё очень интересно, – ответил я, имея в виду магию.

– Согласна, – улыбнулась довольно она. – Если захочешь, то как-нибудь расскажу больше. Да и книги по теме есть, изъятые из публичного доступа.

– О, но почему?! – удивился я. – Разве можно скрывать правду?

Вероника стала серьёзней и с глубиной в глазах поясняет:

– Это игра слов, потому, что информация является силой. Мы же соблюдаем множество законов, устоев и правил, хотя вольны поступать, как угодно. Это добровольный шаг в сторону стабильного, жизнеориентированного существования и развития. Обезопасить молодые умы от вредной информации – шаг благого намерения. Пытливые люди всё равно выходят на источники, ведь скрыть информацию невозможно. Поэтому и цели такой нет.

С огнем в глазах внемлю Веронике, забыв и про пустую чашку, и что кабинет вокруг. С чувством сообщаю:

– Удивительно и вдохновляюще. Выходит, это забота даже?

– Именно. Вот подумай, как человек оказывается на руководящем посту? Не потому же, что в другие места не взяли. Есть в том своё мастерство и, если угодно, разряды, уровни, классы… Опытный начальник видит дальше, мыслит шире, решения принимает отточенные. Когда дело касается масштабов Империи, то рядовому гражданину невозможно понять всей глубины решений. Здесь и рождается ложное восприятие “сокрытия и обмана”.

Стихли слова, мягко утонув в классике кабинета, каждое ценностью в бриллиант или люцифер.