— Во мне, — перебила Настя. — Я постараюсь все уладить на работе уже в понедельник.

— Врачи говорят, что им надо неделю на тебя, а потом…

— Потом все будет хорошо.

— Да.

Когда обед подошел к десерту, Настя извинилась:

— Простите, мне надо работать. Можно я возьму чай и булочку с собой, к компьютеру?

— Конечно, Настенька, — несколько смущенно ответила Маргарита Викторовна.

— Работа — это святое. — Веня помахал в воздухе ватрушкой. — Благословляю, Анастасия.

— А почему тете Насте можно за компьютер с чаем, а мне нельзя? — въедливо протянул Илюшка.

— Потому что нос не дорос, — засмеялся Старыгин. — И потому, что папа не велит.

Уже выходя из комнаты, Стася услышала, как Илья уел «дядю Веню»:

— А папа даже спит с компьютером! А еще я видел, как он его феном сушил, когда воду на него пролил.

Настя не удержалась и рассмеялась, едва не расплескав чай на светло-бежевое ковровое покрытие: Тагир с феном — неземное зрелище.

Часика через три Настя покончила со всеми бумагами, сложила их аккуратной стопочкой и стала выдвигать один за другим ящики стола в поисках папочки-файлика. Ничего такого не нашла, зато наткнулась на диск и стопку бухгалтерских отчетов. Праздным любопытством Настя не отличалась, но тут ее как будто кольнуло: что-то такое ей говорил Тагир про какие-то бухгалтерские проблемы, какие-то тайны, какие-то ниточки. К тому же она внезапно вспомнила слова, просто фразу, брошенную мимоходом: «У нас есть третий компаньон, вот он и уходит». Кравцов. Его слова. У Насти пока еще не хватило времени вникнуть в деловые отношения внутри «Тайлера», просто не возникало интереса. Если быть честной, то она просто и не интересовалась ничем, кроме Алекса и его близких.

Какие отношения связывают компаньонов? Из-за чего в Тагира и его жену стреляли? Что за странные махинации происходят вокруг «Тайлера»? Ведь Алексей беспокоился насчет того, что кто-то в их конторе «засланный казачок». Уж не по поводу ли именно этих бумаг и отчетов она начала было консультировать Тагира?

Вопросы, вопросы требуют ответов. Настя положила бумаги на стол и задумалась: спросить про это все у Вени? Или сначала спросить разрешения влезть во все это у Алекса?

Вопрос решился сам собой — в кабинет заглянул Вениамин и спросил:

— Ты скоро закончишь? Я собрался отвезти Илюху и Маргариту Викторовну к Алексу.

— Езжайте, я еще поработаю. Завтра сама к нему съезжу. — Настя помедлила, не решаясь спросить. — Постой, — остановила она Старыгина уже на пороге. — Мне надо кое-что тебе показать.

— Что именно? В бухгалтерии я полный ноль.

— Вот, смотри, это бумаги по вашему «Тайлеру». Тагир консультировался насчет них у меня. Вы решили этот вопрос?

— Нет, не решили, Алекс попал в больницу, а я в этом не разбираюсь абсолютно.

— А Кравцов?

— Алекс хотел сам лично все раскопать.

— Что раскопать?

Старыгин поморщился, помялся, но ответил:

— Кравцов мне говорил, помнится, что у вашего «Сапфира» были какие-то вопросы по поводу нашей чистоплотности и честности.

— Да, были. Он все объяснил.

— Это он вам объяснил, но сами мы так и не можем понять, откуда слухи по поводу ухода Тагирова и что вообще происходит. За последний год мы сделали кучу выгодных заказов, но прибыли почему-то упали. Несколько почти готовых договоров сорвались. Некоторые клиенты ушли к конкурентам. Кто-то сливает нашу инсайдерскую информацию. Кто-то под нас копает.

— Предположения есть?

— Вообще никаких. Я, понимаешь ли, больше по идеям спец… Экономикой всегда занимался Алекс. В последнее время — Кравцов. Мы его компаньоном сделали года три назад.

— Ну а так, догадки?

— Можно сколько угодно кивать на конкурентов, но доказательств нет. Тогда, когда… погибла Маша, мы думали на «МедиаПро», но это только голые домыслы. Больше никто ни на кого не покушался. Вообще, темная история.

— Если не покушались — значит, добились своего.

— Чего? Машиной смерти?

— И устранили Тагирова от дел.

— Далеко не сразу.

— Я в курсе. Значит, кто-то из ваших обнадежил их, сказал, что все идет своим чередом.

— Но кто?

— Это сложный вопрос. Кто знал про болезнь Алекса?

— Ну, в подробностях почти никто. Но все знали, что он практически отошел от дел.

— Н-да. Это тебе не Агата Кристи. Круг подозреваемых ограничить не удалось. — Настя покачала головой и покосилась на стопку бумаг. — Веня, я понимаю, что лезу не в свое дело, но… можно я изучу эти бумаги?

— Думаю, даже нужно.

— Может, стоит спросить разрешения у Алекса?

— Я тебе разрешаю, дочь моя. Я такой же полноправный компаньон. Читай. Работай.

— Вот спасибо. Работа, видимо, так ко мне и липнет. Ладно, езжай, тебя уже ждут.

— Спасибо тебе, Настя.

— За что? Я еще ничего не сделала.

— Заранее спасибо. Я в тебя свято верю!

— Иди уже, болтун!

— Все-все, удаляюсь.

Когда за Старыгиным закрылась дверь, Настя вздохнула и открыла ноутбук: все это воскресенье будет рабочим.

Стася так увлеклась расследованием, что не услышала, как все домочадцы вернулись из больницы, отказалась она и от ужина и засиделась за полночь. Чем дальше она пробиралась сквозь дебри бухгалтерии «Тайлера» — весьма запутанной, надо сказать, — тем меньше ей все это нравилось. То, что кто-то из бухгалтеров мудрит со средствами, стало понятно почти сразу, но все отчеты сходились идеально — Настя просмотрела данные с диска. Значит, подчищают. Значит, двойная бухгалтерия. Но, по закону сохранения, ничего не возникает ниоткуда и не исчезает в никуда. Хвостики есть всегда. В сложной системе все записывается в таком множестве неожиданных мест и сохраняется в таком количестве копий, что только очень знающий человек может уничтожить следы. Да и то не все, а практически все. Но между «практически» и «абсолютно» — большой зазор.

К часу ночи Стася втиснулась в этот зазор, к двум — узнала имя «крота».

Все уже спали, будить Веню смысла не было, поэтому она изложила ход своих мыслей на бумаге и прикрепила этот листок поверх всей стопки бухгалтерских документов «Тайлера». Завтра, все завтра.

Завтра она поговорит обо всем с Веней, завтра она сдаст свои дела заместительнице, завтра она ляжет в больницу…

Палату Насте выделили напротив палаты Алексея даже без просьбы. Вот он, сервис.