– Неплохо, – сказала Ким.

– Не уверен, – возразил Солли, поджав губы.

– Почему?

– Представь себе, что перед нами в полукилометре корабль, управляемый не людьми, а Бог знает кем, и вот он открывает дверь и приглашает меня внутрь… – Солли поднял руки к небу. – Ой, вряд ли.

– Солли! – с притворным возмущением воскликнула Ким. – А где же твоя тяга к приключениям?

«Охотник» повторил передачу. Снова повторил.

– Эти, кто бы они ни были, обдумывают, – сказала Ким.

Солли кивнул.

– Трипли испытывает удачу. Надо было перестать. Раз предложил – и хватит.

За «Охотником» был виден кусок звездного неба.

– Солли, – спросила Ким, – а как они делают эти картинки?

Он на секунду задумался.

– Проще всего было бы взять сигнал с любого телескопа. – Он глянул в окно, на переливающиеся звездные поля. – А потом наложить на «Охотник», как они сделали с Йоши.

– Значит, это настоящий вид на звезды в ту ночь и из того положения, в котором они находились?

– Вероятно. Даже наверняка.

– И ты думаешь, что это вид с передних телескопов?

– Может быть. Так было бы естественно. А что? Какая разница?

– Возможно, никакой. Но это дает нам курс, на котором они были в момент контакта.

Ким прикинула, как это могло выглядеть.

– А в какое время суток все это происходило? – спросил Солли.

Ким посмотрела на отметки времени. Первый радиосигнал был передан с «Охотника» в 11:42 17 февраля 573 года по времени Сибрайта. Сейчас на «Охотнике» было 16:12.

– Сейчас им надо бы, – сказал Солли, – вернуться к радиопередаче и продолжать разговор. Пытаться сделать следующий шаг.

Экран ГЕСДО снова погас.

– Похоже, – сказала Ким, – приглашение не дошло.

Почти два часа ничего не происходило. Потом «Охотник» снова передал изображение открытого люка, на этот раз вместе с Трипли. Но он только помахал в объектив и не пытался указывать на трюм.

– Кажется, у них кончились идеи, – заметил Солли.

Ким грустно вздохнула:

– Мне это удивительно.

– Почему?

– Они столько лет пытались добиться именно этого и оказались настолько не готовы.

– Ты насчет картинок с открытым люком?

– Я насчет того, что здесь все кажется спонтанным. Как ты думаешь? Как будто их застали врасплох. И это наводит на мысль, что они не предполагали возможность успеха.

– А что им надо делать? – спросил Солли.

– Коротко говоря, Эмили и ее друзья мало что могут сделать. И должны это признать. Они не могут выучить новый язык, и пока что только балуются с числами. А ведь установить взаимное доверие, скажем, с гигантскими пауками – штука непростая. Я бы сказала, что нужна группа специалистов, иначе дальше привета дело не пойдет.

– А потому?

– А потому они должны заняться вот чем: определить дату второй встречи. Если это получится, то большего успеха сейчас никто ожидать не может.

– И как бы ты это сделала?

– У них есть под рукой планета. Ее можно использовать, чтобы назначить встречу. Показать, скажем, пару сотен ее оборотов. Шесть месяцев. «Вернемся через шесть месяцев». Это будет достаточно ясно.

– Как у тебя все легко получается, – сказал Солли. – Жаль, что тебя там не было.

Ким подтянула колени к груди, обхватила их руками.

С ними была Эмили.

Солли стал проявлять легкое нетерпение:

– Как ты насчет завтрака?

– Нет, спасибо. Я буду здесь.

– Ты ничего не пропустишь. А я бы не отказался.

– Так давай, – сказала она. – Я действительно не голодна.

Он покачал головой:

– Придется мне воспользоваться правами капитана и настоять. Это может продолжаться еще сутки или больше, а мне не нужны голодные обмороки на борту.

Ким поглядела на индикаторную панель. Только лампочки светятся.

– Ладно, уговорил.

Он принес две тарелки с ветчиной, бисквитом и нарезанным ананасом. Ким ела задумчиво, подавленно, угнетенная явной неспособностью «Охотника» выработать эффективный план действий. Солли предположил, что инопланетян могла отпугнуть открытая дверь. Или у них есть культуральные особенности, запрещающие дружбу с другими видами. Или…

– Да как это может быть? – возразила Ким. – Этот вид создал звездолеты. Если они долетели до Алнитака, значит, у них есть прыжковые двигатели. Как же у них могут быть предубеждения относительно разумных видов?

– Может быть, мы представляем для них какую-то религиозную проблему. Считается, что мы не существуем, а обратное утверждение опрокидывает всю теологию.

– Вряд ли космической цивилизации присущ такой образ мысли.

– Да? А у нас нет споров христиан с мусульманами от Гринуэя до Кариби? А универсалисты не смотрят сверху вниз всех, кто не согласен с официальной теологией?

– Это значит, что официальной теологии не существует.

– Не придирайся к словам. У них может быть та же тенденция – не знаю. Может быть, у инопланетян нет такого разнообразия, как у людей. Если они представляют собой один и тот же тип, у них никогда не было необходимости иметь дело с чем-либо иным.

Солли неторопливо доел завтрак, откинул голову назад и задремал. Примерно через час он проснулся, пошел к себе принять душ и переодеться. Вернулся он несколько посвежевшим, хотя все еще усталым.

– Мне не верится, что они там сидят и ничего не делают, – сказал он.

– Может быть, они запустили посадочный модуль, – предположила Ким. – Возможно, они пытаются устроить встречу.

– Нет, были бы радиосигналы. «Охотник» должен был бы показать им свои намерения.

Все утро экраны продолжали молчать. Солли и Ким все время возвращались к одним и тем же вопросам. К середине дня Ким уже решила, что качество сигнала ухудшилось настолько, что его нельзя принять.

– Возможно, – возразил Солли, – но маловероятно. Они пошли в тренажерную поработать. Потом, после душа и переодевания, Солли спросил, не думает ли она, что все кончилось.

– Может быть.

– Так что будем делать?

– Еще послушаем. Если ничего не услышим, пойдем к другой точке перехвата и послушаем еще. Это позволит взять второй пеленг и засечь их местонахождение.