Где извинения? Где черт побери, хотя бы банальное “я по тебе скучаю”?!

Ничего этого нет.

Есть только его желание, эго и приказная форма обращения.

Номер отеля он скинул… Ха! Уже бегу, милый… Ага!

Волосы по ветру развеваются.

Я зла и хочу просто послать Марселя, но решаю поступить иначе.

Беру телефон в руки и трясущимися пальцами набираю ответ.

“Так неожиданно… Мы же расстались”

Отправляю.

Ответ приходит почти мгновенно.

“Но я все равно хочу тебя увидеть. Думаю о тебе. А ты?”

Думает он обо мне! А раскаиваться не думает?!

“Ты и так знаешь ответ. Зачем спрашиваешь?”

“Так ты приедешь?”

“Неожиданно. Очень… Я у родителей. У меня тут дел полно, по дому помогаю, на работу хочу устроиться”

“Проблема в средствах? — присылает быстро. — Сколько денег надо? Назови сумму, я оплачу все. Любая сумма”

В глазах начинает щипать. Снова Марсель переводит все в область денег… Хочет меня купить. Как шлюху! Ничерта он не скучает. Тупо трахаться хочет!

“Любая сумма? Марсель, я могу очень дорого тебе обойтись. Очень”

“Неважно. Деньги не проблема. Напротив, они средство для решения многих проблем. Не ищи работу. У тебя уже есть одна — быть рядом, когда я этого хочу. Ты нужна мне… Просто скажи “да”, за тобой приедете мой водитель”

Интересно, с каких пор у Марселя есть водитель?!

К черту его подкаты и размахивания крупными купюрами. Принципиально не поеду. Хочет увидеться? Пусть сам до меня снизойдет!

Приедет в Лютиково и покажет, что не чурается меня такой, какая есть!

Вместо сообщения я набираю номер и звоню, затаив дыхание. Он сбрасывает звонок, но присылает сообщение:

“Извини. Говорить не могу. Сильно занят. На скучном совещании. Только смс, Лена!”

Он ни разу не назвал меня Шатохина. Прежний Марсель уже раз десять написал бы мне девичью фамилию и выражался… иначе.

Сообщения сухие. Ни капли чувств… Только голый расчет.

Я окончательно убедилась, что Марсель видит во мне девушку, которую можно снять для приятного времяпрепровождения.

Стало горько…

С другой стороны, сама виновата. Наступила в грязь, отмываться придется долго. Тем более, в глазах того, кто купил время с тобой.

Решив, что я больше не хочу травить себя этим общением, я посылаю Марселю последнее сообщение.

“Когда я сказала, что дорого тебе обойдусь, я говорила не про деньги. Я хотела сказать про самое дорогое, что только можно вообразить. Про искренние чувства, от которых волнуется сердце. Но теперь понимаю, нет, не выйдет. Ты бессердечный. Ты растоптал мои чувства, а теперь ждешь, что я прибегу к тебе по свистку и куплюсь на твои деньги? Оставь их себе. Может быть, получится купить на них чувствующее сердце?! Забудь меня. И не переживай, я не увижу тебя “случайно” в доме у подруги. Ноги моей там больше не будет. Прощай!”

Ощущение возникло такое, словно я отрезала себе ноющую конечность. Отрезать — отрезала, но болит все равно…

Закрываю на это глаза. Однажды станет легче! Обязательно…

Солнце же встает каждый день. Может быть, оно тоже устало светить, но светит. Значит, и я могу, а всякие пилоты-сыновья миллиардеров пусть вращаются на своей орбите, уровнем повыше.

В мыслях легко вынести такое решение, но следовать ему сложно катастрофически.

Следующие несколько дней я с трудом заставляю себя встать с кровати и поковырять завтрак ложкой, а потом ложусь обратно, бездумно поглощая книги, что нашла у родителей. Знаю, что все эти романы уже читала раньше, но сейчас просто глотаю текст, будто впервые. Все, что угодно, лишь бы отвлечься…

* * *

Решение о выселении приходит через полторы недели. Чуть-чуть затянулось, но результат стоил того. Тетерин оспорил вынесенное решение, наложил запрет… Ему удалось! Удалось отстоять не только домик родителей, но и домики по всей окраине села. Так что господам чинушам, если они захотят снести наши дома, придется, как минимум, выделить земельные участки, не меньше, чем те, что есть, построить взамен дома нового образца.

Радости моих родителей и других сельчан не было предела.

Тетерин, разъясняющий постановление органов свыше, был затискан, залюблен и зацелован!

Тучная доярка Власова так прижала его к своей громадной груди, что чуть не похоронила лицо Тетерина между своих титек! Кто-то даже выдвинул предложение, дать Тетерину звание почетного гражданина села Лютиково…

Молодец, Тетерин, постарался на славу. Только он выглядит бледным каким-то и похудевшим, совсем ничего не ест со стола, который собрали прямо посередине отвоеванной улицы.

Празднуют все… Среди собравшихся замечаю сестру, которая о чем-то спорит с Малиновым Стасом. Голова у него, правда, не только малинового цвета, проглядывает и синий, и фиолетовый!

Я даже думать не хочу, каким образом его голова стала именно такой, пусть сами разбираются. Тем более, этой парочке так интересно друг с другом спорить, что ничего и никого вокруг себя они не замечают.

Улучив минутку, Тетерин подбирается ко мне. Я благодарю его чинно на глазах у всех остальных и добавляю шепотом:

— Вы все еще ждете награду?

— Само собой, лапочка моя!

— А что это вы такой бледный?

— Местная вода, наверное, мне не пошла. Почти неделю я был не в форме…

Проблевался, наверное, от унитаза отойти почти не мог. Не зря же лицо Тетерина, которое выглядело, как румяный колобок, теперь смотрится словно кусок перестоявшего дрожжевого теста, вылезшего из-под крышки.

— Но сейчас все хорошо?

— В полной мере!

— Тогда встретимся через полчаса…

Я объясняю Тетерину, как добраться до нужного места. Сама же потираю руки в предвкушении!

* * *

Первым на месте появляется Тетерин, я следом. Причем, не одна. Попросила сестру помочь, но Тая пошла не рядом со мной, а другим путем. Осматриваю поле подсолнухов. На улице нет ветра, но крайние подсолнухи слегка покачиваются! Значит, сестра уже на месте, зашла с другой стороны.

Я игриво расстилаю на земле плед, снимаю одежду, под которую надела купальник. Тетерин так и норовит меня облапать, присосаться своими губами, трясущимися от нетерпения.

Вырвавшись из его наглых рук, я забегаю в воду! Ух, какая прохладная, даже в голове зазвенело от мурашек, пробежавших по телу.

— Пойдемте купаться, Миша! — зову его по имени.

Тетерин раздевается поспешно, оголяя рыхлое