И вот на сегодняшний день, получается, слишком много вещичек якобы из Австро-Венгрии мы в Красноярске сбагрили без добавочного российского клеймения. Вещичек, надо признать, довольно заметных (старался я, однако), поэтому умные люди могут задаться вопросом: кто ж это из-за границы столько добра привёз, не отметив его на таможне, и теперь сбывает? Ну ничего, в ближайшие дни исправим положение.

На изготовление ювелирных украшений у меня ушла без малого треть золотого запаса. На данный момент разницу между лучшими ценами на золотой песок и ценами на изделия оцениваю как один к полутора, а на выдающиеся безделушки — один к двум с половиной. Если отталкиваться от цен скупки песка у старателей, то выйдет ещё слаще — минимум один к двум.

С одной стороны, с таким соотношением мне нет смысла летом в земле ковыряться; можно сидеть дома и, периодически скупая золотишко, клепать разные финтифлюшки. А с другой — в полный рост встаёт проблема сбыта, лафа долго не продлится. При увеличении производства мы будем вынуждены снижать цену. Продажа через купцов в другие города тоже не выход. Купцы, по словам Валерия Яковлевича, возьмут раза в полтора дешевле рыночной стоимости, и прибыль, само собой, упадёт соответственно. И что делать в этой ситуации, я пока не решил.

В начале февраля Софа в очередной раз подошла с предложением «поковыряться» в моей голове:

— Александр, завтра с утра всё располагает к просмотру знаний.

— Хорошо. Сообщу в мастерскую, чтоб утром не ждали.

— Ты подготовил вопросы?

— Конечно. Некоторые, правда, необходимо пояснить, а то сама не разберёшься.

У нас стало традицией совместно извлекать из моей памяти разные уточнения по интересующим темам. Знахарка заранее вычисляет подходящие дни, варит очень сильную настоечку (простая уже плохо помогает) и почти под гипнозом задаёт мне заранее согласованные вопросы. Ощущения, честно говоря, не из приятных, вдобавок я потом должен полчаса бегать, а после ещё и в бане потеть, выводя гадость из организма, но в итоге удаётся получить доступ ко многим вроде бы забытым данным. К сожалению, все другие способы извлечения нужной информации мы уже перепробовали.

Наша старшая после спада напряжёнки с обустройством салона загорелась идеей создания лекарственных препаратов против свирепствующих иногда в России и в Сибири заболеваний: чумы, сибирской язвы, холеры. Ещё на хуторе, узнав об антибиотиках и лечении с их помощью, она решила сделать всё возможное для их скорейшего создания. Удивительно, но лекарка Галина оставила несколько рецептов по изготовлению препаратов на основе плесени. Если Софа добьётся в этом деле успеха, буду очень рад.

Хотя мне известно, что это долгий процесс. Полагаю, ближайший год уйдёт только на осмысление собранного нами материала, а когда займёмся применением на практике всего нашего объединённого запаса знаний, даже не представляю. Дай бог через пару лет к опытам приступим, а там, глядишь, лет через десять до больных доберёмся.

Увы, об инфекционных заболеваниях я маловато знаю, редко с ними сталкивался. В основном все сведения — это общеизвестные факты моего времени, ну, с маленькой поправочкой на то, что человек я любознательный. Вот по анатомии, полевой хирургии и химии некоторых лекарств порядком рассказать могу, у Софы на эти темы не одна тысяча листов бумаги исписана. М-дя, а по инфекциям и антибиотикам и тысячи не скопилось.

Последнее время старательно свожу ранее записанные данные в учебники и справочники, сортирую так сказать. Постоянно обнаруживаются пробелы в знаниях, которые затем приходится сообща заполнять. Не всё найдено, а кое-что, боюсь, и не найдётся уже, но работа потихонечку продвигается. Многие сейчас за мои учебнички душу бы продали, но я никого осчастливливать не собираюсь. Буду информацию «привносить в мир» постепенно, небольшими порциями, и так, как надо мне.

Недавно узнал, под каким наименованием проходит наша с Потапом кузнечная мастерская в отчётных документах городской администрации — ни много ни мало «завод», однако. Девять работяг и пять подмастерьев — это завод. Ох я поржал. Потап Владимирович, глядя на моё веселье, тоже улыбнулся и поведал, что в Красноярске все заводы такие. Точнее, все предприятия названы заводами и фабриками. В народе-то, понятно, никто так не считает и не говорит, но чиновникам важна отчётность.

На весь Красноярск в данный момент аж тридцать заводосараюшек. Самые крупные занимаются обжигом кирпича, на семи заводиках наберётся аж пятьдесят пролетариев и где-то двадцать подмастерьев. Вторые по величине кожевенные, там по трое-четверо рабочих и по двое подмастерьев на любом из восьми заводов работают. А на канатном, мыловаренном, маслобойном и гончарном всего по одному трудяге вкалывает. О, ещё четыре папиросных числятся, и также по одному сборщику на каждом… «заводе».

Все эти заведения представляют собой отдельные сарай чики, обычно стоящие во дворе их хозяина, где зачастую один хозяин и трудится. Такая вот индустрия в губернской столице. Впрочем, в остальных городах восточной Сибири положение не лучше, крупных предприятий единицы. М-да, безрадостная картина. Мы на общем фоне смотримся лидерами тяжёлой промышленности. Кошмар! Как тут нормальный завод обустроить, если опытных рабочих днём с огнём не найти? И сманить-то неоткуда.

Проанализировав обстановку, я понял: для чёткого функционирования мастерской новых работников придётся обучать самому. Да и старым нужно разъяснять основы металлообработки, а то знаний у них кот наплакал, даже вроде бы опытные рабочие плохо понимают смысл некоторых операций.

И с грамотностью у народа полный швах: только двое умеют свободно читать и писать, ещё пятеро читают по слогам. И это считается о-го-го как хорошо! Чертежи — отдельная песня, в них кроме Потапа Владимировича лишь Велисей Аграпов разбирается, и то с трудом, а когда они вместе пытаются схемки карябать, я, глядя на их художества, смеюсь и плачу одновременно. Ох-х, грехи мои тяжкие! И что ж мне со всем этим делать?

Ну… по работе, естественно, сам постараюсь народ подучить, а с повышением грамотности уже не справлюсь: свободного времени просто нет. И у Софы забот полно. Может, Машку попросить? Хм, а неплохая мысль. Набрать молодёжь, желающую к нам в мастерскую попасть, натравить на них сестрёнку — и всего делов. Эта пигалица мигом ребят по ранжиру построит, знания в головы вколотит и спуску никому не даст.

Вспомнился старший брательник и его муки познания. Та ещё комедия была. Но ведь выучила же Машуля Гната за зиму, и с персоналом салона сейчас прекрасно справляется. Вроде держит себя со всеми приветливо, но, если что не так, отчитывает будьте-нате, а главное, всегда по делу. Это она нашу старшую во всём копирует, и надо ей отдать должное, копирует удачно.

Вообще, поражаюсь её энергии: целый день как заводная скачет. Встаёт чуть ли не раньше всех в доме, животинок кормит и кухарке с готовкой помогает, перед завтраком зарядку со мной делает, потом до вечера порхает без остановки: то за салоном следит, то травки отваривает, то крема мешает. Успевает и языками позаниматься, и арифметические задачки порешать, и на гитаре побренчать, и братика вопросами задолбать.