"RESUME", за которыми опять поехали многочисленные неразборчивыеиздали строчки. Завершились они в обоих случаях вполне понятной для Ваникрупной надписью: "ALL RIGHT". Из этого можно было предположить, что оба онивполне здоровы и их сейчас отпустят. Но не тут-то было. Зинаида Ивановна встала и`сказала Леопольдовне: - Ну что? Будем начинать? Готовьте две начальные дозы: Соовьеву -"Зет-восемь", а Русакову - - - "триста тридцать первый". - О Господи! - вздохнула Клара. - Придержите эмоции, - холодно произнесла Зинаида. Она подошла к ложементам и сказала, обращаясь к ребятам: - Намучились, мальчики? Ничего, уже недолго терпеть осталось. Сейчассделаем вам прививочки, и пойдете восвояси. Это почти не больно, шприцыодноразовые, все стерильное и чистенькое. - А что такое "Зет-восемь"? - полюбопытствовал Ваня. - Это от чегопрививка? - Скажу по секрету, - хитренько улыбнулась Зинаида, - это от СПИДа. И отмногих других болезней. - А почему мне чего-то другое? - проворчал Валерка. - Это не другое, а почти то же самое. Только "Зет-восемь" - препаратиностранного производства, а "триста тридцать первый" - отечественного. - Понятно, - вздохнул Валерка, про себя подумав, что и тут все не посправедливости. Конечно, Ваньке, как богатенькому, импортный препаратвколют, а ему, голодранцу, и русский сойдет. Кроме того, ему отчего-то непонравилось, как Леопольдовна вздохнула, услышав о предстоящей инъекции.Было впечатление, что ей сильно жалко своих пациентов. А загнуться от этогоукола случайно нельзя? Тем временем Леопольдовна сходила куда-то в дальний угол комнаты,находившийся вне поля зрения лежащих в ложементах, и, судя по звуку; сталанажимать какие-то кнопки. Послышались тихое гудение, легкий скрежет и лязг.Потом что-то забрякало по-стеклянному. Клара повозилась еще минут пять, апотом принесла с собой две стеклянные ампулы, в которых просматриваласькакая-то желтоватая жидкость. Зинаида принесла два одноразовых шприца,подала их Кларе, а сама вернулась к компьютеру. Леопольдовна разорвала пакетс запаянными в него резиновыми перчатками, напялила их на руки. Затем,сломав горлышко ампулы и колпачок, защищающий иглу шприца, набрала желтойжидкости. Протерла спиртовой ваткой Ванино плечо, оттянула кожу и быстрымдвижением вогнала иглу... Зинаида смотрела за тем, как она вводит препарат, и в тот момент, когдаЛеопольдовна, опорожнив шприц, выдернула иглу, нажала одну из клавишкомпьютера. - "Зет-восемь" введен в 12.15.34, - сообщила она Кларе. - Давайте "тристатридцать первый"... Валерка не любил уколов с детства. Поэтому, наверно, и наркоманом нестал, как многие из его доармейских знакомых. Конечно, орать после того, какигла вонзилась в плечо, он не стал, но и от восторга не заржал. Поморщился. - Ну вот, - сказала Клара с какой-то фальшивой улыбочкой, выдергиваяиголку, - сейчас надо еще немного полежать. Минут пятнадцать, не больше. - "Триста тридцать первый" введен в 12.22.12, - послышался голос Зинаиды.Валерка успел заметить, что она пересела за другой компьютер. Леопольдовнабросила перчатки и шприцы в эмалированное ведро, а затем отправилась ксвободному компьютеру. Сначала ничего особенного не происходило. Минуты две-три Валерка дажеверил в то, что через пятнадцать минут после "прививки" их действительноотпустят. Конечно, удобств и уюта не прибавилось, но он уже притерпелся.Чего стоит еще четверть часика полежать, после того как уже полтора часапровалялись? Однако уже на пятой минуте Валерка ощутил странную, все нарастающуютяжесть во всем теле. Впечатление было такое, что он целый день мешки скартошкой таскал. Усталость накатывала с жуткой быстротой, даже сердцестучало вдвое реже, чем раньше. Затем сами собой стали закрываться глаза. Захотелось спать. Валеркауслышал, как зевнул Ваня на своем ложементе. До этого можно было повернутьглаза в ту сторону, посмотреть, как там корешок себя чувствует, а теперь -шиш! Глаза не поворачивались, да и вообще веки сомкнулись так, что разлепитьих никак не удавалось. Будто их заклеили. Потом Валеркино сознание отметило,что слух постепенно слабеет. Все это жужжание компьютеров и приборов словнобы удалялось куда-то. Кожа уже не чувствовала движения воздуха, совершенноне ощущалась боль в том месте, куда был сделан укол, не чуялась щекотка отналепленных на тело датчиков. Да и вообще, организм все меньше отдавал себеотчет в том, где он находится и что с ним происходит. Была какая-то секунда,когда мозг подал сигнал тревоги, который прозвучал внутри Валерки как некийкрик души: "Помираю, что ли?" Впрочем, в это время он еще смог расслышать далекий, словно из дальнегокосмоса долетевший голос Зинаиды: - Все нормально, реакции плановые... - У меня тоже все без неожиданностей, - отозвалась Леопольдовна. -Переход по графику. Никаких заметных отклонений от режима. От этих слов, проникших в угасающее сознание, Валерка как-то сразууспокоился и плавно, тихо, неощутимо погрузился в безмолвие и темноту...ГЕНЕРАЛ ПРОКУДИН - Вот он, гад! Ишь, припустил! Ниже, Федор! Сейчас достанем! С вертолета, кружившего над просторной заснеженной поляной на высотеоколо ста метров, волк, скачками несшийся к спасительному лесу, казался небольше мышонка. Первая очередь из автомата взбила снежную пыль чутьвпереди... - Большое упреждение взял, Ильич! Это ж не мотоцикл! На один корпус, небольше! От второй очереди волк подскочил, крутнулся в воздухе, за бился на снегу. - Вот видишь! Самое оно! Федя, давай вниз, оприходуем... Вертолет завихрил снег на поляне, на треть колеса ушел в наст. Волк лежална исчирканном пулями снегу метрах в тридцати от места посадки. Он уже недергался, и пятно крови, проплавившее ямку поблизости от головы зверя, некурилось партком и не ширилось. Первым на снег выскочил плотный мужичок в камуфляжной куртке с поднятымворотником и летном шлеме, с автоматом в руке. - Осторожнее! - перекрикивая вертолетный гул, крикнул он в кабину. -Подождите, пока я проверю. А то еще тяпнет перед смертью. Он неторопливо подошел к лежащему зверю, держа автомат . на изготовку,несколько раз пнул волка ногой, потом призывно махнул рукой. Из вертолета выбрались еще трое. Один в кожаной летной куртке и унтах, втеплом шлеме на меху, второй в черной дубленке и меховой шапке, в желтыхваленках с калошами, третий, самый крупный по размерам, в армейскойофицерской ушанке, камуфляжной куртке и брюках, в утепленных горныхботинках. Пошли к добыче, повесив автоматы стволами вниз. - Вот так, Андрей Ильич, - сказал крупный, обращаясь к обладателю чернойдубленки, - а ты говорил, что у нас волка с вертолета не возьмешь. С тебябутылка! А то шкуру не отдам. - Бутылку я привез, - улыбнулся Рындин, ежась от ветра, нагоняемоголопастями вертолета, - и не одну. Так что не беспокойтесь, товарищгенерал-майор. - Слышал, военком? - пробасил тот, кого назвали генералом, обращаясь квладельцу летной куртки и унтов. - Стало быть, сообщай в свою контору, чтобудешь только завтра. Банька у нас знатная. С такого морозца самое оноподогреться. Подошли к