– Ха! А я, оказывается, знаменит! – усмехнулся енот.

– Смешного здесь мало, поскольку именно ваша физиономия в газете помогла разработать преступнику план похищения.

– Вы именно для этого подошли к столику? – уточнил Проционе, который, похоже, уже догадался, о чем идет речь. Хотя я, честно признаться, до сих пор недоумевал на сей счет. – Чтобы выглянуть в окно, не видно ли оттуда забегаловки напротив?

– Именно так. На самом деле, охранник несколько покривил душой, пытаясь объяснить свой прерванный завтрак наплывом посетителей. Прочитав статью о богатстве без забот, а ниже увидев вашу фотографию, он случайно посмотрел в окно и заметил вас, сидящим в баре с кружкой пива в лапе. И тогда у него родился план – незаметно изъять яйцо, поднять шум, вызвать полицию, а после аккуратно подсунуть им версию, будто именно вы совершили кражу.

– Нет, каков подлец! – процедил сквозь зубы енот, саданув кулаком по коленке. – И ведь ему почти удалось!

– Вы ничем не лучше, Проционе! – выговорил еноту Шерлок Зай, качнув головой.

– Я никогда никого не подставлял, а действовал скрытно – это совсем другое.

– И все же, преступность держится исключительно на худших звериных качествах, чего вы отрицать не можете.

Проционе и не отрицал. Он лишь ухмыльнулся в короткие усы, уставившись на потрескивающие, полыхающие в камине дрова.

– Но я продолжу. Охранник оказался сообразительным. План, как обогатиться без забот, родился у него за считаные секунды. Возможно даже, он давно лелеял мысль что-нибудь спереть, но все никак не выпадала возможность. И наконец, как он посчитал, ему улыбнулась удача. Улучив нужный момент, когда вы, Проционе, отошли по нужде, он тут же позабыл о завтраке и принялся расхаживать по залу. И когда внимание посетителей было отвлечено появлением суслика, он, проходя мимо стенда, схватил яйцо, припрятал его, а затем, отойдя на некоторое расстояние, поднял панику. Вот, собственно, и вся история незадачливого похитителя драгоценных яиц.

– Но почему он надумал вдруг вернуть его? Неужели настолько испугался?

– Нет, просто я, подозвав охранника, шепнул ему на ухо, что если он сию же минуту не вернет яйцо на место, мне придется сдать его полиции.

– Так вот что вы ему сказали! – воскликнул я, подпрыгивая на подушке. – А я-то все недоумевал, зачем вам понадобилось шептаться с ним.

– Малый он оказался сметливый, да и выдержки ему было не занимать. Поэтому, правильно истолковав мою фразу «Входит суслик!», он ускорил шаг, незаметно поставил яйцо на место и, действуя по старой, уже отлично зарекомендовавшей себя схеме, воскликнул, выражая неподдельное удивление чудесным появлением яйца. Вот, собственно, и все, – закончил Шерлок Зай, выколачивая трубку в камин. – Так что, Проционе, на сей раз вам крупно повезло.

– Полностью с вами согласен. И еще раз благодарю за помощь.

– Не стоит. Я это делал вовсе не ради вас, а поскольку меня заинтересовала пропажа яйца.

– И все же. – Енот поднялся со своего места и дернул подбородком. – Вы действительно талантливый сыщик, Шерлок Зай. Очень приятно было лично оценить вашу работу, – пафосно заявил он. – А теперь прошу меня простить, мне нужно идти. Дела, знаете ли…

– Что ж. Прощайте, Проционе.

Енот ушел. Я даже не поднялся проводить его. Несмотря ни на что, был он мне противен, даже омерзителен, и я почувствовал облегчение и радость от того, что он так скоро покинул наш дом.

– Вот вам и яичко… – задумчиво пробормотал Шерлок Зай. – И не простое – золотое.

И замолчал.

Я тоже молчал, думая о своем. Я не понимал, чем так притягивает зверье золото, что в нем проку, кроме его фальшивого блеска, не дающего ровным счетом ничего, не могущего обогатить духовно и дать покой истерзанной жаждой обладания душе. Красивая, бесполезная побрякушка или целый слиток, над которым приходится трястись, чтобы им ненароком не завладел другой. Жажда наживы – не отсюда ли проистекает желание творить преступления во имя удовлетворения собственных корыстных помыслов?

Перед глазами у меня возник препротивнейший, совершенно беспринципный енот. Я тряхнул головой, чтобы отогнать мысль о нем.

– Крайне неприятный тип, хотя, надо признать, и не дурак, – произнес я, нарушив затянувшуюся паузу.

– Вы о Проционе? – откликнулся Шерлок Зай. – О, дорогой Уотерсон, он очень умен!

– Как вы считаете, после того, что вы для него сделали, он не подложит вам очередную свинью?

– Уверен, что подложит! Причем, обязательно.

– И вы так спокойно об этом говорите? – поразился я выдержке и самообладанию моего друга.

– Добро и зло существуют лишь в непрестанном соперничестве – без него они ничто, – философски заметил Шерлок Зай и отрешенно уставился в окно.

Пусть так, решил я. Но все же лучше бы этого соперничества не было вовсе. А если бы и случилось, то как можно позже.

И оно, как и предвидел мой друг Шерлок Зай, действительно произошло, но это уже совсем другая история…

– Любопытно! – воскликнул сидящий в своем удобном кресле Шерлок Зай с неизменной трубкой в правой лапе. В левой он держал раскрытую книгу. Трубка давно погасла, но Шерлок Зай, увлеченный чтением, казалось, не замечал этого, продолжая посасывать кончик чубука.

– Что вас так заинтересовало? – спросил я, протирая запылившиеся мясистые листья фикуса.

– Как вам сказать, дорогой Уотерсон. – Шерлок Зай вынул трубку из пасти и опустил книгу на колени. – У меня возникли некоторые сомнения. Помните, я вам говорил о письме из Ойропы?

– Да, разумеется. – Я отошел от окна. – Но я полагал, она называется Ейропа. Помните дело Карконты и Ко?

– Похоже, эта загадочная страна имеет множество названий. Но в данном случае именно «ой». – Шерлок Зай быстро перелистал книгу и извлек из нее сложенный пополам листок плотной белой бумаги.

– На чем же, смею спросить, основывается ваша догадка? – Мне стало крайне любопытно, почему именно «ой», а не «ей» или даже «ай», и я заглянул сбоку в испещренный убористым почерком листок.

– Вот, взгляните, – коготь Шерлок Зая скользнул по второй строчке и замер на двух буквах.

– «Еи», – прочел я, хмуря лоб. – И что?

– Как-как вы сказали? – пронзительно уставился на меня Шерлок Зай.

– Еи, – повторил я, но уже без особой уверенности в голосе.

– Знаете, Уотерсон, – брови Шерлока Зая недовольно сошлись на переносице, – ваша безграмотность и неосведомленность переходит всякие границы!

– Что вы имеете в виду? – состроил я невинно-наивную физиономию, хотя прекрасно понимал, о чем идет речь.

– Я имею в виду ваше обещание подналечь на иностранные языки, в частности на англейский и херрманский. Не говоря уже о латыни. Успехи, так сказать, налицо!