Щёлкнув языком, я стегнул длинным хлыстом по бокам волов, что тянули огромную арбу с не менее огромным стогом, и присмотрелся к той рощице, к которой мы свернули от дороги. Там и было место встречи. Да уж, с транспортом нам не сказать что повезло. Почти сразу попался этот одноногий хуторянин, что вёз сено, вот и решили брать его, благо тот был один. Тот спокойно остановился по моему приказу, мы раздели его, прирезали, тело в кустах спрятали, дальше бойцы с вещами в сене укрылись, а я, изображая сельчанина, надел протез на колено, подогнув под себя ногу, и демонстративно выставил его, так и покатил к месту встречи. Вот только скорость у нашего транспорта была не ахти. Ладно хоть срезать удалось почти до десяти километров, проехав через брод. Я про него не знал, хуторянин рассказал, и тот действительно был. Немцы носились по дорогам как наскипидаренные, мотоциклисты, грузовики, изредка бронетранспортёры мелькали, но нас не останавливали. Хорошо ещё мне одежда хуторянина подошла, и мой размер, и среди всех я один на немецком языке разговаривал. Видимо, протез помог, взгляды на меня бросали, но не останавливались, так и катил. Пока ехали, и поужинать успели. Когда стресс прошёл, адреналин схлынул, все почувствовали приступ голода. Бойцы, сделав пещерку в сене, выставили распорки, чтобы то не наваливалось на них во время движения, разделили те немногочисленные запасы, что при нас были, и вот так поели. Мне тоже дали. А что, волы, как их ни погоняй, идут неспешно, вполне можно так неторопливо поужинать. Нога только затекает постоянно, приходится протез нет-нет да на другую перекидывать, а так нормально.

– Хорошо замаскировались, – пробормотал я.

Если знать, что, где и как искать, то найти можно, так что я рассмотрел угловатый силуэт одного из грузовиков, довольно неплохо замаскированного ветвями. На дороге следов не было, лишь продольные следы, да и то редко, и листочки. Понятно. Наши, проезжая здесь, тянули за собой нарубленные ветви, что как метла заметали всё за собой. Оттого и автомобильных следов не видно было. Правильно всё сделали, молодцы. За нашим приближением наверняка наблюдают, так что, сняв с головы зелёную шляпу с небольшими полями, но длинным пером, я помахал ею над головой, привлекая к себе внимание. Этого достаточно, кто ещё будет махать, кроме своих?

– Грузовики вижу, точнее один, второй, возможно, за ним стоит. Замаскированы хорошо. Приготовьте оружие на всякий случай. Я вокруг видимых следов боя не вижу, если вдруг наших захватили, но всё равно перестрахуемся.

Парни под сеном зашевелились, я слышал шорох, но на виду не показались. А когда подъехали ближе, то я даже вздохнул с облегчением, нам навстречу вышли Бабочкин в своей форме рядового вермахта и Ватутин в форме офицера. Успокоив своих, бросил поводья, волы так и продолжили идти, я соскочил и, прихрамывая, направился к нашим, которые не могли без улыбки рассматривать меня. Ну да, штанишки эти зелёные коротковаты, как у ребёнка, но что поделать, традиция тут такая. Шучу, это комплект праздничной национальной одежды. Хуторянин австрийцем был, ногу в Польше потерял, носил её по простой причине – старая, уже купил новую, просто носил, чтобы добротную одежду не портить. Зато я в этом костюме не привлекал внимания. Да и везло с тем, что постов не встретилось, ехали-то всё полевыми дорогами. Хотя патрулей и тут хватало.

– Докладывайте, что у вас? – сразу велел я, бойцы скрыли улыбки и, посерьёзнев, доложились.

В принципе, легко отделались, потерей одного грузовика и ранением нашего силача. Ранение не серьёзное, пуля бицепс задела, фельдшер наш уже рану обработал и зашил. В общем, всё прошло, как и было запланировано. Ватутин со вторым бойцом, знающим немецкий, под видом офицеров гестапо, в сопровождении солдат вермахта, стучались в двери квартир, брали хозяев в заложники и таким образом организовали три пулемётные точки. Точнее, это были две частные квартиры и один кабинет какого-то министерства, именно в нём и расположился Бабочкин со снайпером. Они и косили генералов и первых лиц государства, да и снайпер не сплоховал, пулю Гитлеру в плечо точно положил, а потом две обоймы по генералам расстрелял, старался наповал, не мазать. Пройти в здание удалось легко, а всё равно все на улице были или у окон, так что заняли без проблем. Переоделись, фотосессию устроили, как я и просил, пока ещё шла подготовка к параду и видные члены правления СС ещё не прибыли. Дальше они отогнали машины куда нужно, и когда раздались первые пулемётные очереди, подожгли бикфордов шнур у одной из машин. У второй, где был Ватутин, тот не решился. Рядом на краю тротуара стояли дети с цветами, и он не стал поджигать, за что я его поблагодарил и похвалил. Правильно сделал. Значит, мне не показалось, что взрыв был один, думал, одновременно взорвались и звук наложился. При эвакуации, уже на выезде, те были остановлены постом, там было пять немцев и два мотоцикла. Пришлось расстрелять их. Ответным огнём был повреждена одна из машин, после чего бойцы пересели во второй грузовик, не забыв свежие трофеи и вещи из первой машины, после чего подожгли технику и покатили дальше. Мотоциклы не взяли, повреждены оба оказались, на линии стрельбы были. Вот так доехали до места и ждали нас. Теперь все высыпавшие к нам на опушку бойцы и командиры жаждали услышать наш рассказ, и это я поручил Берёзову. Тот сверху сидел, видел всё. Вот тот и рассказал. Конечно, многое бойцы и сами видели, например, расстреливая диски пулемётов, своими глазами видели, как мы проревели дизелем мимо них под окнами, гоня перед собой озверевшую от ужаса толпу, и время от времени наваливаясь на неё и давя. Жуткий вид, надо сказать. Впечатлены были все. Однако приключения на этом у нас не закончились, вот Берёзов и описывал, что было дальше и где мы оставили танк.

После того как Берёзов выложился в своём рассказе – молодец, отлично у него это вышло, с подробностями, – я раздал всем участникам операции листы из блокнотов и приказал всем написать рапорты на моё имя с описанием того, что они видели, ну и своё мнение. Сам же переоделся в свою форму рядового, нацепил очки с простыми линзами – меня же сфотографировали в люке танка, не удивлюсь, если это фото появится во всех берлинских газетах на первых полосах, как-то нужно теперь маскироваться, – и сел за продумывание плана по дальнейшим нашим действиям. А из окрестностей Берлина нужно валить, это стало ясно как божий день. Пока войска, поднятые по тревоге, не успокоятся, нам тут делать нечего. Ничего, Германия страна большая, есть где повоевать и поустраивать диверсии. Так что, поработав с картой, я сам сел за рапорт и примерно за час, как раз темнеть начало, успел написать рапорт уже на имя главнокомандующего, с подробным описанием нашей операции в Берлине, трижды указав, что это чисто моя инициатива и бойцы лишь выполняли мой приказ. Если будут репрессии, мол, много гражданских погибло, а это было, глупо отрицать, чтобы их лишь краем коснулось, под пресс не попали. В общем, брал всё на себя. Это была простая перестраховка, мало ли что стрельнёт нашему Политуправлению.

Закончив, мы оставили телегу с волами на лугу рядом с рощей, после чего погрузились в машину, не забыв ящики с минами, они у нас заместо скамеек в кузове были, и покатили к дороге. Кстати, одну мину на дороге мы оставили. Привет местным. А вообще нужно найти местных сапёров, ну или инженерную часть и работать дальше под них, имея машины с их тактическими знаками. Причём на моей карте у одного местного городка было обозначение, что помимо разных частей, там дислоцировалась одна рота инженерного батальона. То, что нам нужно. А информацию я получил от того фельдфебеля, на одной из машин которого мы и передвигались. Кстати, от неё тоже нужно побыстрее избавиться. Мои парни молодцы, что второй грузовик сожгли, но по номерам двигателя узнать, какой части ранее та принадлежала, вполне возможно, значит, и остальные, что числятся потерянными, могут включить в розыск. Если раньше их считали потерянными на станции, то сейчас должны будут искать. Немцы землю должны рыть, чтобы найти тех, кто устроил акцию в Берлине.