Припасы из корзинки разместили на каменной скамье, между Диалем и Иринкой. Фаррашир, подвесив к мордам тропыгаев мешки с кормовой смесью, присоединился к компании.

Девушка ела и поглядывала на своих сосредоточенных компаньонов с некоторым недоумением. Те выглядели так, будто не на природе пикник устраивают, а с минуты на минуту ожидают подлянки. Слишком уж нарочито расслабленными были их лица и ленивыми движения. Глядя на них, начала психовать и Иринка. Наконец, едва не подавившись булочкой, она прошипела:

– Скажите же наконец, что у нас плохого!

– Ничего, – невозмутимо улыбнулся эльф. – Не стоит тревожиться, моя лорра. У нас, полагаю, сейчас всего лишь попытаются угнать карету.

– Или ограбить, – с некоторым удовлетворением выдвинул свою версию Фаррашир, как почти всякий оборотень он ничего не имел против доброй драки. Потянул носом воздух и сообщил: – Запах знакомый. Эти ребятки вчера на постоялом дворе отирались, пока их прочь не вышвырнули.

– О как… – протянула Иринка и тоже перестала беспокоиться. Обычные бандиты, даже вампирские, могли стать для ее эрр-оля и возницы-оборотня лишь легкой приятной разминкой.

Бутерброд из ветчины, сыра и какой-то местной разновидности хрустящего листового салата создал шумовую завесу, из-за которой вампирочка прошляпила начало разбойного нападения. Вчерашняя парочка драчунов и примкнувший к ним неизвестный златовласый тип ринулись к мирно жующим тропыгаям.

Двое из троицы бандитов наставили на трапезничающую компанию арбалеты с сакраментальными словами о ценности жизни и обещанием послать стрелу в первого, тронувшегося с места. Третий член банды – к удивлению Иринки, оказавшийся эльфом, – попытался ухватить переднего ящера за уздечку. Затея эта провалилась на начальном этапе реализации. Отбросив одним махом зубастой морды мешок с кормом, вроде как совершенно миролюбивый тропыгай встал на дыбы. Из передних лап выдвинулись лезвия когтей, и незадачливый работник ножа и топора отлетел, разбрызгивая кровь из пропоротой руки, в ближайшие придорожные кусты. И все бы ничего, да только приземлился он точнехонько на дорожный охранительный камень и на нем забился в конвульсиях, щедро орошая все вокруг живительной влагой.

Дальнейшие события слились для Иринки в череду картинок-мозаик калейдоскопа, куда по ошибке засыпали только красные стеклышки всех оттенков. И проходили они под маркировкой восемнадцать плюс вовсе не из-за порнографического содержания.

Раздался торжествующий рык, и рядом с раненой жертвой возникли очертания микрика. Одного из чудовищ вампирских лесов, сливающегося цветом шкуры со средой. Видом он походил на отрастившую ноги змею, или, если вспомнить мифы Древней Греции, на одноголовую гидру. Видимым монстр становился лишь в момент трапезы.

Товарищи эльфа-тропыгаекрада, к остаткам их чести или, быть может, здравого смысла, резко сменили ориентиры для стрельбы из арбалетов. Они дуплетом выпалили в микрика. И куда-то даже попали, но попали скверно. Причем не для микрика, для себя. Монстр с чуток поцарапанной шкурой издал звук прохудившегося шланга и рванул к обидчикам.

От одного чудища среднемонстрячьих габаритов арбалетчики, оперативно сменив стрелковое оружие на холодняк, может, и отбились бы. Но шипение послужило стартовым сигналом для еще трех тварей: одного микрика размерами поменьше и пары хвостоколов.

Сверкая жадными золотыми глазами, твари с характерным пощелкиванием и шипением рванули к добыче. Удары когтей и шипов на хвостах слились в симфонию торжества смерти. Грабители с большой дороги умерли так же нелепо, как жили. Но, в отличие от бесплодной и бесцельно прожитой жизни, их смерть оказалась полезной.

Она дала возможность Диалю и Фарраширу приготовиться к сражению. Эльф вооружился, оборотень принял исходную форму, разом прибавив в габаритах. Оружием ему служили собственная пасть и неимоверно острые и длинные когти, способные поспорить в своей смертоносности с чудовищами. Иринке никакого оружия не досталось. Да и что бы она могла против таких монстров рядом с… другими монстрами? Нет, она и сама в некоторой степени являлась чудовищем и острую железку из арсенала покойного лорр-оля Дома Шипоцвета таскала на поясе, но что может одна железка против кучи монстров, если ты не чистильщик? А сила и дар вампира Темного Искуса были заточены на применение к разумным созданиям. «Съесть» чудовищ из леса Иринка не смогла бы. Разве что попробовать надкусить? Или натравить на них пушистую Марусеньку. Вроде бы ее предостерегающее шипение хранило хозяйку на лесной дороге. Но неизвестно, насколько подействует этот сигнал на разгоряченных схваткой и почуявших кровь монстров. И если не подействует, то сработает ли мощный яд маскарадницы на тварей из чащи? А если подействует, то сразу же, то есть моментально, или бьющееся в агонии чудовище успеет прихватить с собой убийц?

И стоит ли в таких условиях, считая их критическими, попробовать реализовать знак тумана? Или все-таки предоставить возможность сражаться мужчинам? Тысячи мыслей проносились в голове растерявшейся девушки.

Между тем Диаль и Фаррашир не дали ей проверить эти гипотезы. Они закрыли вампирочку собой, синхронно бросаясь в кровавую карусель схватки. Очень хотелось Иринке зажмуриться и представить, что все это сон и сейчас она проснется, но зажмуренные глаза вкупе с рыком, визгом, щелканьем ядовитого хвоста, хрустом и влажным хлюпаньем заставляли бояться лишь сильнее. Поэтому Иринка держала глаза открытыми. Кровавая круговерть все равно сливалась в такой дикий вихрь, что различить, кто, где и что делает, становилось почти невозможно. Зато она чувствовала главное: пульс сердец Фаррашира и Диаля, видела, что они двигаются, а значит, живы.

А потом вдруг резко стало очень-очень тихо. Лежали три малые окровавленные кучки вместо бандитов и четыре груды много больше размерами, оставшиеся от монстров. Красной вокруг была трава, кусты, а эльф и оборотень, окрашенные в столь же красной гамме, на ногах (Фаррашир уже успел принять прежний двуногий облик) стояли чуть поодаль. Правда, не очень твердо, чуть покачиваясь от усталости. Им пришлось изрядно выложиться. Или качались не только и не столько от усталости?

– Хорошая была драка! Дальше вы сами, без меня, – довольно оскалился Фаррашир и упал бы, не подставь ему эльф надежное, пусть и изящное с виду плечо.

– Тебя сильно задели? – обеспокоился Диаль.

Вместо ответа оборотень отвел руку, которую прижимал к груди, и продемонстрировал дыру с обожженными ядом хвостокола краями. Отрава запекала кровь, не давая ей течь, но размер раны и ее вид говорили сами за себя – после такого не выживают.

– Тропыгаи будут вас слушаться, – прохрипел оборотень и резко не то прищелкнул, не то присвистнул, явно отдавая команду дрессированным животным. – Убираться отсюда надо, пока на запах крови иные твари не набежали. Не упустят монстры такой роскошной трапезы!

– Лорра?.. – проговорил Диаль, разом спрашивая обо всем.

И самое главное, Иринка поняла, что хочет сказать ее эльф.

– Фаррашир прав. В карету его клади, попробую полечить, не знаю только, подействует ли после чудовищ, а сам садись за кучера и делаем отсюда ноги, – согласилась Иринка, радуясь уже тому, что эрр-оль ухитрился выйти из битвы с монстрами без единой царапины. Лечить и его, не сорвавшись в безобразную истерику от волнения, она бы, наверное, не смогла.