За громадой решаемых отделом задач немного оторвался от частных дел, связанных с разработкой «чеченской общины». Меня теперь больше интересовали террористические угрозы, чем бандитские разборки. Оставшиеся пока на свободе новые и уцелевшие лидеры «ЧО», успешно отходили от перестрелок и стремились вкладывать свой преступный капитал в бизнес, особенно тесно связанный с государственными компаниями. Как ни странно, но от них меньше всего исходила террористическая опасность москвичам. А вот из самого, пока непризнанного государства Республика Ичкерия, террористическая зараза стремилась проникнуть в столицу и другие регионы России. Особенно после того, как туда был направлен, по-видимому, ЦРУ, в длительную командировку гражданин Иордании чеченец по национальности Шамиль Бено. Он сразу становится министром иностранных дел у Дудаева, определяя и корректируя всю его деятельность, направленную на окончательное отделение от России. При необходимости Шамиль Вено устраивал поездки Дудаева в США, где с удовольствием мятежного горца лично инструктировали первые лица этой страны, устанавливающей свою гегемонию в мире. Для усиления своего влияния на президента Чечни, ЦРУ совместно с МИТ Турции создадут в правительстве Дудаева легальную резидентуру, направив туда ещё массу своих агентов и штатных сотрудников. Так, прибывший в Грозный гражданин Турции, но чеченец по национальности Беркан Яшар станет заместителем у Шамиля Вено и будет курировать силовые структуры Дудаева.[315] Сам же Джохар единолично выдвигал на руководящие посты «государства» в основном представителей своего тейпа. Тем самым, подорвав свой авторитет, он вступит в конфронтацию с главами других влиятельных родов Чечни, подтолкнув их к созданию мощной оппозиции. Проведя последние выборы представительной власти под дулами автоматов своих «гвардейцев», Дудаев, казалось бы, получил послушный Парламент, но как раз там-то и сконцентрировались все его противники. Ну, а дальше по сценарию «помощников» из ЦРУ последовали экстремистские шаги Дудаева по узурпации власти. В апреле он издаст Указ «О роспуске парламента», а, получив в ответ постановление Конституционного суда о признание его «ОПУСА» незаконным, 4 июня 1993 года отдаст команду расстрелять из танков и самоходных орудий здание городского собрания, где обосновался парламент. «Разбомбив» уже второй чеченский парламент, этот мастер ковровых бомбардировок в Афганистане, вновь нарушит даже «собственную» Конституцию и станет диктатором.[316] По моему мнению, последующие антигосударственные действия Ельцина в октябре 1993 года, стали точной копией июньских экстремистских акций Джохара Дудаева. Ведь режиссёр у них был один – «вашингтонский обком» со щупальцами ЦРУ США.

После небольшого перерыва посетив РУОП, узнал от Сунцова, что, несмотря на ориентировки и проведённые аресты, дело о фальшивых авизо с новыми вариациями продолжает жить, нанося колоссальный ущерб бюджету страны в сотни миллиардов рублей. Михаил Васильевич привёл пример, когда «НН» скрытно сняло на видео сцену-умору того, как один из лидеров «останкинской» ОПГ Осмаев вместе с подельниками никак не могли закрыть багажник иномарки доверху набитый купюрами удачно провёрнутой одной из таких махинаций. Только вызвав на помощь стокилограммового члена группировки по кличке «Махмуд», несколько раз прыгнувшего задом на крышку багажника, удалось его захлопнуть. Удалось обсудить с Сунцовым и мои новые задачи теперь уже начальника отдела по борьбе с терроризмом. Во многом они были тесно взаимосвязаны с противодействием бандитизму и организованной преступности, но, конечно же, имели и свои отличия. Следует отметить, что Михаил Васильевич хоть и работал в милиции, но родословную имел с корнями в системе защиты госбезопасности, притом начиная ещё с царских времён. Может поэтому он кроме «отдельных деревьев, не забывал видеть лес в целом», оказывая помощь именно по моей линии. Ещё тогда мелькала мысль: «Вот бы перетащить Сунцова к нам на Лубянку. Для начала ко мне замом, так как Руковишников готовился уволиться». К сожалению, эти планы не удастся реализовать по независящим от нас причинам. На этой встрече Михаил Васильевич проинформировал меня о террористической угрозе со стороны членов «солнцевской» и «подольской» ОПГ, лидеры которых не только активно лезли в политику, но и имели тесные контакты (особенно первые) с представителями иностранных спецслужб в России.

Перед самым отпуском ко мне заглянул майор Родин, который бегло поделился успехами моих бывших подчинённых. Особенно удачно Нефёдов в паре с Литвиненко сработали, реализовав разработку одной из банд, члены которой дислоцировались в районе г. Железнодорожный и действовали в Москве и области. В ходе захвата вооружённых отморозков кроме изъятого автоматического оружия, гранат, взрывных устройств и патронов, в подвале недавно отстроенного офиса сотрудники отдела обнаружили «комнату пыток» и окровавленную милицейскую форму. В этом помещении было полно современных всевозможных орудий, используемых в качестве «дознания», которым позавидовали бы в средневековье инквизиторы. Уже следственным путём установили, что бандиты, насмотревшись фильмов об итальянской мафии, закатали в асфальт двора своего офиса три трупа, расстрелянных ими конкурентов. В ходе разговора Родин особенно отметил смелость и решительность подобранного ещё мною в отдел бывшего пограничника старшего лейтенанта Сергея Ромашина. Так, в одной из операций, Ромашин, рискуя жизнью, запрыгнув на крышу уже отъезжающей автомашины с бандитами и, разбив лобовое стекло пистолетом, заставил их сдаться.

Хоть и дел было полно, но по рекомендации полковника В. В. Варфаломеева, знавшего более моего, скрипя сердцем, ушёл в отпуск. Да и ошалевшая от круговерти событий психика требовала: «Давай, Саня! Отдохни чуток, впереди тебя ждут испытания, круче прежних бед в сотни раз».

Весь отпуск провёл вместе с супругой Ниной в деревне Шатурского района, где руководимые отцом-фронтовиком Николаем Семёновичем два брата Валера и Гена, вместе с двоюродным братом Игорем Власовым в конце 80-х построят деревянную избу. Помогая Агриппине Дмитровне и тестю в работах по саду и огороду, забывался о надвигающейся на Россию террористической угрозе и войне. Ведь только на земле начинаешь себя чувствовать настоящим человеком-тружеником. Остальное всё суета сует. Кому нужны эти войны, перевороты, борьба за власть и терроризм? Лишь тем, кто желает жить за счёт трудящихся, сося кровь из него, как паразит. Народу же нужен мир и справедливая власть, защищающая, прежде всего его – труженика, а не воров и предателей! Быстро слетав в Киев, встретился с одноклассником Володей Ильяшенко, который изо всех сил пытался не допустить развала возглавляемой им крупнейшей на Украине лаборатории тестов. Из-за отсутствия денег его супруга, чтобы как-то прокормить семью, вынуждена была подрабатывать на дому производством вытканных ею на маленьком станке художественных полотен.[317] Брат – Сергей хоть и работал на своём вредном производстве, но также получал копейки. Экономика некогда процветающей Республики пожинала плоды «самостийности». В Золотоноше меня ожидала разрушенная стена нашего дома и полное безденежье мамы, которая держалась только от торговли на базаре своими овощами и фруктами, да и небольшой моей помощью. Мизерной пенсии ей бы хватило только на день. С благодарностью вспоминаю о школьных товарищах, которые хоть и сами жили трудно, но всегда помогали другим. В этот раз одноклассник Миша Носиков сильно выручил, на своей машине подвезя мешки с цементом для ремонта стены, а Вова Ницак соорудил металлический колпак, защищающий дымовую трубу от начавшегося разрушения. Бывшая учитель физики Т. П. Малиновская, ставшая директором школы, организовала маме подключение газа. В общем, свет не без добрых людей. Встретился по старой памяти и со старшим оперуполномоченным ВКР майором Володей Рудь, курировавшим местную воинскую часть. Настоящий профессионал своего дела, искренне переживающий за развал армии на Украине, дотошно терзал вопросами, на которые, я и сам-то не имел ответов. Оба мы лишь утешили себя выводом, что нам, мужикам всё равно надо держаться.